Молох (СИ) - Витязев Евгений Александрович. Страница 40

Универсам оказался отрезанным от нас, потому бежать в него не имело смысла. Перед нами встал один простой выбор — нестись, сломя голову, в сторону аномальной зоны. Чуть меньше полукилометра, когда в спину тебе дышат Громила и порождение ада в лице Кондуктора. Я чувствовал его шёпот у себя за спиной. Голова затрещала как радио, которое никак не может поймать хоть какую-нибудь волну. Первым сбился с нашего пути Чума. Такое впечатление, что его поглотила тьма — был человек, и как по щелчку не стало, словно тот сквозь землю провалился. Но и шум в голове стал сходить на нет. Только я позволил себе расслабиться, как на меня вынырнул Громила. От удара в торс я отлетел на несколько метров вперёд себя. Грудную клетку сковало. Всё равно, что со всего дуру получить удар от самого Кассиуса Клея в его лучшей форме по незащищённому телу.

Пока я лежал на асфальте, пытаясь подняться, посыпались выстрелы. С подворотен, из подъездов домов раздался вой, точно все разом хотели вкусить нашей крови. Времени для отдыха не было, не смотря на то, что грудь заливало кипятком. Громила спокойно прорывался через град пуль, пока в итоге не рухнул на колени, продолжая ползти. Обе моих пули вышибли ему глаза. Глазная жидкость стекала по лицу, но и она не останавливала того, кто когда-то был простым смертным человеком. Невиданным рывком Громила из последних сил встал и прыгнул на Чулок, раздавив её своей тушей.

— НЕТ!!! — крикнул я, подбегая к девушке. В один момент я сам чуть не плюхнулся, но удержал равновесие подобно чёртову эквилибристу на канате.

Мы стянули мёртвое тело монстра с девушки. Опасения мои, хвала Богу, оказались напрасны: литовка, вспоминая всевозможные трёхэтажные маты, поднималась с земли. Мы принялись ржать, будто обезумевшие на балу у Сатаны. Чулок, светя фонариком на наши довольные рожи, для пущей уверенности послала всех нас к ядрёной фене. Я продолжал смеяться, пущай грудь до сих пор пронзала боль. Отсмеявшись, мы оглянулись назад — никого. Ни Кондуктора, ни Чумы, лишь одинокое тело верзилы и загаженный его немногочисленными мозгами асфальт.

Волков с собаками Павлова мы окончательно разбудили, ибо вой не прекращался ни на минуту, как тогда на Волковской. Да, в темноте труднее от них отстреливаться, но что поделать. Так мы пристрелили пару троек собак, не доходя до середины пути. Остальную часть до последней третьей остановки прошагали в тишине. Я уже видел очертания самого проспекта Славы, но что за ним — глаз выкали и спусти в унитаз. Путь к заветной цели, как назло, преграждал чей-то силуэт. Ох, не к добру! Конечно же, можно было обойти дворами, но там мы рисковали попасть в засаду к псам.

— Кто здесь? — светил я фонариком вперёд себя. Рядом с нами стоял мужик в потёртом джинсовом костюме. Седые длинные волосы спадали на плечи.

— Вам удалось обмануть смерть — стал хлопать человек.

— Что за ё*твою мать? — возрёк Пашка дрожащим голосом.

— Да тихо ты! — осёк я его. — Я вас не понимаю, уважаемый…

— Индеец — глядел на нас через сальные волосы ответчик. Что-то шаманское было в его очах, глубокое и древнее. — Зовите меня Индейцем. Я местный в здешних краях.

— Нам надо пройти — не мог угомониться Пашка.

— Заткнись — на сей раз возразил ему Ахмет так, что тот больше не подавал голос.

— Что значит, обмануть смерть? — сглотнул я ком, внезапно подкативший к горлу. — У нас там, видите ли, Кондуктор за спиной.

— Я его и имел в виду, Молох — казалось, Индеец прирос к месту, разве что руки двигались. От последнего слова, а именно обращения, холод пробежал по моему телу.

— Откуда вы…

— Я всё знаю — перебил Индеец. — Вот и обманувший смерть. Оглянитесь.

Я не знал, что отвечать, как поступить. Мало ли, что на уме у местного, вообразившего себя бабушкой Вангой. Как Божий день я понимал, что шаман нами ловко манипулирует. Но думать не пришлось, я и так всё понял, когда первой ахнула Белый Чулок оттого, что (кого) увидела позади себя.

— Чума?!

— Да — всё так же лаконичен оставался боец.

— Но как ты? — диггерша, как и все, была в замешательстве.

— Я просто дал Ему то, что он просит — Чума подбирал каждое слово. — Билет.

— И что за билет? — опомнился я после глубоких раздумий. Ни с того, ни с сего вскружилась голова и подступила рвота.

— Я скажу только тебе, Молох — подошёл ко мне Чума.

— Почему только ему? — всем видом Пашка показывал свою обиженность. Но я его уже не слышал. Чума мне прошептал всего одно единственное слово.

— Действительно! Как же всё гениально и просто — похлопал я парня по плечу. Вроде бы, и проклятые недуги ушли так же внезапно, как пришли.

— Поведаешь потом мне, сладенький — подмигнула Чулок. На сей раз волна возбуждения прокатилась по моему телу. Мне хотелось девушку здесь и сейчас.

— Индеец — я делал вид, что ничего не происходило. — Расскажешь нам, что творится в аномальной зоне? Почему диггеры пропадают?

— Рассказывать нечего, сынок — местный наконец-таки изменил свою позицию, указывая, как Ленин на броневике, в сторону Славы — Лишь чистый духом пройдёт по полю.

— Молох, пошли отсюда — не выдержал Ахмет. — Чего я в своей жизни не наслушался от Вано, от людей, но это — первая строчка в рейтинге идиотизма.

— Я не сужу вас — спокойным невозмутимым голосом продолжал отвечать шаман. — Но перед тем, как отправитесь дальше, ответишь мне, Молох, на один вопрос?

— Что ж, будет любопытно.

— Тебе понравилась «Лунная» Бетховена?

Погружённые в свои потаённые мысли, мы пересекали проспект Славы. Прекратился и вой. Я не находил никаких логичных ответов по поводу Индейца — кто он, откуда, как узнал моё имя и как раньше нас оказался на месте? Вроде бы, телепорт пока не изобрели, не смотря на всякие игрушки вроде стула-вспоминалки в квартире президента.