КК. Книга 8 (СИ) - Котова Ирина Владимировна. Страница 3

Да, честь рода всегда стояла для деда на первом месте.

Люк, на удивление, много помнил из разговоров со стариком… хотя какой старик? Кристоферу Дармонширу на тот момент было не больше пятидесяти.

В роду Дармонширов, конечно, были и гуляки, и верные мужья, как бывали и негодяи, и почти святые. Увы, благородный титул не гарантирует благородства натуры. Но, насколько Люку было известно, дед бабушке не изменял и любовницу завел только после ее смерти.

Лорд Лукас аккуратно проверил целостность драгоценных артефактов, сложил их обратно в шкатулку и закрыл сейф. И закурил, стоя у окна и наскоро планируя утро. Посмотрел на часы - половина девятого. Марина должна ещё спать. А он пока сам лично съездит за священником, который живет в соседнем маленьком городке у моря, объяснит ему деликатность ситуации и попросит провести тайный обряд. Подумает, как решить проблему с семьей Рудлог - либо вообще не говорить им пока о браке и смириться с тем, что Марина до официальной церемонии останется жить в Иоаннесбурге и встречи будут так же редки, либо поставить в известность и опять вызвать справедливый гнев ее родных.

Нужно ещё отдать указания Леймину: пусть проверит часовню и парк, усилит охрану - не дай боги сюда проберется какой-нибудь настырный журналист или случайный турист. Или агент, работающий на Луциуса.

Воспоминание о шантаже его величества снова привело Люка в раздражение, и он с досадой вмял сигарету в пепельницу, закурил новую, успокаиваясь. Леймин, конечно, после своего провала в Эмиратах прочешет всю округу, но чужих не пропустит. А он, Люк, помимо прочего, прикажет Ирвинсу, чтобы подготовили находящиеся этажом выше большие семейные покои. И ещё необходимо срочно, по возможности деликатно, решить проблему с Софи. Потому что будет неуважением к Марине ввести ее хозяйкой в дом, где живет женщина, с которой он спал. Неуважением и большой глупостью.

Четверг, 26 января, Иоаннесбург, Марина

Удивительная вещь - человеческая психика. Вчера, после всех новостей и перипетий, я была уверена, что не смогу заснуть. Переодеваясь ко сну, представляла, как всю ночь буду таращить глаза в потолок и думать о своей горькой судьбинушке. Но организм решил по-своему. Я заснула, не успев даже натянуть на себя одеяло, и сны мне снились забавные и светлые.

Несколько раз я все-таки просыпалась и за короткое время успевала испугаться предстоящего замужества, позлиться на Люка, мрачно решить, что только я со своим везением могла попасть под сбой действия противозачаточных, вспомнить маму - трудно было не вспоминать после признаний отца и Стрелковского, - и улыбнуться отчетливо ощущаемому на севере живому огоньку Полины. Пусть слабому, как у новорожденной - такие же были поначалу у Васиных детей и сейчас у Мартинки, - но живому, живому! Теперь он точно не потухнет - Демьян обязательно сделает все, чтобы она вернулась насовсем. Да и я сделаю.

Но минута паники проходила, и сон снова обнимал меня крепкими теплыми руками - я растягивалась под одеялом, с удовольствием сжимала подушку и уходила в мир грез, где не бывает проблем.

И только с утра, проснувшись и посмотрев на часы, я поняла, что крепкий и глубокий сон - это тоже нервное. Часы показывали половину десятого, из-за штор падали косые полосы солнечного света, а на телефоне светились два непринятых вызова от Кембритча.

Я поспешно набрала его, чувствуя, как от паники и желания закурить начинает потряхивать. Даже зубы заныли - я прижалась щекой к подушке, потерлась об нее, зажмурившись, и снова ощутила укол страха, когда услышала хриплый голос Люка:

- Доброе утро, детка. Только проснулась или пряталась от меня?

- Спала, - призналась я с нервным смешком. - Но спрятаться все равно хочется. Как дела, Люк?

«Ты знаешь, я беременна»

- Я прошу тебя стать моей женой, Марина, - проговорил он то, что я так боялась услышать. Хотя чего уже бояться-то?

«Я беременна, черт, черт, черт!!!»

- Ничего не получилось, да? - сдавленно спросила я.

