Я, ты и шизофрения (СИ) - Твин Клэр. Страница 32

— Отвали от неё по-хорошему! Не делай из себя ещё большую дуру, чем ты есть, — язвительно пригрозила я, смотря в её серые глаза, что пылают злостью. Мы ещё несколько секунд стоим и меряемся жесткими взглядами, а затем Лара сдалась и убрала глаза на Мэдисон.

— Это ещё не конец, — обратилась она к брюнетке, что зажата у стены. Кукла прошла, оставив после себя запах дорогих духов. Жертва угроз расслабилась и выпустила нагревшую слезу.

— Мэдисон, смотри мне в глаза! Скажи, что случилось? — я схватилась за девушку и принялась приводить её в чувство. К нам подбежал Майкл. Мы оба начали расспрашивать брюнетку о случившемся.

— ...Она грозилась мне отомстить за Алису, — пискнул голос девушки. Мы с Майклом переглянулись.

— Что она сказала? — вмешался приятель.

— Оказывается, Алиса сломала ещё и ногу... Потому она в больнице! Лара обещала сломать мне все конечности, включая пальцы ног и рук! – сглотнула она. — Но ведь я не думала, что так все выйдет. Лара была в ссоре с Алисой, она даже поддержала меня, но теперь... Боже...

Мэдисон хватила истерика. Послышались всхлипы, которые она не в силах сдержать. Не знаю даже кого защищать? В этой истории все являются паразитами. Странно, но меня охватил такой гнев на девушку, что я хотела сама ей дать по голове. Надо было слушать меня, я ведь предупреждала, но она так хотела стать одной из кукол, что забыла о хороших качествах. А теперь ничего не исправить. Популярность, власть, зависть, роскошь — эти качества делают из людей настоящих роботов, которые не умеют чувствовать. Каждый второй человек страдает от избытка внимания и позитивных тенденций. Разве это нормально обзывать человека только из-за того, что у него нет дорогого мобильника и брендовых вещей? Если люди будут ценить только это, то мир станет чёрным и злым, как наша школа. Жаль, очень жаль, что никого это не волнует, а потом будет поздно. И вот, новой жертвой этой зависти и популярности стала маленькая Мэди, которая раньше испытывала тягу лишь к учебникам. Но все изменилось.

— Прости, Мэдисон, но эту кашу будешь расхлёбывать одна. Я пыталась тебя остановить, но ты ведь горела желанием стать популярной! — с отвращением проговорила я и попятилась назад.

Девушка смотрит на меня, и я вижу, как лишила её последней надежды. Но меня не терзало чувство вины. Даже если я поступаю неправильно, все равно останусь при своём мнении.

— Аманда... — протянул Майкл.

Я помотала головой и быстро ушла. Пусть меня называют бессердечной стервой, но Мэдисон виновата сама. Зачем толкать человека с веранды? А если бы она умерла? Алиса конечно не ангел, но это не значит, что её нужно сталкивать вниз. Снова загорелась злость на саму себя. Такое странное ощущение, будто я предала девушку. К глазам подступила вода, которая заслонила картинку окружающего мира. Меня словно парализовало. В горле застряли все чувства: страх, злость, обида, печаль, сожаление и гнев. Гнев, как дорогое французское вино — чем дольше стоит, тем больше желание его открыть. Именно сейчас я хочу открыть это вино. Мои ноги ускорили шаг, а затем я начала бежать. С грохотом открываю входную дверь школы и выхожу на улицу. Огромные капли дождя мигом сделали из меня мокрый комок. По телу прошлись мурашки, и кожа стала вмиг гусиной. Глаза прищурились из-за воды, что течёт по лбу, а потом к подбородку. Сейчас мне так не хватает объятий Сэма, которые заменяли мне весь мир. Жаль, что он не может мне сказать: «Я рядом, ничего не бойся», меня это ещё больше злит. Люди уходят именно в тот момент, когда ты в них нуждаешься. В небе вспыхнул свет, а после последовал продолжительный грозный шум грома. В запутанных мыслях только одно — бежать домой! Недолго думая, я рванула к железному загромождению и открыла калитку. Холодная дрожь бежит по моему мокрому телу, тем самым, раздражая. Дождь разбивается об асфальт и образует большие лужи, которые я не замечаю и периодически наступаю в них. Люди с зонтами смотрят на меня с жалостью, не завидуя моему внешнему виду. На город лёг густой туман. Фары машин издают оранжево-желтое свечение, пытающегося пробиться сквозь пелену серого тумана. Пресные капли дождя смешались со слезами, которые горячим потоком лились из глаз. Мне очень обидно. Сэм обещал быть со мной всегда. Почему я не догадалась, что это ложь?! Ненавижу себя за свою доверчивость! Но на него я зла не держу, только не на него. Я сама во всем виновата.

