Невеста Темного принца (СИ) - Субботина Айя. Страница 62

— Я бы тоже не выносила полноценного лунника, если бы не ты, - мягко напомнила о своем существовании Нана. – Та неделя… Знаешь, мне казалось, что природа против нас двоих, и пытается доказать, что пустокровка не в состоянии справиться со слишком сильной королевской кровью Темного принца.

— Не хочу тебя расстраивать, Шпилька, но будь ты совсем пустокровкой, ты бы и правда с ним не справилась так долго. – Я сжал челюсти, отгоняя неприятные мысли. Из-за своего упрямства Шпилька чуть было не подвергла их с ребенком жизни опасности, хоть я тоже был хорошо. Но мы это пережили. Переступили – и пошли дальше, и я точно не собирался становиться человеком, который будет ворошить эту часть нашего прошлого. – Думаю, твой лунатизм в ту ночь и то, какой чувственной ты стала после моей метки…

Я плотоядно улыбнулся, даже не пытаясь скрыть свое наслаждение внезапно воскресшими образами.

— Боги, Р’ран! – Шпилька всплеснула руками, покрываясь соблазнительным румянцем.

И я словно магнит потянулся к ней, присаживаясь рядом достаточно близко, чтобы иметь возможность погладить ее плечо и выступающую из ворота пижамы ключицу.

— Между прочим, женушка, я собираюсь наверстывать каждый день, что ты лежишь здесь, - шепотом пообещал я. – И делать с тобой столько развратных вещей, что даже стенам в нашем доме станет стыдно.

Честно говоря, я был готов приступать хоть сейчас, но незаконченный разговор и ее слабость были лучшим намордником против моей распоясавшейся фантазии. Я жестом предложил Нане продолжить, хотя – клянусь! – ее взгляд был точно таким же жадным, как и мой.

— Я уверена, что Адела выдала ребенка за своего. Тогда они с твоим не-отцом уже почти открыто состояли в отношениях, и появление ребенка никого бы не удивило. Кроме того, она была его личной помощницей, могла часто бывать в доме. И то, что Адела нигде не появлялась беременной, легко объяснить обычным для таких связей нежеланием афишировать незаконнорожденного младенца.

— Лэрс появился в нашем доме вместе с Аделой, через пару недель после смерти мамы, - ответил я, снова напрягая память, чтобы выудить еще хоть что-то из своих скудных детских воспоминаний. – До того, как закончился траур.

Я не стал говорить, что был жутко зол тогда. Настолько, что бросился на Аделу с кулаками и грозил размозжить младенцу голову. Меня посадили под замок на три дня, и в конце каждого из них приходил отец, чтобы спросить, осознал ли я свои грубые слова. Я не осознал и все три дня просидел на хлебе и воде. А когда вышел из заточения, оказалось, что я стал чужим в собственном доме.

Оглядываясь на «раскопки» Шпилькой моей биографии, это легко объяснялось тем, что я никогда не был родным сыном тому человеку, но служил ярким напоминанием, что он продался за право стать Шад’Арэном. Но маленький Р’ран не мог этого знать, и каждый час каждого дня, пытался стать лучше, чтобы вернуть себе хоть каплю родительской любви.

— Он притворялся, что любит меня, пока была жива мать, - пробормотал я, мысленно листая обрывки воспоминаний. Всегда и везде, до последних месяцев этот человек находился рядом со мной лишь под присмотром матери. Как будто она опасалась, что муж может разболтать то, что все Шад’Арэны считали несмываемым позором. – А я даже не понимал.

— Ты же был еще ребенком, - мягко улыбнулась Шпилька.

— Сейчас это звучит, как слабое оправдание.

— Согласись, что пятилетний мальчик просто не мог понимать игры взрослых. Тем более мальчик, который был убит горем после смерти матери. Если бы Аделу можно было как следует поколотить, я бы с удовольствием это сделала, - уже более воинственно добавила моя маленькая фурия.

Я бы хотел пообещать ей встречу, чтобы воплотить мечту в реальность, но промолчал. На Аделу у меня были совершенно другие планы, а врать Нане – последнее, что могло прийти мне в голову.

