Наёмный самоубийца, или Суд над победителем (СИ) - Логинов Геннадий. Страница 21

Микай глубоко вздохнул и развёл щупальца:

— Если б я только знал. Я лишь смутно помню вчерашний… Ну, день моего похищения. Какие-то обрывочные фрагменты из того, что было потом. А потом раз — и я уже снова здесь. Память — просто как отрезало.

— Они это умеют, — кивнул Каяял, задумчиво заёрзав на своём месте. — Вот ведь как получается: папа всё это время был прав. Но ему — никто так и не поверил. Даже мы…

Неловкое молчание уже снова было готово затянуться, когда он продолжил:

— И что ты собираешься теперь делать?

— Знаешь… — разбитый, опустошённый, Микай не представлял свою дальнейшую жизнь и не видел, есть ли смысл жить вообще, но, несмотря на это, неожиданно для самого себя ответил: Я — собираюсь рассказать правду. Я ведь — не один такой. Должны же быть другие… Не знаю. Учёные, исследователи, жертвы. Я верю, что не у одного меня случилась такая беда. Можно поискать в социальных сетях других похищенных, собраться вместе и рассказать о своих историях другим. Не может же никто не откликнуться.

— И что дальше? — поменяв положение, поинтересовался Каяял.

— Что дальше? Ну… Дальше примут какие-то меры. Чтобы больше ни с кем не повторялось подобное, — несколько неуверенно пояснил Микай, но следом добавил уже более жёстко. — Мы дойдём до властей и потребуем рассказать всем правду! Раскрыть глаза народу! Они, наверное, с ними в сговоре! Ну, с ними, с пришельцами. Эти чёртовы политиканы не могут не знать того, что творится у них прямо под носом.

— Тише, тише, тише… Попридержи пескоход. понимаю твоё состояние. Но ты сейчас рассуждаешь просто как ребёнок. Постарайся подумать серьёзно: да, так уж они сейчас возьмут и всем всё выложат? Если власти действительно в сговоре — они просто попросят тебя помалкивать или, если ты будешь слишком настойчивым, — попросят заткнуться. Если нет, но просто в курсе — не захотят поднимать панику, но эффект будет тот же. Хотя — тебя могут и просто высмеять, выставить идиотом, игнорировать и не воспринимать всерьёз, как уже многие годы делают со всеми прочими жертвами абдукции… — изложил опасения Каяял.

— Жертвами абдукции? — переспросил Микай.

— Да. Так называются те, кого похищали инопланетяне. «Абдукторы». А само похищение, стало быть, называется «абдукция». Мне отец как-то раз рассказал. А я — как-то случайно возьми — и запомнил, — пояснил брат. — Впрочем, как ни называй — не суть. Возвращаюсь к теме. Взять то же телевидение… Ты ведь помнишь, как мы раньше смотрели эти передачи, на которые звал нас отец, когда бывал трезвым? Собирались чудики вроде него, что-то подобное рассказывали, а потом — их высмеивали и воспринимали как идиотов. И действительно — шизофреников и просто любителей дешёвого пиара такие темы всегда притягивали. И тебя, если что, причислят именно к ним.

— Ну, допустим. И что ты предлагаешь? Просто так вот сидеть на заднице и ждать у пустыни бури? — Микая передёрнуло. — В любом случае мне необходимо кое-что узнать. Уяснить. Хотя бы для себя. Хотя бы увидеть, что я не один такой. Найти понимание и единомышленников. Помочь другим, кто встретился с той же проблемой и не нашёл понимания окружающих. Адаптироваться, в конце концов. Я должен вспомнить всё то, что они заблокировали. Ведь есть же всякие техники. Регрессивный гипноз там. Ну, я даже не знаю.

— Это уже можно понять, — согласился Каяял. — Надо будет заглянуть в сеть, спросить у дружка координаты одного доктора. Просто к любому я сейчас не смогу тебя взять и отвести.

— Это ещё почему? — не сразу понял Микай.

