Исчадие ветров - Ламли Брайан. Страница 93

— Насколько он близко? — громко спросил Силберхатт, пока они, взявшись за руки, изо всех сил бежали по тоннелю обратно — через ледяную галерею с высоким потолком и в следующий тоннель, что вел к друзьям, которых Вождь оставил, как он сам думал, возле лавового потока.

— Его разум совсем рядом с моим, — выдохнула в ответ Армандра, уставшая за время межпланетного перелета, — я не знаю, насколько именно, но он близко, Хэнк, очень близко! Я чувствую, что он мог бы поймать меня прямо сейчас, но отчего-то медлит…

Она резко замолчала, широко открыв глаза, по всему ее телу прошла дрожь ужаса. Они остановились у входа в тоннель, ведущий к Часам Времени, и испуганно посмотрела назад. В тоннель ворвался ветер, настолько ледяной, что даже им сделалось холодно. Ветер нес снег и ледяное крошево, бесчисленные сосульки на потолке жутко звенели на разные голоса. Стало еще холоднее, температура падала на глазах, слой инея на всех поверхностях нарастал и нарастал, синее свечение сменилось безумным алмазным сверканием.

— Он здесь! — взвизгнула Армандра, и при ее словах на пол галереи легла ужасная тень, она растекалась, как чернила, выходя из того тоннеля, где так недавно вновь обрели друг друга Вождь и его жена.

— Закрой от него свой разум! — велел Вождь. Он подхватил Армандру и бросился в тоннель, направляясь к огромной куче льда на полу, надеясь хоть на время спрятаться в ее тени. Из этого сомнительного убежища он выглянул в галерею и увидел, как в нее вошел сам Итаква — хоть и уменьшившийся, но все равно в три раза больше человека.

Итаква! Антропоморфный, темный и холодный, словно породившая его межзвездная пустота, его безобразная голова, похожая на чернильную кляксу, крутилась туда-сюда, алые глаза на секунду заглянули в тоннель, где прятались Армандра и Силберхатт, — но только на секунду. Ужас прошел мимо их убежища, но…

«Хозяин, они там! Там!» — прозвучал в их головах подлый телепатический голос. Итаква, само собой, его услышал тоже. Тут же появился и обладатель голоса.

Казалось, ледяной жрец материализовался прямо из разреженного воздуха или вышел из стены. Единственный уцелевший житель Хриссы в этот раз не пользовался иллюзиями и стоял перед Итаквой — высокий, костлявый, съежившись, как наказанный пес перед злобным хозяином. Одной рукой он раболепно махал Итакве, прося его поспешить, а другой рукой указывал туда, где прятались Вождь с женой.

Итаква вошел. Его перепончатые лапы ступали по ледяному полу, алые глаза подозрительно сверкали, мощные руки, что болтались вдоль туловища, сжались в кулаки. Он вошел, и вместе с ним вошел холод космической пустоты, покрыв пол и стены тоннеля слоем инея толщиной в дюйм за считаные секунды. Умоляюще протягивая трясущиеся руки, ледяной жрец выбежал ему навстречу и тут же был вознагражден за верную службу. Молниеносным ударом руки жуткий монстр размазал своего верного слугу, как муху.

Ледяных жрецов больше не осталось.

7. Извержение

Будто и не было на свете никогда последнего ледяного жреца — будто он не был рожден во зле, не жил во зле, а выросши, не прислуживал злу, будто не спасал его от народного гнева сам Итаква — жизнь его оборвалась от рук того же самого Отродья Ветров. Шагающий с Ветрами не обратил никакого внимания на искореженное тело и вошел в тоннель.

Свет его алых глаз, казалось, проникал сквозь покрытый льдом вулканический камень стен — тоннель осветился тусклым красноватым сиянием, словно врата ада. Хоть потолок и был высоким, Итакве пришлось нагнуться, чтобы пройти в украшенный ледяными фестонами тоннель, при каждом шаге его огромная, напоминающая кляксу голова раскачивалась. Он приближался к массивной глыбе льда, за которой прятались его жертвы.

