Молох (СИ) - Витязев Евгений Александрович. Страница 28

Увлёкшись монологом Белого Чулка, я не сразу понял смысла последней фразы. Коммунист подтолкнул меня, дабы я остановился. До нужной улицы оставалось полсотни метров, когда впереди показалось препятствие в виде огромной тени, выделявшейся на общем фоне. Лучи света не могли пробиться сквозь неё. Я указал девушке на то, чтоб она обходила объект слева, пока мы огибаем его с другой стороны. Коммунист и тот воодушевился, не отставая от меня ни на шаг. Ожидая худшего, я сделал выстрел вперёд, в миг проглоченный городом в лице исполина. Ноль реакции. Ох как мне надоели фокусы!

Сжав пальцы в кулак, я дал команду Чулок, чтоб та остановилась. Шаг за шагом, будучи один, я сокращал расстояние до великана. К горлу подкатил ком, который не желал проваливаться обратно, откуда пришёл. По мере продвижения ритм сердца увеличивался, и я молился, чтоб поскорее выхватить из тьмы то, что покоилось перед нами, пока сердце не выпрыгнуло бы из грудной клетки. В самый прок будет дать дарвиновскую премию за нелепейшую смерть, коей ни видывало человечество.

Фонарь усердно боролся с тенью, пока не показалась каменная поверхность. Чушь какая-та. Я сделал ещё два шага, и передо мной предстало то, что преградило нам путь: громадный валун, как метеорит, упавший с неба, хоть и кратера не было. Я подозвал жестами к себе бойцов. Владлен добежал первым, схватившись за моё плечо. Боль никуда не уходила. Мы понятия не имели, откуда взялся здесь сей камень, принесший столько хлопот. Чулок проверила радиацию — ноль. Расслабившись, я было почувствовал опасность, но то оказалось ложным посылом. Чертовщина! В темноте и на таких пространствах с ума сойдёшь, при этом зная, что некто смотрит на тебя и ждёт, пока мы не дадим слабины.

Девушка сказала, что прошли мы около семиста метров, хотя, казалось, что идём уже бесконечно долго. Даже путь до Кавголово не казался таким нервным. Но город и область — вещи несовместимые. Постояв какое-то время, мы двинулись дальше. Я не стал напоминать Чулок о вопросе, так как она продолжила и без того.

— Теперь представьте, мальчики, каковы были последствия, попади ядерное оружие фюреру? Если бы война отодвинулась буквально на полгода? Я читала историю давних времён и задавалась вопросом: «Как обескровленная страна, лишённая в тридцать седьмом видных маршалов, смогла уничтожить вермахт»? И поняла, что Гитлер, как и Сталин — безумцы, волей судьбы попавшие в одно время. И только безумец способен убить безумца. Если бы Советы не изобрели атомную бомбу, думаете, Жуков бы с подачи Сталина и Берии не использовал её на Берлине? Я подчеркну — атомную. Попадись им в руки водородная, испытанная на Новой Земле при новом правителе. От такой бомбы, дорогие мои, мало того, что плавится асфальт, сжигаются дома, люди, но ещё и воздух. Ты спрашивал, Молох, о причине Катастрофы? Я тебе их назвала. История повторилась, воцарив безумное время. Но на этот раз сумасшедших правителей стало значительно больше, и все они схлестнулись при помощи своих игрушек. Результат перед вами.

Никто не осмелел нарушить тишины после слов Белого Чулка. Понятно, что без совпадений здесь не обошлось. Один раз нам крупно повезло, второй раз ошибки нас ничему не научили. Владлен Степанович что-то бормотнул себе под нос, видимо, обиженный, что святая святых Сталина назвали безумцем. Уверен, если бы у бойца были силы, он бы поспорил, но время его позади и обстановка далеко не та. Не успел я глазом повести, как Белградская свернула налево в сторону заветной улицы. Так и так, впереди блокировали путь завалы машин. Из окон торчали скелеты. Туда нам и не надо, Третий Реактор мне в убежище.

Нам предстояло пройти ещё с полкилометра, как очередное препятствие встало на пути. Улица Турку встретила нас вторым валуном, преграждавшим путь. Мы отошли чуть в бок: в ту сторону, где должен был быть парк. Но за место парка нашим глазам открылись рвы, испещрённые колючей проволокой. На этом месте явно велась продолжительная борьба уже переживших Катастрофу. Да, люди и после войны готовы махать кулаками, отвоёвывая себе место не под солнцем, а под радиоактивным небом. Решено вернуться на главную дорогу и обойти камушек.