Делаю рывок и перепрыгиваю огромную лужу. Руки вытирают мокрые глаза и поправляют липкие пряди, что лезут в рот. Я добавляю усилия и бегу быстрее. Трасса. Машин почти не видно: их очень мало. Я пробегаю через дорогу и слышу какой-то звонкий шум. По спине прошёл холодок, а ноги автоматически остановились. На сердце стало тяжело и холодно, но и одновременно горячо. Я посмотрела налево и увидела два светящихся глаза. Страх набросился на меня, и от этого я не смогла пошевелиться. Оцепенение. Послышался продолжительный сигнал, затем сильный удар и темнота.

====== Глава 12. ======

Чувствую резкую боль в области ребра. Такое ощущение, что по мне проехал грузовик, хотя может так оно и есть, ведь со вчерашнего дня я ничего не помню. Уверена, что уже наступило «завтра», так как в мои прикрытые веки бьют лучи солнца. Чувствую подавляющую слабость. В голове мелькают вопросы: где я? Что со мной?

Теперь я ощущаю влажный холодный поцелуй на своём лбу. Приятно... От этого мои веки задёргались, и я попыталась открыть глаза. Поток света, что набросился на мое лицо, принялся резать зрачки и не давал полноценно видеть. Пришлось несколько раз зажмурить веки, чтобы картинка перестала плыть. Я словно была в отключке лет сто, и после пробуждения все мои чувства заработали — осязание, обоняние, слух, зрение. Мои уши сразу зафиксировали шум больничного прибора, который издавал писк, судя по всему, моего пульса. А нос уловил очень знакомый и родной запах одеколона. Когда же глаза вновь заработали, я увидела бархатное лицо молодого человека, и от этого машина, фиксировавшая мое состояние, начала быстрее издавать писк. Боже, это сон? Я умерла? Это ведь...

— Сэм? — чуть слышно прошептала я. Мой голос был неузнаваем: хриплым, низким, сломанным. Говорить был тяжело: что-то мешало.

Парень глянул в мои кофейные глаза и легонько жалостливо улыбнулся. Его рука скользнула по моему лицу и нежно-нежно начала гладить щеку. Теперь я уверена, что мне не кажется, это точно Гилмор! Счастью нет предела. Я попыталась подняться, но физически не смогла это сделать. Мои брови нахмурились. Я как могла, постаралась осмотреться и заметила следующее: бежевые стены, пластиковое окно, которое прикрыто белыми жалюзи; белая, железная кровать, на которой я лежу и на мне синее одеяло. Шея затекла, поэтому было очень больно, когда я повернула голову влево. Стоит огромный белый сенсорный монитор, на котором изображен мой пульс, мое давление и состояние в целом. Сомнений нет: я в больнице.

— Что случилось? — спросила я, повернув голову на парня. Сэм грустно улыбнулся и тяжело выдохнул, не переставая рукой поглаживать мою щеку. Его прикосновения меня растопили. Если же ранее состояние было ватным, то сейчас это хотя бы приятное чувство.

— Тебя сбила машина, ты ничего не помнишь?

Перед глазами появилась картинка произошедшего: два жёлтых глаза, которыми оказались фары легковушки, приближались ко мне; затем я увидела быстродвижущийся дворники на лобовом стекле. Разбивающиеся капли дождя... Потом резкий шум тормоза, продолжительный сигнал и мощный удар. Последнее, что я видела — был мокрый асфальт и чёрный автомобиль, из которой выходил мужчина.

О Боже... Вспомнив все, я почувствовала себя намного хуже. Сердце сильно колотится, а в лёгких замер воздух. Главное не паниковать, не паниковать! Сенсорный прибор запищал.

— Помню... Чтобы мне тебя увидеть, стоило попасть под машину? — заметила с издёвкой я.

— Ты сделала это специально? Чокнутая! — рассердился Сэм и убрал руку.

— Это был риторический вопрос. Но несмотря на все, я рада тебя видеть... Хотя надежды не было.