— Сам посуди. И вообще, подумай, чем ты в дальнейшем будешь заниматься по жизни. Ты пока ещё, во всяком случае, с виду — молодой? Молодой. Вся жизнь впереди? Впереди. Работа, жена, дом. Не Тирра, значит — другая. Это жизнь, что поделаешь. Если бы, скажем, всё было прозаичнее, — не пришельцы, а, скажем… Ну, не знаю, всякое в жизни бывает… Какой-нибудь несчастный случай. Ты бы нашёл в себе силы жить и бороться? Просто сейчас — документов у тебя нет. Официально тебя, в силу истечения срока давности, уже нет в живых. В крематории стоит пустая амфора. Пойти просто так восстанавливать документы, опровергать и утверждать: «А вы знаете, это мой старший брат, который на самом деле жив и выглядит моложе меня, просто его похищали инопланетяне» — и тогда меня упрячут в дурку, а к тебе возникнут вопросы. Усыновить тебя, чтоб смог дом унаследовать? Так документы нужны опять же — без них ни на работу, никуда тебя не устроить. Ладно, я тебя за своего признал, но ни дети мои, ни внуки тебя же в глаза не видели, решат — совсем старый дед из ума выжил, и погонят тебя кочергой. В общем, придётся сделать тебе липовые документы и что-нибудь выдумать — хотя бы на первое время. Угу? — подмигнул Каяял.

— Как же всё сложно. Да, я, действительно, обо всём этом ещё не задумывался, — Микай поник, поскольку к недавнему горю начали добавляться всё новые проблемы и сложности. — Ладно. Ты сегодня кого-нибудь ждёшь?

— Я ведь уже, кажется, говорил: дети меня почти не навещают, внуки — бывают, но — редко. Кому я тут нынче нужен. А что? — Каяял в очередной раз поднял бутыль и выжидающе отхлебнул.

— Да так. Просто, сегодня мне конкретно необходимо нажраться. В хлам. В дрезину. Думаю, я это, как минимум, заслужил. Просто, слишком много всего на меня навалилось. Мне нужно как-нибудь пережить этот день. А уже завтра будем думать, как быть дальше, — уставшим голосом ответил Микай. — У тебя в погребе осталось что-нибудь получше этой бурды, которую ты сейчас выпиваешь?

— Пошли, покажу, — поднявшись с места, предложил ему брат. — Знаешь, я даже, пожалуй, составлю тебе в этом плане компанию. Но я не позволю тебе напиваться, как на поминках.

— В смысле? — собравшийся было идти за ним следом, Микай остановился, с недоумением уставившись на младшего.

— В прямом, — улыбнулся тот. — Я понимаю, что ты сейчас переживаешь шок. Мне тоже тяжело сейчас всё это осознать и принять. И я понимаю, что ты сейчас потерял отца, мать, любимую. Ещё немножечко — и пережил бы меня. Но у меня сегодня — не траурный день. У меня сегодня — праздник. Ведь я — снова обрёл своего единственного брата. Поэтому — я сегодня буду пить за твоё возвращение.

Притянув Микая щупальцами, Каяял обнял его ещё раз, едва не задушив:

— Держись, брат. Что бы с тобой ни случилось — всё уже позади. Теперь — ты дома.

Яркий засасывающий луч. Парящее в небе утюгообразное нечто. Вид родной планеты, отдаляющейся всё дальше, дальше… И трое чудовищ, склонившихся со своими жуткими дьяволическими орудиями пыток над препарированным Микаем.

— Зажим!

— Скальпель!

— Тампон!

Тихо вскрикнув, Микай очнулся, инстинктивно укрывшись от протянутых в его сторону чужеродных отростков безобразных пришельцев.

…Постепенно их зыбкие образы растаяли в полумраке комнаты. Осознание ситуации возвращалось. Так, дом. Родной дом, родные стены. Кругом разбросаны бутылки. На кушетке кто-то сопит. Каяял. Всё тихо, мирно, спокойно. А главное — никаких чудовищ.

«Даже во сне вы не даёте мне покоя. Твари! Уроды! За что?!» — зло оскалившись, Микай потыкал щупальцами вслепую, пытаясь отыскать непочатую бутылку, чтобы усвиноподобиться вконец и отрубиться без снов. Таковой не обнаружилось. Зло матюгнувшись, ценианец принялся продвигаться, осторожно перешагивая через пустые бутылки, чтобы ненароком не поскользнуться и не разбудить мирно дремавшего брата. Вот ведь железные нервы — а ведь ему сегодня тоже тяжело досталось: шутка ли, родного брата повстречать спустя целую жизнь. Тем более — при таких обстоятельствах. Тем более — когда его давно считают погибшим.

Пробравшись на кухню, Микай почесал спину и, приблизившись к холодильнику, отворил его. Так, это нам не надо. Это мы не едим. Это — вообще непонятно что.

Из алкоголя был только тот пресловутый «Фейрверк под ураганом».

— Да ты просто меня преследуешь. Ну, так и быть, — придётся допить тебя, раз уж ничего больше нет, — полушутливо пригрозил он, выуживая бутылку из плотно набитого холодильника, стараясь не обрушить следом всё остальное. Но забавно не было даже самому.