Маленькие женские тайны - Каммингс Мери. Страница 62

«Спросить или нет, как это получается, что она и утром, и днем, и вечером дежурит?» — подумала Клодин, а вслух сказала:

— Спасибо, намного лучше. И спасибо вам за чудесный чай!

— Рада, что вам понравилось, — мягко улыбнулась женщина. — Мы с сестрой сами составляем смесь, добавляем туда чуточку кардамона. Да, чуть не забыла — вот, — выложила на стойку ключи от машины. — Вы их вчера в замке зажигания забыли.

— Да, я вчера совсем себя плохо чувствовала. Температура была и голова болела невыносимо, — про запитые шампанским таблетки Клодин предпочла не упоминать. — Сама не помню, как доехала.

— А сейчас вы сможете вести машину? А то, если вам нужно что-то купить, давайте я кого-нибудь из девочек пошлю!

— Нет, спасибо, я никуда не собираюсь ехать. Я в библиотеку иду, — кивнула Клодин на видневшееся сквозь стеклянную дверь здание культурного центра. — Потом вернусь и буду отлеживаться.

Как говорится, дорога в ад вымощена благими намерениями. Иными словами, хотя Клодин планировала провести в библиотеке всего час-полтора, на самом деле это заняло куда больше времени.

Для начала она просмотрела сборник статей по криминальной психологии, потом залезла в интернет и нашла довольно интересную монографию о построении информационной модели действий серийного убийцы.

Ученые расходились во мнениях — одни утверждали, что совершив несколько схожих преступлений, убийца под влиянием какого-то фактора может внезапно изменить свой «почерк», другие — что, несмотря на эти изменения, останутся какие-то признаки, благодаря которым связь с предыдущими убийствами будет очевидна. Но все сходились в одном: мотив преступлений остается неизменным, то есть сексуальный маньяк не превратится внезапно в «миссионера», охотящегося на женщин определенного типа лишь потому, что они, по его мнению, «посланницы дьявола».

«Вот оно! Вот!» — читая это, повторяла про себя Клодин — мнение ученых подтверждало ее гипотезу о двух разных людях: если «убийца с бантиками» насиловал своих жертв, то ни в убийстве Элен, ни в нападении на Лауру не имелось ни малейшего сексуального подтекста.

Оторвавшись наконец от компьютера, она взглянула на часы — боже, уже почти двенадцать. Незаметно для себя она просидела здесь больше двух часов. То-то голова побаливать начала — нет, определенно пора заканчивать.

Выйдя на улицу, Клодин заколебалась — с одной стороны, здравый смысл подсказывал, что и впрямь нужно идти в гостиницу и отлеживаться. С другой — с безоблачного неба светило солнце, громко и задорно чирикали воробьи, теплый, пахнущий травой воздух, казалось, сам вливался в легкие, а справа, всего минутах в десяти пешим ходом, виднелось здание универмага. Почему бы не сходить туда и не купить мед, лимон и чай — может, и еще какие-то «домашние» средства от простуды по дороге в голову придут.

И она решительно повернула направо.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Из дневника Клодин Конвей: «Иногда решение буквально на поверхности лежит — но понимаешь это лишь тогда, когда, изрядно поломав голову, до него додумаешься…»

В универмаге Форт-Лори Клодин успела побывать уже несколько раз, и каждый раз заново удивлялась, каким образом на сравнительно небольшой площади его владельцы ухитрились разместить такое количество всевозможных отделов и товаров.

Правда, проходы между стеллажами на первом, продуктовом этаже были узкими и не слишком удобными — двум тележкам не разойтись, а отделы на втором, промтоварном этаже выглядели совсем небольшими, но она уже успела убедиться, что там есть все, что ни спроси: гвозди, шурупы и отвертки мирно соседствовали с кружевным бельем, а детские игрушки — с военной амуницией.

С покупками Клодин справилась быстро. Помимо лимона и меда купила кока-колу — вспомнила, что, когда в детстве болело горло, мама давала ей ее подогретой. Еще купила упаковку «Эрл Грея» [39] и мысленно облизнулась, предвкушая, как, добравшись до дома, сделает себе полную кружку ароматного чая.