— Постой — скомандовал я Чулок, шедшей впереди нас. — Мне кажется, или тень в самом деле чуть сдвинулась сторону?

Действительно, тень, являвшаяся братом-близнецом первой, буквально на метр приблизилась к нам. То ли опять пошли галлюцинации, то ли оптический обман. Девушка посмотрела на меня, после кивнула, подтверждая мою мысль. Мы с коммунистом подошли ближе и встали втроём в одну линию, глядя на пришельца, стоявшего впереди. Точнее, на его тень, за которой ничего не было видно, разве что бескрайний космос. Продолжение не дало себя долго ждать. Чёрный силуэт медленно приближался, по мере чего голову разносило гулом на миллионы молекул. Я схватился за макушку. Владлен завалился на бок, не в силах что-либо сделать. Последней из нас сдалась литовка, разорвав криком завесу бытия. Вой собак Павлова ответил ей там, далеко позади.

Краем глаза я увидел Кондуктора, материализовавшегося из тени, которую мы приняли за камень. Зрение плыло как туманы над рекой. Он сокращал расстояние. Субстанция, напоминающая человека. Фантом. Неразгаданное явление. Ваш билетик?

У вас нет билетика? (…)

Платите штраф. Какой?

Штрафом будут ваши жизни. Я заберу их с собой. За что?

Вы ходите по МОЕЙ территории без билета. Это МОЙ город.

Душа отделилась от тела как тогда, в последнем воспоминании. Я видел себя со стороны. На нас шёл Путевой Обходчик. «Мой беглый зайчик», — услышал я в голове чьи-то слова. Убийца в противогазе и с ледорубом в руке обогнул нас, встав напротив Кондуктора. Нет, всё же Оно было человеком. Но я не видел лиц. Разве что костлявые руки, как у матушки смерти. Сама загробная жизнь выплеснулась после Катастрофы на улицы мёртвого города. Обходчик замахнулся, но ледоруб выскочил из рук. «Мой беглый зайчик», — повторилось у меня в голове. Теперь я понял, кому принадлежат слова. Обходчик сел на колени, схватившись за голову. Он пытался снять противогаз, пока окуляры заполнялись густой алой кровью. Послышался щелчок — лопнули глазные яблоки. Фелита ля комедия. Безымянный убийца лёг на землю, чтоб никогда больше не ходить по ней.

Кондуктор глянул на меня, воздев пальцы-кости к небу. И в игре теней я увидел смерть. «Никогда не спите дети», — сказала Она мне. Фраза эхом отзывалась в моей голове, пульсировала до тех пор, пока я не открыл глаза. Улица Турку. Раннее утро. Завывает тёплый ветерок. Небо серо и уныло, но дневной свет будет царить здесь как минимум часа три-четыре. Я встал, отряхнулся, подобрал фонарь и УЗИ.

— Чулок — подошёл я к литовке.

Девушка открыла глаза. Я помог ей подняться и найти оружие с провизией. Владлен Степанович не вставал, но пока оставался в сознании. Диггерша размотала тряпку на ноге бойца. Нашим глазам предстала чудовищная гангрена, распространившаяся от ступни до колена. Из раны захлестала кровь вперемешку с гноем. Три-четыре часа. Дальше большевик прекратит дышать.

— Молох, Чулок — открыл глаза солдат. — Мне жаль, что я вас бросаю сейчас.

— Ничего страшного, Владлен — литовка не смогла сдержать слезы. — Что мы можем для тебя сделать?

— Перед тем, как убьёте меня, я хочу знать, кем оказался тот сукин сын.

Мы не поняли, о ком говорит коммунист, пока он не указал в сторону того места, где вчера стоял Кондуктор. Ныне там покоилось тело Путевого Обходчика. Неужели, всё, что случилось ночью, не было сном? Мы помогли Владлену присесть, а сами притянули к себе труп убийцы. Окуляры, что и следовало ожидать, были в крови.

— Я сам — коммунист взялся за намордник, подождал, и резким движением сорвал его с лица маньяка.

Мы с Чулок обошли парк, одолев тем самым половину пути по Турку. Тот парк, на крае которого, дабы не угадить в колючую проволоку, мы похоронили Владлена Степановича вместе с его верным автоматом Калашникова. Напоминало похороны какого-либо Фараона в Давнем Египте. Весь короткий путь передо мной маячила рожа Путевого Обходчика. Несмотря на лопнувшие глазницы, я узнал в нём моего старого друга. Нет, не мальчика, пропавшего в тоннелях и не того урода, которого мы видели на Волковской в свете молнии. Им оказался номер 5.