Элизабетта (СИ) - Бэрнас Кэтин Владимировна. Страница 67

Брантнер развернулся и быстро пошел к выходу. Ему хотелось зажать уши, чтобы больше никогда не услышать странные голоса.

Глава 9

Дорогой Варнелиус!

Сегодня я провела вторую ужасную ночь в своей жизни. Я была в темноте! Но ты же знаешь как я люблю свет! Это походило на мои командировки. Это было ужасно! Я не могла уснуть. Сон одолел меня лишь под утро. Что-то я совсем расклеилась, братец.

Я снова видела наблюдателя. Он никак не может ко мне подойти, чтобы не вызвать подозрений. Но я даже рада. Мне совсем не хочется выслушивать нудные нотации.

Меня беспокоит то, что Лизе не понравятся мои действия. Я боюсь, что она предпримет какие-то шаги насчет меня или, еще того хуже, разозлится. А это сейчас просто недопустимо.

Этот мир меняет меня. Сегодня я вдруг обнаружила, что совсем не сержусь на того полицейского, который меня арестовал. Предначертанное да сбудется. Амэн. Мне бы хотелось с ним поговорить и объяснить что происходит. Кроме того, он хочет обо всем знать. Я в полной растерянности.

Навсегда твоя любящая сестра,

Амма.

Тюремный блок при сорок втором полицейском участке выглядел довольно сносно. Помещение было низким и достаточно светлым. Оно почти никогда не проветривалось. Поэтому немного веяло сыростью. Маленькие окна, похожие на щели, располагались по одному на каждой стене. Здесь было четыре камеры, разделенные решеткой из энерголучей. Они переливались приглушенным желтым светом и наглядно предупреждали пленников о последствиях попытки бегства. Это было временное пристанище, где арестанты дожидались своего перевода в городскую тюрьму.

В тюремном блоке была только одна арестантка — Майяиа — «таинственная убийца из костела». Такое красноречивое прозвище ей дали журналисты. Со времени происшествия все газеты пестрели репортажами, главной участницей которых неизменно была Майяиа. Никогда еще девушка не становилась героиней криминальной хроники в один ряд с наиболее кровавыми преступниками мира. Вот только все сделанные снимки не отличались четкостью. Тем не менее все жители Объединенной Швейцарской Республики с нетерпением ожидали суда над Майяиа.

Девушка провела ночь в камере почти не сомкнув глаз. Замкнутое пространство и абсолютная темнота наводили на нее ужас. Она сидела на небольшой кушетке, положив подбородок на ладони и широко раскрыв глаза. Ночь, проведшую здесь, Майяиа могла сравнить лишь с тренировками в горных катакомбах Иордании. Тогда порвалась веревка-страховка и она свалилась в пещеру в одном из дворцов Петры, застряв между камнями и сильно поранившись. Было также темно, сыро, страшно. Только тогда ее, застрявшую, вытащили на следующий день коллеги. Она никогда в жизни не согласилась бы снова оказаться там. «Пусть людям, нравится и Петра, и скрывающие скалы ее, но меня туда не заманишь никакими коврижками! Один лишь ее запах вызывает желание бежать и бежать не оглядываясь. Сколь же там было пауков, жуков, плесени и паутины! Ужас! А эта тюрьма так напоминает мне Петру! Хотя бы свет не выключали!»

Майяиа, выросшая в Завещанной долине никогда не оставалась в темноте. В Фениксе всегда был свет. Даже ночью небольшое селение окружали огоньки на реке Забвения и прожекторы с площади Ке. Когда Майяиа переехала в Тайясаль, то и там была окружена светом. Город никогда не спал и походил на именинный пирог с миллионами свечей. Только у «Драконов» она узнала что такое темнота. Первый раз она оказалась в темноте на ночных тренировках на полигонах Эдем-Феникса. В тот миг ей показалось, что все исчезло, все умерло. Жизнью для нее всегда был свет. Прошло много времени после того, как она научилась жить в темноте. Она умела бесшумно двигаться во мраке, спать, но только по мере необходимости. Майяиа старалась быть в темноте как можно меньше времени. Дома она даже спала со светом. Правда, когда с ней жил брат, в ее комнате горел только ночник.

Скрипнула металлическая дверь. Майяиа затаила дыхание. Из темноты коридора к ней шагнул высокий мужчина. Это был наблюдатель. Он подошел к камере и внимательно посмотрел на арестантку. Майяиа невольно отвела в сторону глаза.

