О ком молчала Кит (СИ) - Твин Клэр. Страница 50

— А есть выпивка? – послышался низкий мужской голос из темноты.

— Из спиртного только медицинский спирт, – отвечает Шарлотта, поправляя свои пряди вперёд.

Спустя минуту возвращается Джеймс с обещанным магнитофонном. И вот, не успев моргнуть, по всему лагерю играла музыка из молодости моих предков. Были бы они здесь, то непременно бы разорвали танцпол своими ломанными движениями. Вообще-то, эти люди выигрывали конкурс танцев, заняв первое место. Кубок валяется дома, на чердаке.

Молодые люди разделились на пары и начали двигаться под музыку. Кто-то попадал в ритм, для кого-то ритма и не существовало в природе. Но ведь это же круто – веселиться так, чтобы не слышать и не видеть ничего перед носом. Обернувшись, глаза сразу фиксируют танец Мии, которая протянув руки к звёздам, плавно двигала телом. Её веки прикрыты, волосы растрепаны и ей хорошо. Какая же она уверенная в себе, независимая и смелая. Я бы ни за что не решилась танцевать перед народом. Лишние глаза мне не нужны. Затем замечаю в толпе среди бешеных подростков Со Хена, в окружении девушек. Парень энергично двигает руками взад-вперёд и как-то необычно управляет ногами. Одна черноволосая девушка с ободком на голове приобняла корейца и начала хохотать. Кажется, Хен нашёл себе подружку. Как мило...

— Я не хочу с тобой говорить, Грег! – доносится до меня голос Людмилы.

Девушка сидела неподалёку, скрестив руки на груди и раздраженно наблюдая за языками пламени. Рядом с девушкой уселся Грегори. Судя по всему, он пытается помириться с блондинкой, а блеск в его глазах подтверждает тот факт, что Лу ему важна. Брюнет придвинулся к подруге ближе. Моему любопытству нет предела, потому я умолкла и прислушалась к словам друзей, делая вид будто занята чем-нибудь важным.

— Нет, я не хочу! Оставь меня в покое, – скривила губу Людмила.

Вот гордая! Из-за глупости терять свою любовь – идиотизм.

— Почему ты не смотришь мне в глаза? Я же попросил прошения, что тебе ещё надо? – повысил тон Грегори, вытянув руки вперёд.

Пока сладкая парочка выясняла свои отношения, я случайно засматриваюсь на Киллиана, который точно также подслушивал спор приятелей. Отчего-то стало очень смешно. Его взгляд был таким странным, и брюнет забавно хмурил свои красивые брови, когда ему не нравился какое-либо высказывание. И все же, Киллиан такой красивый... На его идеальном бронзового цвета лице появилась небольшая щетина, которая мужала парня, и ему безумно шло. Черт! По-моему, он заметил мой взгляд! Я быстро отворачиваюсь и прикусываю губу. Вот ещё один позорный случай в мою копилку.

— Разве тебе можно дружить с больной девчонкой с плохой аурой и зацикленной на своём маникюре? Другое дело София! Она же у нас святая! – фыркает Лу, тыча руками в сторону Грегори. Тот усмехнулся и закивал головой. Все же, эти двое очень смешные.

— Я ляпнул сгоряча! И вообще, ты тоже называла меня индюком, придурком, но я же все ещё с тобой! А ведь у меня тоже есть чувство собственного достоинства!

Блондинка открыла рот и выпучила глазища, не зная что ответить. Она в ступоре.

— Ах чувство собственного достоинства?! Ну раз я подрываю твоё достоинство, тогда вали к той, которая будет перед тобой лебезить! А я – Людмила Эстебан – ни за кем не бегаю! Чао!

Дальше произошло все слишком быстро. Лу встаёт на ноги и хочет уйти, как её руку хватает Грег и тянет к себе. Девушка не успевает и слова сказать, как брюнет дотрагивается её лица и целует в губы. В эту секунду мне так сильно захотелось закричать «ура», но успев вовремя остановить свой пыл, я лишь один раз хлопнула в ладоши, широко и по-дурацки улыбаясь. Такое со мной бывает лишь при просмотре сериалов, когда любимые персонажи, спустя три сезона, наконец-то целуются. Также и с моими друзьями.

Сперва Людмила пыталась выпутаться из хватки Грега, но затем, полностью растворяется в поцелуе, она сдалась. Боже, это так романтично... Хоть кто-то нашёл свою любовь. Внутри сразу стало светлее и захотелось начать действовать. А улыбка все ещё не сходит с лица, её как будто запечатлели. Такое ощущение, что в солнечном сплетении пускают фейерверки. Странно...

