Не вся трава зеленая - Гарднер Эрл Стенли. Страница 14

Я прошел вдоль края кювета примерно пятьдесят ярдов, поглядывая на люцерновое поле, потом вернулся обратно и прошел пятьдесят ярдов в другом направлении.

Я уже повернул было обратно, когда перед моими глазами что-то металлически блеснуло.

Я оглянулся. Похоже, никто не обращал на меня внимания.

Я углубился в поле примерно на двадцать футов.

Пистолет лежал в люцерне.

Я внимательно осмотрел его. Это был короткоствольный, вороненой стали револьвер 38-го калибра.

Я повернулся и пошел прочь от своей находки.

Не успел я сделать нескольких шагов, как увидел, что по грязному дну водосточной канавы перебрался маленький босоногий мальчишка лет десяти, с черными глазами.

— Что вы там нашли, мистер? — спросил он.

— Нашел? — эхом отозвался я, выражая полное недоумение.

— Вы что-то нашли. Вы туда подошли. Вы… Я сейчас посмотрю.

И он бросился было бежать к злополучному месту.

— Постой! — крикнул я ему.

Он остановился.

— Я в самом деле кое-что нашел, — сказал я. — Это очень важная штуковина.

На его лице появилось выражение сильного волнения.

— Конечно, — сказал он. — А что вы будете делать?

— Я буду ждать здесь, — ответил я, — и охранять эту вещь, чтобы ее никто не взял. Я сам хотел позвонить в полицию, но лучше мы поступим по-другому.

Твои мать или отец тоже где-то здесь?

— Мы живем вон в том доме, — сказал он, указывая пальцем. — В белом таком.

— У вас есть телефон?

— Да.

— Я буду ждать здесь, — сказал я. — Ничего никому не говори. Иди к себе домой. Скажи отцу, а если его нет дома, то матери, чтобы они позвонили в полицию Калексико. Пусть немедленно выезжают сюда. Скажи, что Дональд Лэм обнаружил важную улику.

— Какой Лэм? — спросил он.

— Дональд Лэм, — повторил я. — Л-э-м. Справишься с заданием?

— Конечно.

— И не рассказывай об этом никому, кроме своих родителей.

— Я скажу матери, — сказал он. — Отец сейчас на работе.

— Ну, беги, — велел я.

Я сел у края кювета, глядя, как мальчишка продрался через колючую проволоку, прошлепал по грязному дну и помчался по тропинке, ведущей к большому белому дому, отбивая босыми пятками лихой ритм.

Фрэнку Селлерсу и местному полицейскому понадобилось пятнадцать минут, чтобы прибыть на место.

Мальчик ждал их у дороги. Он нетерпеливо помахал им и повел за собой к канаве.

Селлерс и его напарник поначалу не решались лезть в грязь, но в конце концов перебрались на эту сторону.

Стоявшие у дороги кучки зевак оживились, заметив полицейскую машину и десятилетнего мальчика, переводившего через кювет двух мужчин. Потом они заметили меня, и несколько человек попытались приблизиться, но полицейский жестами приказал им отойти назад.

Селлерс и другой полицейский, тяжело ступая, подошли ко мне.

Чем порадуешь, Шустрик? — спросил Селлерс.

— Хотите взглянуть?

Я пошел вперед и остановился в том месте, откуда был виден пистолет.

— Черт меня побери! — воскликнул Селлерс.

Они переглянулись, а потом посмотрели на меня.

— Все уже здесь облазил? — спросил Селлерс.

— Я не подходил ближе, чем сейчас.

— Надеюсь, что так, — заметил Селлерс. — Ты знал, что пистолет здесь?

— Нет. Я приехал просто осмотреть место.

— Это место осматривали многие, — сказал Селлерс.

— Я предположил, что человек, который захочет избавиться от оружия, не будет переходить через канаву, а, встав у ее края, швырнет его в поле как можно дальше.

— Почему он не взял пистолет с собой и не выбросил где-нибудь по дороге, где его наверняка не найти?

— Возможно, у него не было для этого времени. Оружие — слишком серьезная улика. Он хотел избавиться от него немедленно.

— Ладно, Шустрик, — сказал Селлерс, — ты меня убедил, но что заставило тебя лезть через канаву?

— Но ведь до меня этого никто не сделал, — ответил я.

— Откуда ты знаешь?

— Никто не перейдет на эту сторону, не оставив следов.

