Песня моей души (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 91

Юный король часто с головой погружался в государственные заботы, обдумывал указы, выслушивал разных людей. Он много чего придумал интересного. Школа для лекарей стала очень уважаемой в народе, хотя женское и мужское крыло частенько состязались, заодно и противостояли старой школе королевских лекарей, что, впрочем, только помогало им улучшать своё лекарское искусство. Кому-то уже стало легче жить, кому-то всё также, но, впрочем, у людей появилась надежда – они верили в ум и заботу своего юного короля.

Знать, кстати, устраивала балы в своих домах, так как Вячеслав предпочитал не тратить золото и серебро на пиршества, а отдавать пострадавшим от битв деревням и отдельным людям. Так же мальчишка с умом раздавал поручения. На свободные места отправлялись те, кто лучше исполнял поручения. Конечно, я в каждый королевский указ не заглядывал: во-первых, не было любопытно, во-вторых, был занят своим делом. Казней точно не было. Кого-то отпустили – заботится о семьях – так как обычно на злые дела шли от отчаяния и нищеты, желая защитить, кто был долог от голодного угасания. А кого-то отправили под присмотром воинов высаживать деревья, отстраивать приграничную крепость, пообещав отпустить самых старательных. Вячеслав из многого извлекал пользу. Ростислав и Вадимир пока притихли и носов в Черноречье не совали.

С Алиной мы разговаривали совсем не так, как раньше. Улыбались друг другу. Иногда шутили. Радовались каждому дню. Она просила некоторое время не сообщать брату о том, что я её нашёл. Мы договорились когда-нибудь навестить его вдвоём. Я скажу ему, что теперь сам забочусь о ней. Не знаю, порадует ли Романа то, что именно я стану его новым родственником. А, впрочем, не важно. Я уже привык к этому колючему мужчине и не имею ничего против того, чтобы породнится...

Меня разбудил стук в дверь. Кажется, только-только начало светать. Потянувшись, поднялся с жёсткой кровати, босиком прошёл по дощатому шершавому полу. Кто мог очутиться в трактире в такую рань?

Открыв дверь, увидел бледную Алину, обнимавшую заплаканную Цветану. Им было известно, где я снимаю комнату, но раньше они не заходили: я сам их искал.

- Вернулся Мстислав, - дрожащим голосом сказала девушка. – Жутко злой! Вячеслава предупредили, что его отец направляется во дворец, а он, вместо того чтобы самому уйти, велел через тайные коридоры вывести в город нас. С нами не пошёл, куда-то убежал. Пожалуйста, найди его, спаси, если ещё не поздно!

- Заприте двери и ждите меня здесь, - натягиваю рубашку, надеваю сандалии, пояс с ножнами.

- Пожалуйста, спаси его! – взмолилась Цветана.

- Постараюсь, милая. Заприте двери и не никуда не выходите. Сидите тихо, будто вас тут нет.

Быстро накрыл их магическими щитами, изменил свой щит, сотворил заклинание перемещения. Получилось не сразу: с трудом сумел сосредоточиться на цепочке слов.

По земле расползалась заря... Траву и дорожки покрывала роса… Было холодно, в спину бил сильный ветер… На небе слипались, разрастались и темнели облака, быстро затягивая небо... Отчаянно скрипели ветки старых деревьев... В воздухе зависло напряжение. Надеюсь, мальчик жив. Будет грустно, если он уже перешагнул Грань...

Я бежал по королевскому саду… Бежал и всё не мог понять, что же случилось, ведь ещё недавно Мстислав радостно смеялся, слушая от приближенного об успехах сына, а тут вдруг вернулся очень сердитый… что произошло?.. Вячеслав в чём-то ошибся?..

У главной двери дворца никого не оказалось. Створки были распахнуты, на ступенях валялся чей-то обломанный кинжал… Откуда-то ветер приносил запах дыма. Кажется, с применением алхимии. Слева ругались, кричали, умоляли…

Люди толпились в саду, а земля… трава была выворочена огромными комьями, пожухла… и тут и там были огромные ямы… несколько деревьев превратились в обугленные кочерыжки…

Я пробился сквозь толпу и испуганно замер: Вячеслав с обожжённым лицом и руками был распростёрт на земле, рядом стоял на коленях его отец.

