Жмот и Жозефина (СИ) - Шабалдин Константин. Страница 28

12. Поле, белоземье, 17 октября, 2112 года

- Кузнечики на углях это конечно вкусно, но я бы сейчас лучше борщика навернул. Со сметанкой.

Жмот шагнул и по щиколотку провалился в густой наваристый борщ. Судя по запаху - с говядиной. Всё Поле до горизонта парило борщом и больше всего это напоминало багровое болото в тумане. Кое-где торжественно возвышались айсберги сметаны. Пахло вкусно, но выглядело неаппетитно. Жмот провалился по пояс и зашипел:

- Горячо, блин...

- Держись! - заорала Финка и бросилась вытаскивать Жмота.

Легла плашмя, подползла, схватила за плечи, потянула.

- Всё, всё уже, - сказал Жмот, отпихивая Финку.

- А?

- Кончилось всё, - повторил Жмот, выбираясь из самого обычного песка.

Финка изумлённо оглядела пейзаж, второй раз мгновенно изменившийся до неузнаваемости. Теперь это была пустыня, расчерченная продольными полосами чернозёма. Как зебра. Жмот принялся вытряхивать песок из берцев. Следов борща на нём не осталось.

- Вечно ты вот мешаешь, - раздражённо проговорил Жмот. - Зачем полезла? Осмотреться не дала. Попробовать.

- Я мешаю? - изумилась Финка.

Губы у неё задрожали, по щекам хлынули слёзы. Совсем сдали нервы у сержанта. Жмот уронил ботинок на песок, вытер об штаны перепачканные руки и обнял Финку, прижал к себе.

- Ну прости, прости меня, дурака, - шептал Жмот.

Но Финка всё всхлипывала, и Жмот стал целовать солёные мокрые щёки, а потом губы. А потом, лёжа на расстеленном спальном мешке, Финка всхлипывала уже не обиженно, а благодарно. А потом сказала:

- Не хорошо это.

- Да, ладно, чего там, люди взрослые, - легкомысленно сказал Жмот. Но тут же вспомнил Хитоми и подумал - да, нехорошо получилось. Но приятно.

- Я не об этом, - сердито сказала Финка.

Она вскочила и принялась лихорадочно напяливать камуфляж, броник, подхватила рюкзак.

- Там ребёнок, а мы тут развлекаемся! - она вздёрнула на плечо автомат. - Может быть, срочная помощь нужна, может быть каждая минута на счету, понимаешь? Давай идём скорее.

- Давай, - согласила Жмот.

Пока он быстро, но тщательно собирался, Финка уже потихоньку двинулась вперёд и Жмоту пришлось её окликнуть:

- Стой, дальше ходить не надо.

Он достал из рюкзака «тёрку» (не самый дешёвый арт, между прочим, рублей за двадцать пять загнать можно) и, чиркнув зажигалкой, поджёг ребристый брусок, действительно напоминающий кухонный инструмент. Артефакт ослепительно вспыхнул холодным пламенем, и Жмот с Финкой оказались среди красных кустов на белой земле. Недалеко журчал жёлтый ручей.

- Так и называют - белоземье, - пояснил Жмот ошарашенной Финке. - Сюда редко кто заглядывает, пустое место, бесполезное. То ли параллельное пространство, то ли хрен пойми чё. Первый раз обнаружили случайно - «тёрка» в костёр упала, и группа полярников сюда перенеслась.

- С любого места так?

- Нет.

- А обратно как?

- Так же.

- Девочку надо найти.

- Вон она. Лежит.

Наташа лежала на чистой белой земле, но, не свернувшись калачиком, как говорил Президент, а навзничь, широко раскинув худенькие руки ноги. Выглядела она очень плохо, глаза на измождённом личике ввалились, рот запал, как у старухи, нечёсаные волосы торчали неопрятными колтунами. Но когда Финка подбежала к ней и попыталась положить голову Наташи к себе на колени, девочка неожиданно сильно оттолкнула её.

- Уйди, уйди прочь от меня, - тихо, но твёрдо сказала Наташа. - Отойди подальше.

А когда подошёл Жмот она усмехнулась.

- Золото, дурак, взял.

- И чё? - растерялся Жмот.

- Вот твоё золото, - Наташа показала на Финку. - А то, что у тебя в кармане никому скоро не будет нужно.

Дальше Наташа говорила почти не останавливаясь, отвечая на вопросы раньше, чем Жмот с Финкой успевали их задавать. Как будто читала мысли. А может и читала.

