Найденыш (СИ) - Бэйн Екатерина. Страница 4
Ромейн со смаком облизала пальцы, после чего вытерла их о новое платье.
- Нет, я не могу на это смотреть, - на секунду прикрыла глаза Сэлли, - что за маленькая хрюшка! Нельзя облизывать пальцы, слышишь? И вытирать руки об себя тоже!
- А об кого мне их вытирать? - задала резонный вопрос девочка.
- Об полотенце, дурында, - служанка слегка хлопнула ее по спине вышеуказанным предметом, - вот этим, поняла?
Ромейн пожала плечами потом взяла полотенце и старательно вытерла свои руки, хотя в этом больше не было необходимости.
- Я пить хочу, - заявила она, - налей мне из того большого кувшина.
- Сама налей, - нахмурилась Сэлли, - чай, не принцесса, чтоб за тобой все ухаживали.
- Он тяжелый, я его не подниму. А если и подниму, то разолью и ты снова начнешь вопить.
Выслушав все это, Оливетт снова начала смеяться, а Сэлли только руками развела:
- Вот маленькая негодница!
- Ладно, налей ей воды, Сэлли, - отсмеявшись, сказала королева, - в этом она права, кувшин ей не поднять. И не ворчи, ты все равно не сумеешь воспитать ее за пару часов.
Сэлли выполнила ее просьбу и сунула в руки девочки кружку с водой.
- Только не причмокивай, - заявила она при этом, - и не стоит поливать себя, выше ты от этого не станешь.
- Какая ты ворчливая, - покачала головой Ромейн.
Сэлли молча погрозила ей кулаком, а Оливетт засмеялась.
- И зачем вам эта девчонка, ума не приложу. Хлебнем мы с ней лиха, попомните мои слова, госпожа.
- А это мне решать, Сэлли, - мягко, но непреклонно отозвалась королева, - уж я-то знаю, что с ней делать.
И покривила душой, поскольку до сих пор не имела ни малейшего понятия об этом.
Глава 2. Ученица
Ромейн принялись обучать всем премудростям жизни в королевском замке. Сэлли усиленно пыталась пристроить ее хоть к какому-нибудь делу, но королева все никак не могла придумать, к какому именно. Пока она ограничилась тем, что велела служанке обучать девочку правилам поведения. У Ромейн было много свободного времени, несмотря на уроки, но все же она исправно растапливала камин и даже опытная Сэлли поражалась, как быстро и умело она это делала. Искра высекалась с первого же удара, пламя почти мгновенно охватывало дрова и никогда не гасло.
Но несмотря на все это, Ромейн очень часто была предоставлена самой себе и использовала это время с пользой. Очень скоро в замке не осталось ни одного уголка, в котором бы она не побывала, девочка освоилась здесь быстрее, чем Оливетт, усиленно старавшаяся вжиться в новую роль.
Освоившись в замке, Ромейн очень скоро принялась доставлять неприятности его обитателям. Особенно сердились слуги, которым приходилось извлекать девчонку из самых разнообразных мест. Один раз она до смерти напугала поваров, когда вынырнула из огромного котла, который только что водрузили на огонь. Хранитель королевской печати выудил ее из безразмерного сундука с бумагами и за ухо привел к королеве, с трудом скрывая негодование. Последним ее подвигом было сидение на балке под самым потолком в тронном зале, откуда ее сняли с огромным трудом и долго терялись в догадках, как она туда умудрилась взобраться. На сей раз Ромейн даже не наказали, так как были безмерно удивлены.
Оливетт понимала, что девчонку следует осадить, но не делала этого. Всякий раз, как она принималась журить ее, это получалось слишком мягко и снисходительно. Сэлли ворчала, что девчонке следует всыпать, как следует, и Оливетт в принципе была с ней согласна, но когда дело доходило до порки, громко протестовала.
- Попомните мои слова, госпожа, будет только хуже, - бурчала служанка, - девчонку следует приставить к делу и запретить слоняться по замку. Вы слишком добры к ней.
- Да, пожалуй, - согласилась Оливетт, - но она еще совсем маленькая. К тому же, недавно чуть не погибла. Подумай об этом, Сэлли.
- Я понимаю, госпожа, - смягчилась Сэлли, - но это тоже не дело. Дойдет до того, что ее похождения станут известны королю.
