Оборотень (СИ) - Ганиева Алеся "Alesya-Grey". Страница 25

— Добрый вечер, — официантка подошла к нам. — Меню? — тянет папку.

— Нет, не нужно! — продолжает смотреть на меня, а говорить с ней. — Мне, пожалуйста, Стейк в пикантном маринаде из лайма и ананаса. Девушке, Уолдорф с нежной грудкой цесарки, — надеюсь, это вкусно, так как названия мне не о чем не говорят.

— Ага, — девушка кивает, быстро записывая в блокноте.

— Шампанское — Моэт и Шандон, — ого, кто-то передумал?!

— Так, значит, мы будем пить сегодня? — не могу сдержать довольной улыбки.

— Мисс Браун, вот что-то я вас понять не могу! — откидывается на спинку стула. — Вы так отчаянно стремитесь напиться? Причина — ваш день рождение? Или есть ещё что-то? — вздергивает правую бровь и оценивающе смотрит.

Даже не знаю, что и ответить. Действительно я бы сейчас не отказалась расслабиться, да так, чтоб забыть обо всем, что со мной произошло! Но что могу сказать Джэксону, он всегда такой правильный и строгий. Хоть и зовется моим другом, а что-то лишнее сказать язык не повернется. И не знаю чему причина — страх, стыд или неуверенность?

— И все-таки, ты не договариваешь…

— А ты, наверно, не любишь пьяных женщин? — усмехаюсь в ответ.

— Да мне все равно! — нервно отмахнулся.

— Да, мне тоже, — и почему мне так смешно видеть, как он бесится на ровном месте?

— Что тоже? — огрызается.

— Плевать на алкоголь! — перефразировала, чтоб уже прекратить бесполезный спор.

— Что-то мало верится…

— Ты о чем? — он решил меня вывести? — Я вообще молчала про спиртное! Это ты начал - «Клуб, алкоголь! Зажжем твой день рождения!» 

— Девушка! — на весь зал. — Принесите нам Виски — White Horse! — злобно смотрит на меня.

— Джэксон, ты чего? — одергиваю его.

Как-то погано на душе стало, что с ним такое происходит? Он старается быть милым и хорошим и тут же взрывается на каком-нибудь пустяке. А я только подливаю масло в огонь, больше злю, чем пытаюсь помочь.

— Не нужно Виски! — тут же наперерез его слов. — Да что с тобой такое?! — наклоняюсь к нему, пытаюсь сказать как можно тише.

— Тот же вопрос хотел бы задать тебе! — прошипел сквозь зубы. — Может, пьяная ты будешь сговорчивее! — нервно встал.

Противный скрип стула по полу, заставил съёжится. Лицо переполнено гневом, бледнее белого, глаза полны злости. Скулы напряжены, с трудом переводит дыхание.

— Ты куда? — хватаю его за руку. — Блин, Джэксон, я тебя совсем не понимаю! Не уходи!

— Лучше не трогай меня, — опустил взгляд на мою руку с неприязнью.

— Да вот как бы не так! — тоже соскакиваю и нагло смотрю ему в глаза.

— Когда я прошу не трогать меня, лучше не трогать, — прошипел сквозь зубы и вырвал руку из моей ладони.

Мимо прошел, задел плечом так, что я рухнула обратно на свой стул. И куда ушел? После такого даже поворачиваться не стала. Пусть катиться куда хочет!

Встал комок, слезы подкатили, не могу ровно вздохнуть. Как же я устала от этой жизни! Не могу ничего поделать, не в силах что-то изменить. Как какая-то марионетка, как меня крутанут, так и верчусь. Сначала Робэрто воспользовался мною, теперь Джэксон ведет себя, как взбешенный зверь.

Как же мне всё надоело! Хочу просто взять да раствориться в воздухе, и что бы проблемы исчезли сами собой. Нет меня, нет проблем, нет боли, нет обид…

— Кхм… — в микрофон знакомый голос.