- Меня сделали, детка, - просто сообщил он и замолчал. Как кажется, напряженно, а я все не могла заставить себя открыть рот и сказать «да».

- Я приду к тебе, - решилась я, наконец. - Поговорим. Хорошо, Люк? - В голосе появились просящие нотки, и я разозлилась. - Мне надо тебе ещё кое-что сказать.

- Ты заставляешь меня нервничать, - усмехнулся он. - Сейчас не скажешь?

- Нет.

«Потому что я хочу видеть твое лицо, когда ты узнаешь».

- Я приду через… - я взглянула на часы, - … к двенадцати, Люк. Сейчас, соберусь с духом, позавтракаю…

- Жду тебя.

- Угу, - уныло откликнулась я. Безалаберная свободная жизнь с каждой минутой отдалялась все явственней.

- Не грусти, детка, - насмешливо и чуть виновато сказал Кембритч своим неподражаемым голосом. - Я бы все равно добрался до тебя и вынудил выйти за меня замуж. И, клянусь, я рад, что это будет так скоро. Мне не хватает тебя в моей постели.

Я улыбнулась и закрыла от удовольствия глаза. И язвительно напомнила:

- Я ещё не дала своего согласия, Люк.

Короткий, все понимающий смешок.

- Жду тебя, Марина. К двенадцати.

Я ещё немного повалялась в постели, не желая вставать в новую пугающую жизнь. На тумбочке рядом с кроватью лежал мешочек с иглами - и каждый раз, когда я смотрела на него, по телу пробегал холодок.

Наконец я так устала бояться, что села на кровати, решительно сунула руку в мешок, закусила губу, закатала рукав пижамной кофты - и воткнула иглу в левую руку. По телу пронеслась обжигающая волна - и я застонала, упав на бок, глотая слезы и судорожно дергая ногами.

Это было невыносимо больно. Зато потом, когда ожоговые ощущения ушли, я как-то сразу успокоилась. Хуже этого точно ничего не может быть, поэтому я перестала оттягивать неизбежное, встала и пошла в душ.

За поздним завтраком собралась вся наша уменьшившаяся семья. Обычно в десять все уже занимались своими делами, но, видимо, крепкий сон после вчерашнего накрыл не только меня. И если Василина и Мариан были обеспокоены, как и отец, а Каролинку интересовало только то, какое я надену платье, то Алинка имела вид чрезвычайно рассеянный и немного безумный. Вилкой она ковыряла омлет с пряными травами, что-то шептала, сердито хмурясь и повторяя свою бессмыслицу. Иногда подносила кусочек ко рту, даже делала кусательное движение - но вилка уходила в сторону, а сестричка снова начинала бормотать.

- Ребенок, - позвала я настойчиво, когда так и не съеденный омлет шлепнулся обратно в тарелку. Алина вдрогнула, сфокусировала на мне взгляд. - Поешь, - я кивнула на пустую вилку, и она недоуменно перевела взгляд на прибор. - Будет обидно, если ты не сдашь твой жутко важный экзамен только потому, что от голода упадешь в обморок.

На лице ее отразился ужас, и сестричка поспешно начала поглощать завтрак. Василина с нежностью посмотрела на нее, улыбнулась мне.

- Не передумала?

- Нет, - надеюсь, голос мой был так же тверд и беззаботен, как мне хотелось. - Мы встречаемся с Люком в двенадцать. От него вернусь уже с браслетом.

- Я хочу пообщаться с ним до этого, Марин, - настойчиво и даже немного повелительно проговорила Василина. Королева в ней проглядывала все чаще. - Мы должны защитить твои интересы в браке и согласовать срок официальной церемонии, обсудить приданое - принцессы Рудлог никогда не выходили замуж с пустыми руками. Кроме меня, - она с улыбкой коснулась плеча мужа, он повернул голову - и я залюбовалась тем, как они смотрят друг на друга. - Я бы хотела присутствовать на свадьбе, как и вся твоя семья. Пусть брак тайный и поспешный, это не значит, что мы не окажем тебе поддержки. Уверена, Ангелина тоже хотела бы быть рядом с тобой.

- А я не смогу, - грустно проговорила Алина, уже уничтожившая омлет и с наслаждением поедающая оладьи с вкуснейшим клубничным джемом и взбитыми сливками. Кажется, теперь от нервов у нее проснулся зверский аппетит.