Как влюбиться в дракона (СИ) - Ручей Наталья. Страница 25

— Хорошо. Давай начну я. Меня зовут Иванна.

— Знаю, — звонко откликнулся коврик, и распахнул большие зеленые глаза.

— Откуда?

— Папка рассказывал.

— Понятно, — не удержалась от улыбки. — Значит, Ауирис… прислал ко мне свое чадушко?

— Папку зовут Ариаусасмиусконсестон.

— Я и говорю Ариус.

— А, да, — коврик махнул одним уголком, — вы же его имя не можете запомнить.

— Я поняла так, что не только я? — постаралась не слишком выдать надежду.

Не хотелось мне быть единственной в империи, у кого амнезия на имена.

— Я тебе и говорю — «вы», — оправдалось чадушко. — То есть ты и другие.

— Так уже лучше, — порадовалась я. — С папкой разобрались А тебя как зовут? Тоже что-то непроизносимое?

— Альмантержиалмикаронмиусконсестон.

— О, тебе явно жить проще. Альмантержиалмикаронмиусконсестон. Коротко и понятно.

В дверях ванной крякнул падальщик, дух хихикнул, а Харди не отвлекаясь от массажа, пояснил:

— На самом деле, его имя длиннее, чем у отца. Но запомнить тебе его легко, потому что, я так понимаю, он теперь твой дух.

— Это так? — спросила у глазастого коврика.

— Не совсем. Я не твой. Я свой. И папкин. Только папка захотел меня пристроить к делу, сказал, что нечего возле мамки сидеть, пора становиться самостоятельным и развивать силу.

— А мамка как же?

— А что она? — зеленые глаза порозовели. — Отпустила. Я обещал, что буду с ней иногда видеться. А имя мое, пока я в твоих помощниках, только ты и твой дракон могут запомнить. И вообще, меня мало кто видеть может, так что ты не удивляйся, я тебе говорю. Здесь, в Долине Драконов, наверно, только вас двое и будут знать.

— А Аодх?

— А он здесь редко появляется. Когда папка меня отдавал, он понял, конечно, так что будет знать. Он же видел, в чем я, — коврик махнул половинкой. — А так бы и он не знал. Я проворный.

— Интересно, — я глянула в сторону ванны, — а падальщик же видит и слышит.

— Потому что я ему показался тогда, когда… ну, я тебе говорю… В общем, я так захотел — вот он и видит, и слышит. А выползет отсюда и забудет, я тебе говорю.

— Ну, раз ты говоришь… — поддразнила маленького подопечного. — Хорошо, с тобой познакомились, со временем узнаем друг друга получше, а пока…

— То есть, ты меня оставляешь? — спросил коврик.

— А не надо?

— Ну… — пауза, вздох, — я ведь не справился, не защитил.

— Иди ко мне, — протянула руки, коврик легко запрыгнул на них, и я ласково погладила его в той области, где мысленно представила голову. — Ничего, научишься. Главное, что ты храбрый.

— И ответственный!

— И ответственный, — еще раз погладила его. Тот умиленно закрыл один глаз, а я обернулась к падальщику. — Так, а что делать с тобой?

— Помочь? — донеслось от двери с надеждой.

— Да я-то не против. Тем более что запах у тебя действительно очень сильный.

— Прости, Кудельница, — покаянный вздох, — я и без того пахну не очень, а тут еще так долго полз… так спешил, что разодрал брюшко…

— Может, тебя надо перевязать?

— Затянется, — отмахнулся он, — только носу твоему терпеть приходится. Я не нарочно, Кудельница, ты уж не серчай.

Под ласковыми и умелыми руками Харди, разминающими уже не шею, а мои плечи, сомневаюсь, что выглядела слишком рассерженной. Да и вообще, как можно сердиться на того, кто не виноват? Но вот как ему помочь? Я понятия не имела, что я могу. И могу ли вообще хоть что-то? Единственное, что сказал Аодх — что моих предков-Кудельниц подозревали в воровстве пряжи. И что они не только знают судьбы людей, но могут их изменять. Были еще нюансы про то, что детям стоит их опасаться, но это к делу не относится. И то, что помощи просит не человек, а нечисть, думаю, тоже неважно. Раз он на меня вышел, раз проделал такой долгий путь, значит, его надежды на чем-то базируются. Кстати…

— Почему ты решил, что я могу тебе помочь?

— А как же, Кудельница? Как же? Кто, если не ты? У тебя сила светлая, она и губительна и спасительна.

