Танцующая для дракона (СИ) - Эльденберт Марина. Страница 12

— Что…

— Нам не стоит продолжать.

— Почему? Я сделал что-то не так?

— Нет, — сжала губы и достала ключ. — Нет, Лэрг. Дело не в тебе.

— Тогда в чем? Скажи мне. Танни?

— В том, что однажды я сделаю тебе очень больно.

Я шагнула за дверь и захлопнула ее, не позволяя себе продолжить. Не позволяя продолжить ему, потому что там, в клубе, я была права. Он действительно хороший парень.

Вылетевшая мне навстречу Бэрри радостно колотила хвостом, и я швырнула сумку на полку.

— Есть. Гулять. Спать, — скомандовала коротко, выбивая себя из кроссовок. — А кому-то еще читать всякую муть о Теарин Ильеррской.

Правда для начала лучше потанцевать.

Глава 4. Теарин

 Даармарх, Огненные земли

— Вот и все, Теарин.

Мархит нанесла последний штрих, отложила кисть и отступила, чтобы полюбоваться делом своих рук. Краска быстро схватывалась, превращая мое лицо в маску, а тело — в произведение искусства. Плотно сидящий лиф, расшитый золотой нитью, такие же шаровары и длинная юбка, напоминающая не то шлейф, не то хвост. Черные одежды, в которые вплетены золотые нити.

Негромко зашелестел полог, и Мархит улыбнулась. Немедленно выскользнула из шатра, оставляя нас наедине.

— Готова? — Эрган подошел и встал рядом.

— Готова, — отозвалась я.

Вместе с ним мы смотрелись как день и ночь, и днем, разумеется, был он: высокий, светловолосый и широкоплечий, с глазами цвета неба в полуденный зной и волосами, как раскаленное солнце. Длинные, до лопаток, сейчас они были заплетены в густую косу, стекающую по спине. Коса, как и белые, подхваченные витым шнуром штаны, была пропитана раствором от возгорания, а кожа под серебром росписи покрыта специальной мазью. Когда имеешь дело с огнем, осторожность не помешает.

Он почти коснулся руками моих плеч, но вовремя вспомнил о краске: мое тело (то, что не прикрыто одеждой), украшал золотисто-черный орнамент. Причина его заключалась в горящей на моей шее таэрран — магическая роспись, запирающая магию. Она напоминала раскаленный ошейник, но благодаря покрывающим тело узорам рассмотреть ее становилось невозможно.

— Ты прекрасна, — произнес Эрган горячим шепотом, едва касаясь пальцами плотных бретелей лифа.

Черное и золото на лице и на шее, на груди, животе и руках. Даже треугольники стоп, видневшиеся в прорезях туфелек, покрыты узором. В свете факелов я напоминала не то ожившую статуэтку, не то богиню Меррхаш, способную укротить огонь. Впрочем, боги в нашем мире давно уже не в чести. С тех пор, как на землю ступил первый иртхан, повелитель драконов, за богов почитали их.

Когда-то я была одной из них. Когда-то, но теперь все это в прошлом.

— Нам пора.

Коснулась пальцев Эргана, отводя его руки, улыбнулась уголками губ.

— Теарин, — голос за спиной заставил обернуться, — долго ты еще будешь меня мучить?

— Разве я тебя мучаю? — приподняла брови.

— Я же сказал: я сожалею о том, что сделал. Если бы можно было все исправить…

— Исправить уже нельзя, — ответила я. — Забудем об этом.

— Но я не могу забыть.

Он шагнул ко мне вплотную, оказавшись лицом к лицу.

— Я не хочу тебя забывать, Теарин.

Под маской — точь-в-точь такой же, что скрывала мое лицо — я видела искреннее раскаяние. Раскаяние за то, что не сдержал данное мне слово: по сути, только это между нами и стало.

Винить мужчину за то, что хочет всем заявить о своей власти над женщиной? Смешно. Особенно здесь, в Огненных землях, где самая влиятельная из нас всего лишь средство для продолжения рода и украшение семьи. Вот только мне всегда хотелось другого, с самого детства, когда я танцевала перед мамой и ее свитой или прыгала по растущим в нашем парке деревьям. Тем, что сплетались кронами высоко-высоко над землей.

