Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М.. Страница 13

Единственное, что сдерживало старых склочников от более решительных действий против ненавистной им княжны — это осознание того, что, если Ледяной всё же станет правителем, им придётся ответить перед ним за все свои «грехи».

Поэтому им ничего не оставалось, кроме как действовать исподтишка. Плести интриги за спиной будущего властелина в попытке вывести в королевы на шахматной доске жизни угодную им пешку. Остальные безжалостно уничтожались.

— Эсселин Сольвер ведь сама этого не хочет, — тихо проронил Тригад, прекрасно зная, куда лучше нанести удар. — Не хочет вас. Даже с привязкой. Удерживая её здесь силой, вы только напрасно мучаете её и себя. Отпустите княжну. Девушка не создана для престола. Все это видят. И вы тоже видите, хоть и продолжаете отрицать очевидное.

Скальде вздрогнул, заметив, как тень советника, отпечатавшаяся на стене, зашевелилась. Тригад оставался неподвижен, с укором и опасением смотрел на Ледяного, пока сознание тальдена терзал очередной несуществующий образ. Вот тень стекла по бугристой кладке, расплескалась по полу и вдруг резко вздыбилась, протягивая щупальца к старейшине, готовая наброситься на него в любую минуту. Мираж как будто являлся отражением чувств, что испытывал Герхильд к советнику.

— Надеюсь, вы меня поняли, эррол Тригад. — Скальде зажмурился на миг, а потом тихо проронил: — И предупредите остальных.

От цепкого взгляда мага не укрылась сиюминутная слабость Ледяного. Мужчина поспешил за тальденом, пытаясь того нагнать.

— Ваше Великолепие, вы играете с огнём. Вы должны чаще уединяться с эсселин д’Ольжи.

— В таких делах как-нибудь обойдусь без ваших советов, эррол.

— И всё же позвольте дать вам один, хоть вы их и не любите. Сейчас я говорю с вами не как старейшина, а как друг. Наставник, на глазах которого вы выросли. — Заметив, что его всё-таки слушают, хоть и без особого желания, маг удовлетворённо кивнул и вдохновенно продолжил: — Всю свою жизнь я преданно служил вашей семье. Помню, что творилось с вашим отцом до того, как он женился и взошёл на престол. Император не сошёл с ума только лишь потому, что каждую ночь рядом была женщина. Та, которая делила с ним постель и забирала крупицы его силы. Графиня д’Ольжи должна всегда быть с вами. Не отталкивайте её. Если же Её Сиятельство вам больше неинтересна, любая другая эсселин почтёт за честь занять её место.

— Отец не сошёл с ума только благодаря моей матери, — скупо возразил Скальде.

— Достойнейшей из достойных алиан, — согласно кивнул маг. — Император поступил мудро, выбрав в жёны именно её. К сожалению, эсселин Сольвер не обладает даже толикой качеств покойной императрицы.

— Мудро или нет, но это был его выбор. А вам всё неймётся выбирать за меня. Я пока ещё в своём уме, эррол Тригад, и пока ещё могу самостоятельно принимать решения. Без ваших подсказок.

Старейшина не отставал, вознамерившись во что бы то ни стало образумить упрямца. Очистить его сознание от глупого и опасного наваждения, коим виделась ему старшая дочь князя Лунной долины.

— Сегодня эсселин Сольвер показала, что слаба не только телом, но и духом. Не уверен, что такая сможет принять силу императорского рода… Вполне возможно, что, сделав её своей ари, вы обречёте девушку на смерть. Раз уж она вам дорога, подумайте над моими словами… — Маг заискивающе улыбнулся. — И ещё раз очень вас прошу присмотреться к эсселин Гленде и Ариэлле. Я верю, что узнай вы их получше, и одна из них несомненно вас заинтересует.

Скальде угрюмо усмехнулся своим мыслям. Всякий раз, закрывая глаза, он видел не Гленду, не Ариэллу. Только её. И только страх причинить Фьярре боль, невольно отнять у неё жизнь останавливал Ледяного от принятия окончательного решения.

Скальде боялся назвать её своей, но и отпустить алиану было выше его сил.