Джэксон сидит на стуле с гитарой в руке, а микрофон наклонен ко рту. Глотаю выкатившие слезы, пытаюсь незаметно вытереть.

— Хм… Ееее… — бьет по струнам и улыбается, словно ничего и не произошло.

Смотрю на него и не могу не заулыбаться в ответ. Такой красивый, когда смущается. Быстро пересаживаюсь на его стул, чтоб видеть лучше. Кто-то решил спеть, будет потом над чем посмеяться!

Все посетители смотрят на него, а затем на меня. Немного неловко, но в тоже время очень приятно. Я догадывалась, что он романтик, но не до того, чтобы играть на гитаре для друга, правда же?

Просто взять и сыграть, и, наверно, в качестве заглаживания вины?

—  Буду твоей стеной, ты мой путь судьбой,

    Будь со мной, и будь собой.

    Ты моя… равномерная. 

Голос прожигает насквозь, а, может, и слова. Далеко не до смеха!

— Буду твоей мечтой, для тебя дом построю,

   Будь со мной, и будь простой.

   Ты моя… современная.

Болью отдаются слова в голове, как бы не противоречила себе, а разум твердит одно…

- Буду твоим героем, а ты моей звездой,

  Будь со мной, с душой пой.

  Ты моя… женственная.

Холодок бежит по коже, Джэксон, что ты творишь! Лучше б ты меня унизил, снова бросил, тогда не было бы так больно.

- Впереди много дней, а вместе мы сильней,

Будь моей, на все забей.

Ты моя… такая нереальная.

Не реально слышать такое и понимать то, что он чувствует сейчас.

— У нас одна параллель, а на дне много камней,

Будь моей, среди этих морей.

Ты моя… та самая.

Смогу ли я быть твоей, когда ты узнаешь правду? Захочешь ли ты быть со мной?

— Все что было до меня, обнуляй. — если бы это только было возможно!

Жизнь море. Ща поныряем.

Только ты давай, мне доверяй,

И мы телепортом с тобой прямо в рай.

Ты та, о ком бьется в моей груди…

И я улетаю.

Без сомнения, это признание в любви. Открывает то, что так долго не решался сказать. Но почему только сейчас? Всего этого жду от другого, но жизнь, как всегда, распоряжается по-своему.

Ещё месяц назад я тебе доверяла, хотела обрести рай с тобой, но ты прогнал. И всё же, ты мне дорог, так как мне больно от того, что твое сердце бьется обо мне, а мое пусто.

Кладет гитару и спрыгивает со сцены. Какие-то ребята со скрипками появляются сзади и начинают играть. Затягивают мелодию у моего уха, точно это для меня. Что ещё задумал Джэксон?

Самоуверенно шагает ко мне, я бы после такого сгорала от смущения, но это не про него. Молча берет меня за руку и поднимает. Кладет руку на талию, другую сжимает в ладони. Кружит в медленном танце, крепко прижимая к себе. Я молчу, и он молчит. Мне неловко, а у него, наверно, с души камень сошел.

Прижимаюсь к его груди и музыка действует на меня, как успокоительное. Хорошо в его объятьях, но как в дружеских. Как бы хотелось быть его другом, хорошим другом, в котором он не разочаруется. После этой песни сомневаюсь, что мы сможем общаться дальше. Его признание разрушило нашу дружбу, так же, как тогда, месяц назад, потребовав от него большего, я осталась ни с чем.

— Можем и в клуб пойти, — шепнул на ухо. — Ночь только началась, — горячее дыхание.

— Уже ночь? — не заметила, как время прошло. — Хватит с меня гулянок, домой хочу, — обнимаю и не поднимаю головы.

— Поужинаем, потом отвезу тебя домой, — расцепляет объятья.

— Сил нет, — усаживает меня обратно.

— Это потому, что ты сегодня ещё ничего не ела, — садиться напротив.

На столе уже блюда, шампанское в ведерке со льдом. После нашей стычки, боюсь лишний раз взглянуть в его сторону.

— Ела, — начинаю прокручивать весь день в голове. А он прав, я даже не позавтракала!