— Разве мама тебе не говорила, что подсматривать за другими – плохо? – шепчет мне кто-то прямо в ухо, и я вздрагиваю.

Этот голос... Тело вновь осыпали мурашки. Сердце бешено забилось. В голове сразу мелькнули две мысли:

1) Этот голос удивителен.

2) Киллиан больше не сидит на бревне и не смотрит на меня, а следовательно, за спиной стоит он.

Меня будто парализовало, не могу и пальцем пошевелить. А сердце окаменело. Не дожидаясь моих действий, брюнет перешагивает через бревно и садится рядом со мной, сложив руки на коленях. О как красиво падали тени от костра на его лицо... Была бы моя воля, всю ночь бы так и просидела, любуясь Джонсоном.

— Ты напугал меня, – выдыхаю я, придя в трезвый разум.

— Я настолько страшный? – Джонсон улыбнулся, и этой умопомрачительной улыбки повеяло холодом, а потом резко стало душно.

Ну как перестать смотреть на него? Уверена, если я сниму очки, он ничуть не изменится.

— В цирк уродов бы тебя точно взяли, – съязвила я, выкинув довольную улыбку.

Кажется, мое высказывание его впечатлило. Тем временем, Лу и Грег сидели друг напротив друга и целовались, изредка смеясь над всей этой ситуацией. Они счастливы, по-настоящему... Разве не замечательно?

— Погляди на них, – кивнула головой в сторону сладкой парочки, — такие милые, одурманенные чувствами... Когда-то и я испытывала подобное. Да уж...

Лицо брюнета стало тверже. Улыбка сползла с мягких губ. Ему тоже есть, что вспоминать. Именно этого я и хочу, чтобы Киллиан все вспомнил и эти воспоминания начали душить его, тогда, возможно, он откроется мне. Смерть Ребекки – тайна, о которой молчит Киллиан, но тайны всегда становятся явью.

Подростки стали развязнее, музыка манила, подобно красавицам-сиренам, ноги сами неслись танцевать. Каждый из нас забыл о боли, выстроилась граница между реальным миром, повседневностью и нашим лагерем. Забывая о прошлом, люди учатся быть счастливыми. Однако у Киллиана нет шансов на это, пока в его сердце все ещё живет Ребекка. Надо уметь отпускать людей. Они рано или поздно все уйдут. Будет больно, но зато появится возможность начать жизнь с чистого листа. Грег и Людмила, радостно смеясь, побежали к остальным на танцплощадку. Теперь мы с вожатым остались наедине. Что ж, это настораживает.

— Кит, однажды ты мне сказала, что я помогаю забыть тебе одного человека. Можешь рассказать мне о нем? – прервал нарастающее напряжение парень, откашливаясь.

И вновь эти ядовитые шипы. Перед глазами лицо Алекса, его красные губы, прекрасные волосы, глаза, ямочки... Красивая обложка – гнилой внутренний мир. Боже, как я могла болеть этим человеком? Лучше умереть от рака!

— Алекс был моим лучшим и единственным другом. Он дружил со мной, а я нет. Влюбиться в человека – самая большая ошибка. В конце концов заканчивается это все соплями... – наши с Киллианом глаза нашли друг друга. — Он использовал меня. Встречался со мной из-за жалости. Днём была я, ночью другая. И знаешь, что самое мерзкое?! Об этом все знали, но никто, кроме одного человека не смог снять с меня розовые очки!

Злость. Именно это чувство захлёстывало меня. Я ощущала каждым миллиметром своего тела ненависть к этому человеку, обиду и неутолимую боль. Снова вспомнилось как мои руки сорвали медальон с шеи, бросок и свобода. Слезы, боль и море воспоминаний. После истерики наступает молчание, а в ней бушует ураган мыслей. И эти мысли для меня олицетворяли жуков скарабеев, которые заживо съедали человека изнутри. Сотни ножевых ранений по сравнению с этим – ничто. Сердце попятилось в пятки, а в горле застрял ком, но вскоре мне стало легче. Я научилась управлять чувствами.

— У предательства есть плюсы? – проглотив комок, спросила я.

Джонсон жалостливо вскинул брови.

— Да, ты начинаешь разбираться в людях.

— Неужели, чтобы понимать кто тебя окружает, надо прочувствовать боль? Нельзя без этого?