— Попалась, птичка! — зловещим эхом прокатилось по тюремному блоку.

— Не надо нравоучений, — взмолилась Майяиа. — Я виновата и сама отчитаюсь перед Лизой.

— Тогда что мне самому ей рассказать?

— То, что видел. Говори правду.

— А как же ты?

— Я могу за себя постоять!

— Ух, ты! Какая смелость!

— Только не надо иронии. Если пришел поиздеваться, у тебя ничего не получится. Я — особа непробиваемая. Так что зря теряешь время. Лучше уходи отсюда.

— Ты ставишь меня в один ряд с Брантнером?

— Причем здесь он?

— О, Лэксембургиз! Вы стоите друг друга! Он засадил тебя за решетку, а ты его оправдываешь. Может, ради такого случая пойдешь под суд?

— Говори чего надо, или отваливай.

— Хм… А как ты собралась отсюда выбираться. Или ты хочешь дождаться суда? Считаешь, что тебя оправдают?

— Я что-нибудь придумаю.

— Значит, говоришь сама будешь думать своими куриными мозгами? Только не говори потом, что Андри Элаус тебе не приходил на помощь.

— А для чего же ты тут появился?

— А ты не догадываешься?

— Сегодня мои мозги не работают.

— Давай так: мы вместе разработаем план действий. У меня больше возможностей, так что последнее слово за мной. Согласна?

— С чего это ты решил мне помочь?

— Детка, ты забываешь, что я тоже анженец. Мне также как и тебе люди кажутся большими чудаками. Здесь я нахожусь только потому, что мне это поручили. Как только придет приказ о возврате, я ни секунды не мешкая побегу назад в Тайясаль, восхваляя мудрость Лизы; отправлюсь куда-нибудь на курорт; буду напиваться до одури хаомой и волочиться за хорошенькими анженками.

— Мне казалось, что тебе здесь нравится жить. У тебя есть друзья, за тобой никто не приглядывает.

Андри весело и звонко рассмеялся. Сейчас в полицейской форме он выглядел совсем не по-анженски. Его выдавала только речь и манера себя вести. Он сокрушенно покачал головой и с жалостью посмотрел на Майяиа.

— Ну что ты в нем нашла? — как бы невзначай спросил наблюдатель, заглядывая ей в глаза. В его взгляде девушка уловила ревность.

— Не задавай глупых вопросов, — отмахнулась Майяиа и надула губки.

— И все же, — вкрадчиво начал Андри. — Подумай сама. Ты вернешься в Царство, а он останется здесь.

— Ему предначертано быть с Царством, — выпалила девушка.

— Что?! — чуть не подпрыгнул наблюдатель. — О чем ты говоришь? Ты тешишь себя несбыточными надеждами!

— Он видел во сне Шрадху, — ответила Майяиа, поняв, что нет смысла отпираться. — Килиса рассказала ему о нас. У него повышается НГИ.

— Постой-ка! — на лице анженца нарисовалась плохо сдерживаемая ярость. — Ты водила его в килису? Отвечай! Это правда? Ну, конечно же, это правда! Ты с ума сошла! Ты понимаешь, что ты натворила? Ты хотя бы когда-нибудь задумываешься о последствиях? Или вся твоя жизнь импровизация?

— Мы спасались от Рори, — гордо подняв голову пояснила девушка и сделал шаг вперед. — Он защитил меня. Я доверяю ему.

— Зато он тебя ни в грош не ставит, — грубо оборвал ее Элаус. — Благодаря нему ты оказалась здесь. Он арестовал тебя! И после всего этого ты говоришь о доверии?

— Он был испуган, — пыталась оправдаться Майяиа.

— Прекрати, птичка моя! — устало вздохнул анженец. — Разговор на эту тему закрыт. Не будем об этом говорить. Нам надо подумать о твоем возвращении в Тайясаль. И молись Высшим Добрым Небесным Силам, чтобы я в приступе гнева не сдал твои выходки Лизе.

Майяиа благодарно посмотрела на своего наблюдателя и улыбнулась ему уголками рта. Теперь ей хотелось верить, что домой она вернется с залеченными ранами. Андри был для нее той спасательной палочкой, за которую она хотела зацепиться и выплыть из этого водоворота событий.