— Ваше Великолепие, — ядовитым пауком проникал в разум Ледяного голос советника, — мне бы очень не хотелось видеть на троне Игрэйта Хентебесира. Но другие старейшины к нему благоволят. Они не желают принимать эсселин Сольвер в качестве императрицы, и, выгораживая её, вы настраиваете против себя самых могущественных магов империи. Это недальновидно. Не хватало ещё, чтобы в замке стали шептаться, что хорошо бы сменить императорскую династию. Проклятых Ледяных поменять на незапятнанных чарами проклятия Огненных.

— Эррол Тригад, это угроза? — Скальде замедлил шаг.

Под пристальным, колющим льдом взглядом наследника старейшина стушевался и продолжил уже не так уверенно:

— Я же вижу, вы едва сдерживаете рвущуюся наружу силу. А скоро это заметят и остальные… Будет лучше, если старейшины останутся на вашей стороне. Лучше для вас.

— Не торопитесь спускать дольгаттов и хоронить меня, советник, — холодно оборвал мага Скальде, желая прекратить тяготивший его разговор. — Я контролирую свою магию. И раз уж мы обмениваемся советами, вот вам мой: сто раз подумайте, прежде чем мечтать о таком правителе, как Хентебесир. Вам кажется, им будет легко управлять. Но такими безумцами, как мой кузен, управлять невозможно.

Если хотите, чтобы империя и дальше процветала, лучше держитесь за меня. И принимайте мои решения без штыков и истерик.

Сбежать под шумок из зала приёмов не получилось. Сначала меня долго и нудно воспитывала эссель Тьюлин. Чихвостила за недостойное алианы поведение и за моё ослиное упрямство — нежелание становиться императрицей. Право слово, могла бы уже привыкнуть… Потом приставал лакей, которому я вменила в обязанность позаботиться о Бусинке-Зорьке. Сказав, что о судьбе животины я подумаю позже, когда перестану чувствовать себя переспелой сливой, шлёпнувшейся на землю с самой высокой ветки и превратившейся в несъедобную кляксу, на ватных ногах поплелась к себе.

Перед глазами то вспыхивали, то гасли события минувшего утра, и сердце продолжали терзать воспоминания ужасной ночи. Праздничной.

Да уж, праздничек вышел что надо. Врагу не пожелаешь.

Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Раньше я не верила в приметы, но в Адальфиве поверишь и не в такое. А вдруг и правда так проведу?

Боже упаси…

В спальню входила, мечтая об одном: как можно скорее уронить себя в кровать, зарыться под одеяло и не выбираться из-под него до самого финала отбора. Все будут только рады, если я куда-нибудь денусь. Чтобы глаза не мозолила.

И распрекрасная стерва-графиня, и завистницы-алианы, и вечно всем недовольная сваха. А уж старейшины так и вовсе от счастья улетят на седьмое небо.

И что я им всем такого сделала, что у них всякий раз при виде меня усиливается желчевыделение, а глаза наливаются кровью, как у быков при виде красной тряпки? Всего лишь имела глупость влюбиться в Ледяного. В этого бесчестного, бессердечного дракона…

Уф, подлый, подлый Герхильд! Забрал единственное, что могло спасти меня от ядовитого к тебе чувства!

Не успела я переступить порог спальни, как Снежок принялся ластиться ко мне, тереться о ноги.

— Хороший мой. — Подхватив кьёрда на руки, крепко прижала к себе. Питомец не вырывался, урчал громко, цепляясь коготками за платье. Будто чувствовал, как мне сейчас плохо и как я нуждаюсь в его внимании.

А может, таким образом просил защитить его от двух ненормальных, развернувших в спальне самые настоящие баталии. Я бы назвала разыгравшуюся у меня на глазах битву «Встреча пажа и служанки». Встреча проходила эмоционально, я бы даже сказала, бурно. Мабли, отчаянно жестикулируя, всё пыталась выставить за дверь мною помилованного. За свободу которого пришлось расплатиться самым ценным, что у меня было. А тот ни в какую не хотел выставляться и на каждую возмущённую реплику служанки отвечал саркастическими ухмылочками и колкими фразами, намеренно ещё больше распаляя Мабли.

Задира.

— Оборванцам не место в покоях княжны! — окончательно утратив над собой контроль, громко взвизгнула девушка. Для острастки ещё и ногой притопнула, руки воинственно сжала в кулаки, сверля Леана Йекеля возмущённым, полыхающим взглядом.