- Да где же эти проклятые алхимики? – проорал король Черноречья, - Где лекари? Где они все?! Почему их нет, когда надо?! Я с них всех кожу велю спустить, если он… если мой сын…

Люди вдруг расступились, пропуская сухонького старика с ужасным старым шрамом от ожога на пол лица.

- Приветствую вас, мой…

Мстислав оборвал его:

- Что с ним?! Говори, живо!

- Мне трудно определить… - алхимик растерянно потянул тощую бородку, - Тут среагировала смесь искусственных веществ… большая смесь… - осторожно взял левую руку мальчика, жутко обожжённую от кончиков пальцев почти до локтя, - Но как такое возможно? Вячеслав вещества в свои браслеты-гроздья подбирал так, чтобы они друг с другом в опасные реакции не вступали…

Мстислав побелел:

- Это я… я во всём виноват! Когда я отправился в поход в Светополье, сын подарил мне кольцо с каким-то камнем. Сказал, если меня обезоружат и свяжут, мне достаточно будет плюнуть на камень – и верёвки сгорят, правда, вместе с моей одеждой. И если затем я швырну кольцом по врагам – они лишатся одежды и оружия, пеплом те осыплются и, может, это поможет мне выжить. Я хотел притвориться, будто разгневан тем, что он выступил против Борислава, швырнул его подарком ему в лицо. Кольцо скатилось по рукаву – и попало по его браслету… и тогда… о, что я наделал! – плечи его опустились, он сгорбился.

- Значит, в реакцию вступил чужой камень, появление которого принц не учёл, - алхимик устало опустил голову.

Получается, Мстислав не нападал на сына. Даже не думал. Просто случилось несчастье, потому что принц таскал при себе столько алхимической пакости. Просто составляя свой защитный браслет, Вячеслав даже не подумал, что однажды отец может швырнуть в него его же подарком с искусственным веществом… Ох, если бы он!.. И если бы Мстислав не вздумал припугнуть сына!..

Хлынул ливень. Мальчик облизнул попавшие на губы капли. Лицо его начало бледнеть, а дыхание замедляться. Увы, у меня не было никаких знаний об алхимии, я не понимал, как помочь.

- Он… он выживет? – отчаянно спросил отец, убитый горем.

- Боюсь, как бы у него внутренние органы не сгорели… - голос алхимика дрожал, - Да и… боюсь, что отравление и удар о землю после взрыва были слишком сильные…

Принц начал бредить. Он глотал капли, разговаривал с кем-то. Шептал о каком-то огне, непонятном законе, чьей-то силе. Вспоминал каких-то людей, будто бы видел свет и звёзды в пустоте. Иногда замолкал, словно теряя сознание. Люди отчаянно смотрели на него… на свою надежду, которая угасала… Ведь они верили в него! Они поверили в него! И всё так закончилось… всё так быстро и так горько закончилось!.. Но, пожалуй, больнее всего было смотреть на лицо сгорбившегося Мстислава, ведь тот не хотел, чтобы сына постигла такая беда, такая мучительная гибель! Тем более, что это он швырнул в него то злосчастное кольцо…

А дождь всё лил, лил… Мы все вымокли насквозь, но никто и не думал уходить. Чернореченцы стояли, опустив головы. Словно они хотели все вместе проводить своего принца в последний путь…

Вдруг тело мальчика охватило синевато-оранжевым пламенем. Люди рванулись в разные стороны. Принца обняла пелена зелёного и красного света, мерцающая пыль, и языки пламени.

- Алхимик, сделай что-нибудь! – отчаянно взревел Мстислав.

- Простите, мой король. Я ничего не могу, - потерянно ответил старик, - Боюсь, мы отравимся все, если не уйдём. Дождевая влага, смешавшаяся с остатками веществ, вызвала новый круг реакций! Эту цепь мне не разорвать… слишком она быстро пошла вперёд…

Король, алхимик и я застыли возле жуткой пламенно-пылевой стены дольше всех.

Мстислав до крови закусил губу. И глухо бросил:

- Уходим!

Он и алхимик кинулись прочь.

Какой-то камень взорвался, отбросив меня на двадцать шагов. Над местом взрыва клубилось нехорошее завихрение. Не обращая внимания на боль, я поднялся и, поскальзываясь на грязи, стал обходить опасное место, чтобы приблизиться к принцу с другой стороны.