- Я не умираю, просто ухожу в Поле, не надо меня спасть. Да, осталась одна, все остальные погибли. Собственно, это я погибла на девяносто процентов. Изучали. Входили в аномалии, применяли к себе артефакты. Экспериментировали. И когда одна погибала в мучениях, оставшиеся чувствовали эту боль. А сейчас осталась одна боль.

Финка попыталась напоить Наташу водой из фляги, но девочка снова оттолкнула её и продолжила.

- Конечно, результат был, ещё какой. Вы даже не представляете, какая это интеллектуальная мощь - два десятка мозгов, мыслящих синхронно. А когда мы наладили телепатическую связь, дело пошло ещё быстрее. Но тогда нас осталось уже только пятеро. Самое главное, запомните - вам нечего боятся. Поле само обо всём позаботиться. Только не надо ему мешать. И приставать с идиотскими просьбами. Кстати, дедушке привет передайте, скажите, я теперь всегда рядом буду.

Жмот хотел пообещать, что сделает, передаст привет, как ни как последняя просьба, но Наташа снова заговорила, теперь очень часто, сбивчиво:

- Посредник. Посредник нужен. Найдите. Он может быть объяснит, я не успею. Ну, где, ну, на севере. От дикости не прививки, от дикости совесть... Совесть в Поле... дегенератор совести! «Магнитикус» варить с мёдом, из сыра «тёрка», из «тёрки» белая земля. В «дрожку» не ходить, засосёт! Свет погасить!!

Дальше Жмот с Финкой сидели на белой земле и даже не пытались запомнить. Объём информации был чудовищным, скорость - запредельная. Наташа захлёбываясь выдавала рецепты преобразования артефактов, безопасные полярные маршруты, классификацию лесных мутантов, принципы их эволюции. Она что-то предсказывала и от чего-то предостерегала, но понять её уже было невозможно.

- Виадук в радугу, Финка в Виадук... На поляне засуха, грибы квасить в мёде, «стыдобушку» культивировать по-президентски... Не стрелять, не стрелять, не стрелять! Дух Поля не звать... От пажитей полевых всё живое под куполом сияет... следы костра, огрызки яблок, конфетные обертки, консервные банки, пустые бутылки... Отягощение счастьем организовало желаемое будущее. Алая аура некоего бонапарта... на мохнатом животе четыреста пятьдесят один. Начало конечности. По бим-бом-брамселям! ... крепенькие и кругленькие тридцать тысяч экземпляров. Свет погасить ...

Это был код, неведомый шифр, который надо было записать на магнитофон и отнести Кащееву. Но магнитофон Жмот видел два раза в жизни - когда Рубильник ещё приторговывал краденым.

Она замолчала и Жмот понял, что это уже навсегда и Наташи больше нет с ними. При это она безусловно была жива - прослеживалось хоть и редкое дыхание и даже мелкая моторика пальцев на широко раскинутых руках. Как бы в подтверждение Наташа чуть повернула голову к Жмоту и тихо прошептала:

- Самое главное чуть не забыла - смерти нет.

13. Фермерское поселение Кирзачи, 17 октября, 2112 года

- Прям таки взять и взорвать? - с тоской спрашивал Председатель Сергушин.

- Непременно, - кивал Тырин. - Вы же сами видели, что тут у вас творится. И эта зараза будет дальше расползаться, сейчас просто временная передышка. Кирзачи пострадали первыми, следующий на очереди Оазис.

- Да и хрен бы с ним, - сказал Юрий Эрнестович.

- Нам-то он не упирался, - поддержал Лёшка-пчеловод.

- Люди же погибнут! - воскликнула Комлева. - Вы что?

- Здесь всё равно оставаться нельзя, - спокойно напомнил Романецкий.

- Так-то оно так. Жить тут теперь невозможно, кончились Кирзачи. Только вот взять и взорвать, это как-то не очень. Это ж наше место, можно сказать малая родина.

- Не совсем взорвать, - влез с пояснением дотошный Максютов. - Мы зажжём термическую бомбу. Она будет вырабатывать стабильную высокотемпературную плазму с мощностью прямо пропорциональной полевой активности. Это очень просто - чем активней Поле, тем сильнее горение. Таким образом, Поле будет уничтожать само себя.

- Это, конечно, совсем другое дело, - ехидно произнёс Шопенгауэр. - Мы боялись, что вы взорвать хотите, а раз пропорциональную плазму - ну, тогда мы прям счастливы.

- Очень важно сделать это именно в этом месте и как можно скорее, - жёстко сказал Тырин и все поняли, что обсуждение закончено.