— В каком смысле губительна? — насторожилась я.

Как-то не хотелось одним случайным взмахом руки уничтожить половину этого мира. Тем более что я пока тоже здесь.

— Как дать можешь, так и отнять. Это все, что я знаю, Кудельница. Так мне мои предки рассказывали о вашем народе.

О, как. Я не одна, есть целый народ! Где-то. А где?

— А еще что-нибудь говорили о Кудельницах? Я, видишь ли, пока новичок, и даже слово это впервые услышала день назад.

— Увы, — падальщик с треском сожаления развел веточками.

— Если бы как-то посоветоваться с Аодхом…

— Могу с папкой связаться, он у него спросит. А что спросить? — оживился коврик и приподнялся с моих коленей.

— Расскажи, кто у нас в гостях и по какому вопросу. Может, он чем-то поможет?

— Понял, — едва дух закрыл глаза, коврик стал ощутимо легче.

— У тебя напряжены мышцы спины, — шепнул Харди, спускаясь ловкими пальцами по моему позвоночнику. — Тебе нужно отдохнуть.

— Разве я против? Вот решим проблему, и отдохну. А пока я буду отдыхать, ты будешь каяться и рассказывать, почему солгал.

— Справлюсь за двадцать секунд. Могу продемонстрировать прямо сейчас.

— Хм, хорошо.

— Я не хотел тебя отпускать.

— Даже быстрее, чем ты обещал, — оценила я. — Ну хорошо, не хотел отпускать, а при чем здесь язык? Зачем притворялся, что не знаешь его? Где связь?

— Я знаю, что ты рассчитываешь вернуться…

— Это не секрет.

— Секрет в том, что я не хочу тебя отпускать.

— И?

— Когда тебе надоест, ты станешь искать возможность вернуться.

— До того, как ты это сказал, я была уверена, что возможность вернуться прописана в моем договоре.

— Договор… Да… И у меня всего две недели. А если бы ты захотела вернуться раньше? Например, сегодня? Я думал, что смогу притвориться и промолчать, когда ты попросишь… Вот и все. Ты бы сказала, что хочешь домой, а я бы притворился, что тебя не понял. Как вчера на плато, когда ты искала мага. Ты ведь уже хотела домой. Я знаю твой язык, выучил, пока ждал тебя в нашем мире, но притворился, что ничего не понимаю. И ты осталась.

— Неплохо, — оценила я, — но что бы тебе это дало? Промаялась бы я на пару дней дольше, в итоге провела здесь две недели, как и оговорено в договоре, и все равно перенеслась обратно в свой мир.

— Две недели рядом с тобой — это очень мало, Иванна. Но все же гораздо больше, чем несколько дней.

Не знаю, кто бы не растаял от таких слов, сказанных шепотом и на ушко, да еще когда тебе так умело делают массаж? Поэтому Харди я поняла, за обман простила, но чуть-чуть наказала.

— Снимаю с тебя два обещанных бонуса, — сообщила ему.

— Э-э-э… ладно. А что давали бонусы?

— Ты этого не узнаешь, пока не заработаешь новых.

— Хм…

И молчок.

Оглянулась, а в синих глазах мужчины плескалась такая неимоверная гамма чувств, что дыхание перехватывало.

— И как я могу заработать бонусы? — поинтересовался он.

— Ну для начала я хочу, чтобы ты был со мной всегда честен.

— Что?! — шок. Долгая пауза, и скрипящим голосом, как немощная бабка: — Л-ладно, попробую. Так что дает бонус?

— А ты его пока не заработал. Это только начало.

— Пффф… — на русском, и тут же на своем, драконьем: — Ойухк!

— А перевод?

Поцелуй в макушку, сопение в ухо, тяжелый вздох.

— Я постараюсь, Иванна. Я, правда, постараюсь быть с тобой честным. Хотя, признаюсь, для меня это и будет сложно. Понимаешь, драконы…

— Да-да, наглые и лживые, маг говорил. Но ты ведь не обычный дракон. Ты… — запнулась, потому что едва не сказала «мой» дракон.

А вдруг я так скажу ему, а он, когда настанет время разойтись, не отпустит? Скажет, что он — мой, я — его, мы неразрывны, и так далее… Это человеку можно сегодня сказать одно, а завтра другое, и выкрутиться так, что не подкопаешься. Я, к примеру, до сих пор не знаю, почему мы с моим первым парнем расстались, и кто кого бросил. А эта крылатая раса людьми не изучена, потому нужно быть осторожней в словах.