И тут ее осенило — зачем ждать возвращения в гостиницу? Почему бы не выпить чаю прямо здесь, в кафетерии — тем более что во рту пересохло, а голова по-прежнему болит; авось он поможет, как помог сегодня утром.

Увы, ее надежды были разбиты самым жестоким образом.

— Из горячего есть только кофе и шоколад, — предложила буфетчица, немолодая и неприветливая.

— Давайте шоколад, что ли, — вздохнула Клодин — кофе по-прежнему не хотелось.

Вздыхала она, как оказалось, зря, шоколад оказался — лучше не бывает: ароматный, густой, да еще посыпаный сверху молотыми орехами. Пристроившись на высоком табурете у стойки, Клодин неторопливо потягивала его — такое удовольствие она позволяла себе нечасто; даже прикрыла глаза, чтобы полнее ощутить запах и вкус.

«Внимание! Внимание! — заорал вдруг над головой громкоговоритель; от неожиданности она даже вздрогнула. — Только сегодня! В отделе косметики на втором этаже проводится акция «Красота в подарок» — каждый, кто купит товара на сто долларов, получит в подарок набор элитной косметики! Всего один день — не пропустите!»

«Да уж, представляю эту «элитную» косметику! — про себя усмехнулась Клодин. — Не приведи господь!»

Впрочем, это объявление натолкнуло ее на свежую мысль: косметический отдел… туалетная вода «Авиньон» — почему бы не поискать ее там, все-таки интересно, чем пахнет убийца! Так что, допив шоколад, она направилась к эскалатору, ведущему на второй этаж.

Объявление об «акции» особого ажиотажа не вызвало — возле прилавка косметического отдела стояли всего две женщины, да и те обсуждали что-то между собой, не обращая внимания на терпеливо ожидавшую рядом продавщицу. Поэтому, едва Клодин подошла к прилавку, перед ней как из-под земли выросла улыбчивая круглолицая девушка с красиво обрамлявшей лоб французской косой.

— Могу я вам чем-то помочь?

— У вас есть туалетная вода «Авиньон»? — спросила Клодин.

Девушка задумалась на секунду, после чего улыбнулась еще шире:

— Есть туалетные духи [40]. Сейчас, — отошла к высившейся за ее спиной тумбе с выдвижными ящиками, порылась в одном из ящиков — и, вернувшись, поставила на прилавок черную коробку. — Вот, пожалуйста. Восемьдесят девять девяносто.

Клодин взяла коробку в руки, незаметно принюхалась — та ничем не пахла.

— Вы для себя хотите или для мужа? — понизив голос, спросила продавщица.

— В каком смысле — для себя? — удивилась Клодин. — Разве это не мужской парфюм?

— Это унисекс. То есть и для мужчин и для женщин подходит, по идее. Но… у вас муж военный?

— Да. А в чем дело?

— Видите ли, — девушка подалась вперед и еще больше понизила голос, явно не желая, чтобы ее слышала другая продавщица, — там запах такой… сладковатый, мягкий, я бы сказала, интеллигентный. Он больше подходит для какого-нибудь университетского профессора или еще кого-то в этом роде. А военные, по моему опыту, предпочитают другие ароматы — порезче, с нотками цитруса или хвои. Я могу вам предложить…

— Нет-нет, меня интересуют именно эти духи, — остановила ее Клодин. — А попробовать их можно?

Девушка с извиняющейся улыбкой покачала головой.

— Если я открою упаковку, а вы потом не купите, заведующая меня просто убьет.

Клодин снова с сомнением покрутила коробку в руках. Ради сиюминутного любопытства выкидывать на ветер почти сто долларов…

— Но, если хотите, вы можете купить пробник, — видя ее колебания, сказала продавщица.

— Что? — переспросила Клодин — уж слишком хорошо это было, чтобы оказаться правдой! — Пробник?

— Да, сейчас я покажу, — девушка снова отошла к тумбе и достала крохотный, в мизинец размером флакончик в блистерной упаковке. — Вот, попробуйте аромат, и если понравится, тогда уже купите большой флакон.