И похоже, что смысла прятаться больше не было…

Может быть, он засек какие-то отзвуки их мыслей, которые они не могли скрыть, может, чуял их страх или просто благодаря каким-то инстинктам догадался, где они есть. Как бы то ни было, дюжину других льдин он оставил без всякого внимания и шел прямо к убежищу Вождя и Армандры. Он был почти рядом, он больше не вертел головой, он уже протягивал к ним свои ужасные руки, чтобы схватить…

— Бежим! — скомандовал Силберхатт, его голос прозвучал в застывшем воздухе, как пистолетный выстрел.

Он схватил Армандру за руку, и они побежали вниз по извивающемуся обледеневшему тоннелю к огненной реке, до которой оставалось где-то полмили. Итаква, увидев их, послал им вслед злорадный телепатический импульс, а потом пошел и сам. Его широкие шаги без труда сокращали расстояние между охотником и двумя жертвами, а те мчались изо всех сил, но это было все равно что попытка перепуганных мышей спастись от уверенного в себе некоего демонического кота.

Когда на них упала тень Итаквы, Силберхатт на бегу оглянулся и увидел, что монстр остановился, поднял руку и отломил с потолка огромную сосульку толщиной с бочку. Вождь тут же понял, что задумал Шагающий с Ветрами; не сбиваясь с бега, схватил Армандру и высоко подпрыгнул как раз в тот самый миг, когда глыба льда весом в тонну ударила в стену позади них, так что затрясся весь тоннель. И тут же они упали прямо в хаос ледяных обломков. Силберхатт закрыл Армандру своим телом.

Вождь чуть не оглох от грохота ледяных обломков — усиленный эхом звук был подобен реву снежной лавины, — но защищал свою жену, как мог. Они уже не могли двигаться, не могли даже разобрать в этом безумном дожде ледяных обломков, где чьи руки или ноги, а Итаква все приближался, и вот он уже возвышается над ними, как темная башня, его горящие глаза, казалось, обжигают их души. И тут, полностью инстинктивно, подчиняясь какой-то странной браваде, не обращая внимания на чудовищный безумный телепатический хохот и полностью осознав, что это будет его последним ударом, Силберхатт впечатал ментальный кулак в лицо Шагающего с Ветрами и изо всех сил послал ему свой последний телепатический импульс:

«Исчадье ада! Отродье звезд, плод нечестивого соития…»

Но Итаква не стал его слушать, его красные глаза горели безумной яростью. Он нагнулся и смахнул рукой полубесчувственную Армандру подальше, куда-то в кучу осколков льда. Затем его огромная перепончатая ступня с пугающей неотвратимостью зависла над головой самого опасного из его смертных врагов, но прежде чем она опустилась…

Тоннель осветил луч чистого белого света. Острый, как игла, он уперся в плечо Живущего в Снегах, и ужасный Итаква отпрянул от намеченной жертвы, шатаясь и спотыкаясь. Всего-то на долю секунды коснулся его яркий луч, но он вызвал в Итакве удивительные изменения. Беззвучно рычащий смертоносный чудовищный бог превратился в съежившуюся нечеткую антропоморфную тень, что колыхалась, как дым, телепатически скулила и удалялась прочь, закрывая лицо руками. Алые горящие глаза сузились в щелочки и были теперь полны… Страха?

Да, страха! Итаква — сам Итаква — испугался, потому что в этом луче была сила, сопротивляться которой он не мог, сила добрых Старших Богов — это был луч оружия Часов Времени!

Итаква повернулся и скачками побежал прочь по ледяному тоннелю, все сильнее и сильнее уменьшаясь на ходу, не желая быть удобной мишенью. Он метался от стены к стене, пытаясь избежать яркой иглы чистого света, что раз за разом облизывала ему пятки, пока он не скрылся за поворотом тоннеля и не сбежал окончательно. Когда де Мариньи приземлил Часы на обледенелый пол, Вождь уже помог Армандре подняться и теперь прижимал ее к себе, утешая, как любой мужчина утешал бы любую женщину.

Вышедшему из Часов де Мариньи хватило нескольких секунд, чтобы убедиться, что Силберхатту и Армандре белый луч не причинил никакого вреда. Часы Времени были мирным изделием Старших Богов, а вовсе не военным (за исключением единственного оружия — белого луча), и не могли причинить людям физическую боль, как, например, звездные камни из древнего Мнара. Де Мариньи затолкал друзей в открытую переднюю панель Часов, где их ждала Морин — в удивительное место, размеры которого были безграничны, чего нельзя было сказать по внешнему виду Часов.