— Ну и что? — спросил Селлерс.

— А то, что никто не заглядывал на люцерновое поле.

— А как ты догадался, что пистолет бросили в поле?

— Я следовал элементарным правилам техники розыска. Согласно им, нужно обследовать всю территорию вокруг места преступления, в частности те места, куда могло быть выброшено оружие.

Селлерс взглянул на полицейского из Калексико, достал из кармана сигару и сунул ее в рот. Потом он подошел поближе и осторожно согнулся над пистолетом. Вытащив из кармана авторучку, он вставил ее в дуло и поднял пистолет.

— Маловероятно, что на нем остались отпечатки пальцев, но чем черт не шутит — отдадим его на экспертизу.

— Держу пари, — сказал полицейский из Калексико, — вы обнаружите отпечатки пальцев этого пройдохи сыщика.

Селлерс покачал головой:

— Только не его — этот парень на такую дешевку не купится.

Мы пошли назад вдоль канавы. Селлерс держал револьвер на весу, следя за тем, чтобы он не свалился с авторучки.

Он остановился перед забором, не зная, как перелезть через него и не уронить пистолет. Сейчас он напоминал японского жонглера, пытающегося удержать шар на острие бильярдного кия.

Подошедшие зеваки образовали большой полукруг и с интересом пялили глаза на полицейских и оружие.

Те наконец перебрались по грязному дну канавы на другую сторону. Я босиком пошел к своей машине.

— Не вздумай улизнуть, — предупредил Селлерс. — Ты можешь понадобиться.

— Вы всегда можете найти меня, — сказал я, — в окрестностях 7-го номера мотеля «Мэйпл Лиф».

— Действительно, — сказал Селлерс, — куда ты от нас денешься!

Я сел в машину и попытался вести ее босиком. Это не доставило мне удовольствия. Остановившись у первой же бензозаправки, я вышел из машины и обмыл ноги из шланга. Служащий смотрел на меня в изумлении.

— Испачкал ноги, — объяснил я.

— Чего только не увидишь? — пожал он плечами.

Я не стал пытаться надеть носки и, натянув на босу ногу ботинки, поехал в отель «Де Анза». Выяснив, что Мильтон Карлинг Колхаун занимает номер 38-В, я поднялся и постучал.

Колхаун живо отпер дверь.

Его лицо сразу вытянулось.

— Снова вы!

— Снова я.

Я вошел в комнату, сел на стул и вытащил из кармана носки. Сняв туфли, я надел носки на уже обсохнувшие ноги.

Колхаун спросил:

— С чем вы ко мне на сей раз?

— Я ездил на место преступления, — сказал я.

— Вы имеете в виду убийство?

— А какое преступление вы имеете в виду?

— Контрабанду наркотиков.

— Это одно и то же место, — сказал я.

— Что случилось? — поинтересовался он.

— Полиция дала маху.

— О чем вы?

Я усмехнулся и пояснил:

— Сержант Селлерс прибыл сюда из Лос-Анджелеса. Он считается корифеем, ему поручают сложнейшие дела, а он так опростоволосился на виду у всей местной полиции. Могу поспорить, ему сейчас очень кисло.

— Что произошло?

— Он не осмотрел как следует место преступления на предмет оружия убийства.

— Вы имеете в виду, они не?..

— О, они обыскали прицеп и осмотрели все вокруг, — сказал я. — Но там есть люцерновое поле, а между полем и краем шоссе проходит канава. Ее дно покрывает грязь, так что любой, кто попытается ее перейти, оставит четкие следы. Поскольку полицейские таких следов не обнаружили, они решили, что никто к полю люцерны не подходил и его можно вычеркнуть из списка перспективных объектов.

— Ну и?.. — спросил Колхаун.

— Сыщика должно интересовать, — продолжал я, — не только само место преступления, но и район вокруг.

Нужно представить себе, где мог стоять человек, решивший выбросить опасную улику, например оружие.

— Значит, оружие было там? — спросил Колхаун.

— Да, оно было там, — ответил я. — Вороненой стали револьвер 38-го калибра с коротким стволом. Мне он показался дорогой игрушкой. Теперь он в полиции, и, конечно, они обзванивают округу, выясняя, кому он принадлежит. Чтобы по номеру определить владельца, им потребуется несколько минут. Затем они попытаются установить, нет ли на нем отпечатков пальцев. Вероятно, с этим им не повезет. В таких случаях на оружии не остается отпечатков.