Я карабкалась все выше, выше и выше, перелезала с ветки на ветку, едва касаясь ногами одной, цеплялась за другую и взбиралась на самый верх, чтобы рассмотреть отцовские владения и горы, над которыми кружили драконы. Никакие запреты не могли заставить меня перестать, ни запреты, ни суровые выговоры, ни наказания. Со временем отец махнул на это рукой, разве что приказал, чтобы со мной рядом всегда кто-нибудь находился. Как будто они могли угнаться или с той же легкостью влезть за мной.

Должно быть, именно это и определило то, чем я занимаюсь сейчас.

— И терять не хочу.

Глядя в глаза Эргана, я понимала, что рядом с ним всегда смогу быть собой. И то, что случилось, никогда больше не повторится, но…

— Поговорим после выступления, — ответила я.

И шагнула за полог.

Духота обрушилась на меня всей тяжестью: в этой части Огненных земель жара спадала лишь глубокой ночью, чем дальше к югу, тем жарче становилось. В таком пекле дневные представления давать невозможно даже под тенью шатра, а ведь именно они приносят большую часть дохода. Ночью шатер не ставится, поэтому все желающие посмотреть выступление могут это сделать издалека. Танец не рассмотреть за стеной арены, зато в ночи огонь горит ярче, и воздушная часть представления доступна не только тем, кто может заплатить.

Арена была огорожена возведенными по кругу трибунами, нижние ярусы оплетала ткань, сквозь которую можно попасть внутрь. Но мы с Эрганом всегда поднимались по лестницам, ведущим на две вырастающие друг напротив друга башни. Башни эти были гордостью наших представлений, высотой с пару дворцовых этажей и напоминали смотровые вышки. Вроде тех, с которых дозорные за чертой городов всегда следят, не приближается ли дракон.

Суета лагеря, шатрами разбросанного под городскими стенами, осталась за спиной. Эрган напоследок коснулся моей руки и бросился к своей башне по другую сторону арены. А я подошла к лестнице и взлетела наверх, почти не заметив ступенек.

Запал для огня оставили у стены, в глиняном ковшике. Пока что зрители не смотрели наверх: с трибун то и дело доносились взрывы хохота, братья-близнецы смешили собравшихся на славу. Я же рассматривала город, раскинувшийся за стенами — залитый искрами огней, которые вот-вот погасят. Город, так похожий на мой, разве что чуть побольше.

— … то, чего вы так ждали!

Зазевавшись, чуть было не пропустила начало выступления: подхватила пляшущий от порыва ветра огонек. Крохотное пламя лизало язычком воздух, пытаясь дотянуться до пальцев. Я взглянула на Эргана, стоявшего напротив меня на другой башне. В ночи отчетливо выделялись светлые волосы и костюм, а еще язычки пламени у него в ладонях.

— После этого вам уже никогда не будет холодно! — Голос Наррза, владельца нашего передвижного представления, вытолкнул в реальность. Раскинув руки, он замер посередине арены, зрители с такой высоты казались не больше фигурок, что в свое время были у моего брата в игрушках.

Быстро обернулась: по лестнице уже карабкался паренек, который после моего ухода займется огнем и проследит, чтобы башня не загорелась.

— Теарин и Эрган! Наша огненная парочка! Встречайте!

Одно прикосновение огненного языка — и по желобку перил потекло жидкое пламя: справа и слева, заключив меня в пылающий захват. Ухватившись за веревку, крепящуюся к балке, взлетела наверх. В ту же минуту с другой стороны взвился Эрган, а потом мы шагнули навстречу друг к другу. По натянутому над ареной канату.

Высота под моими ногами способна вскружить голову кому угодно, но я не смотрела вниз. Просто шла навстречу Эргану, протягивающему мне руку. Витое натяжение под ногами отзывалось в самом моем существе: за несколько лет я точно изучила дрожь правильную и опасную. Сейчас все было правильно, барабаны отзывались едва слышным ритмом, отдающимся в сердце. Больше снизу не доносилось ни звука.

Улыбка на лице Эргана была светлой, с такой улыбкой можно встречаться на городской площади, и мои губы дрогнули в ответной. Ровно в ту же секунду, когда донесся вздох толпы, канат за нашими спинами загорелся. Пламя устремилось к нам, жадно вгрызаясь в витые сплетения. Когда кажется, что сейчас наши пальцы соприкоснутся, когда дорога под ногами начинает дрожать, из самого центра арены взлетает огненный фонтан.