Королева закивала, признавая, что это было бы некстати. Король Эдуард не одобрял проказ, даже самых невинных. Должно быть, он просто не понимал, для чего люди столь бездумно растрачивают свое время, когда повсюду столько важных дел. Тем более, если проказницей была маленькая девочка неизвестно откуда и какого роду-племени. В общем, найденыш. Поэтому, Оливетт строго сдвинула брови и сказала Ромейн:
- Ты не должна так гадко себя вести, Роми. Это нехорошо.
- Но что я делаю? - удивилась девочка, - разве я делаю что-нибудь плохое?
- Должно быть, да, раз на тебя все жалуются. Зачем ты засунула в доспехи на лестнице кота? Он так вопил, что насмерть перепугал всех слуг.
Вспомнив об этом, Оливетт фыркнула, не в силах сдержать смех. Она представила себе беснующегося в доспехах кота, орущего от страха дурниной. Неудивительно, что слуги подумали, будто в доспехах завелось привидение, вопящее навесь зал.
- А кто подсыпал в факелы пороха, так что они едва не взорвались? Кстати, где ты взяла порох?
- Внизу, в оружейной, - Ромейн махнула, рукой, показывая, где именно, - там его полно.
- Прелестно, - хмыкнула Оливетт, -хотелось бы знать, есть ли в замке место, где ты еще не бывала.
- Мне тоже хотелось бы это знать, - отозвалась Ромейн, - я бы туда обязательно залезла.
- Я знаю такое место, - королева сурово сдвинула брови, - там проводят порку непослушных сорванцов, вроде тебя. И если ты и впредь будешь так ужасно себя вести, я отведу тебя туда.
Но угроза Оливетт так и осталась угрозой. Впоследствии она повторяла ее не раз, но спина Ромейн оставалась целой.
Девочка продолжала бегать но всему замку, правда, ее проказы носили периодический характер. К примеру, после внушения королевы она стихала дня на три, а потом все начиналось по новой.
В один из ненастных дней, когда дождь лил как из ведра, и путь на улицу был заказан, Ромейн сидела под лестницей и сопя, с увлечением мастерила нечто из разнообразных вещиц, собранных по всем уголкам. От усердия она даже слегка высунула язык, размышляя, куда же пристроить тяжелую гирю, которую она открутила от больших часов в соседней комнате Может быть, поэтому они и перестали идти, но такие пустяки Ромейн не волновали.
Неожиданно что-то почувствовав, девочка подняла голову и встретилась взглядом с холодным прищуром серых глаз. Несколько секунд принц разглядывал ее, а потом спросил:
- Что ты делаешь?
- Мышеловку, - пояснила Ромейн, вертя в руках гирю.
- Зачем?
- Зачем нужны мышеловки? Затем, чтобы поймать маленькую мышку.
- Маленькую, - с расстановкой произнес Филипп, - хм.
- Ну, может быть, не совсем маленькую. Это уж, как повезет.
Девочка, оценивающим взглядом посмотрела на сооружение, находящееся перед ней.
- Это больше смешает на медвежий капкан, - сказал принц.
- Здесь не водятся медведи.
- Конечно. Сюда попадется один из слуг, а на ногу ему упадет эта здоровенная гиря. Восхитительно.
- Точно! - восхитилась Ромейн, - какой ты умный! А я-то думала, куда эту штуку прицепить!
Она попыталась пристроить гирю в нужное место, но у нее ничего не вышло. Искоса взглянув на Филиппа, девочка, спросила:
- Ты не хочешь мне помочь?
- Не хочу.
- Почему?
- Потому, что я еще не сошел с ума. Дай мне гирю. Где ты ее взяла?
- Там, - Ромейн указала куда-то вправо.
- Где "там"?
- Ну там, в комнате, там такие большие часы стоят.
- Ясно, - Филипп шагнул к ней, - дай сюда, паршивая девчонка. Что ты в следующий раз открутишь, хотелось бы мне знать?
Девочка пожала плечами. Этого она и сама не знала.
Не теряя времени даром, принц выхватил гирю из ее рук, Ромейн вскрикнула и вцепившись в нее, потянула к себе. У нее не хватило сил, чтобы забрать ее у сильного паренька, но она не оставляла попыток. Тяжело дыша, она тянула гирю на себя и злобно смотрела на Филиппа.