— Ну, хватит уже ходить вокруг да около, - подстегнул я Шпильку переходить к самой неприятной части разговора. – Не уверен, что буду рад узнать, что родился от такого странного союза, но обещаю держать себя в руках и ничего не ломать.

Она с сомнением выгнула бровь, так что пришлось скрестить пальцы, изображая какого-то долбаного святошу перед идолом.

— Я просто предположила, - призналась Нана. – То есть… ну сам посуди. Твоему не-отцу позволили взять фамилию Шад’Арэнов – за какие-такие заслуги? Кроме того, ты родился значительно раньше, чем если бы тебя зачали уже после брака. Месяца на три. Ничего не хочу сказать, но, знаешь, твой не-отец не слишком-то походил на мужчину, от которого потеряет голову наследница королевской крови. Я думаю, что и Лэрс появился не потому, что Кори… вдруг влюбилась в этого человека.

Я понял, куда она клонит, и был благодарен за то, что Шпилька не стала окончательно ломать и без того потрепанный образ «отца». Они с матерью жили под одной крышей, виделись каждый день, и почти наверняка он пытался сделать ее своей. Возможно, в тот раз он не слишком церемонился…

Наверное, я редкостная тварь, раз даже в такой момент подумал о том, что общее грязное происхождение уравновешивает наши с Лэрсом взаимные обиды. Мы оба были по уши перепачканы дерьмом прошлого, и осознание этого скинуло груз с моей души.

— Я просто прошлась по семейной ветке Кори, - продолжила Шпилька, видимо удовлетворенная тем, что я веду себя тише воды ниже травы. – Ни разу в жизни я не видела настолько одаренного лунника, как ты. Такое просто невозможно, если оба родителя не чистокровки. Добавь сюда скоропалительный брак и то, что ты не похож ни на мать, ни на человека, которого считал отцом…

— Скажем прямо, ты ткнула пальцем в небо, - подсказал я.

— Меня этому учили, монстр: делать смелые выводы, чтобы потом опровергать их или доказывать. Хотя, признаюсь, вариант с заморским женихом и сюжетом в духе «Ромео и Джульетты» нравился мне больше.

— Нет уж, уволь меня от этой романтической чепухи. Раз уж я «урод», то не стоит и пытаться подсластить пилюлю.

— Ты не урод, - нахмурилась она, воинственно сжимая кулачки. – Ты появился в любви – это самое главное. В последнее время я все больше убеждаюсь в том, что осуждать чьи-либо ошибки – удел слабаков и завистников. Ты знал, что не первый Р’ранис Шад’Арэн?

— Теперь знаю? – предположил я.

— Когда-нибудь я отучу тебя отвечать вопросом на вопрос, - фыркнула Нана, кивая на свой телефон в моих руках. – Две последних сохраненных фотографии.

Ох, черт. Я словно в зеркало посмотрел. Даже до боли зажмурился, почему-то уверенный, что брежу. Ничего подобного: с фотографии на меня смотрела мужчина, который мог быть моим отцом. Потому что сходство было слишком сильным, чтобы попытаться оправдать его просто близким родством.

— Он разбился на машине в тот день, когда Кори вышла замуж, - потихоньку сказала Шпилька. – Думаю, он очень ее любил.

А я думал, что в этой теории, которую мы вряд ли теперь докажем, странным фактом было еще и то, почему от меня всю жизнь скрывали существование человека, в чью честь я был назван. Даже не знаю, что на меня нашло, но видимо после событий последних дней эта капля стала решающей, после которой моя гордыня лопнула, словно переполненный шар. Я всю жизнь мнил себя чистокровным Темным принцем, всю жизнь смотрел свысока на пустокровок, тешась своим «особенным» происхождением, а оказалось, что мое собственное происхождение было куда «грязнее» многих из них.

— Адела знала, если ее анализы проверят на совместимость, правда вскроется, поэтому отказалась быть донором для Лэрса. – Голос Шпильки вернул меня в реальность. – И думаю, это была ее идея с тем, чтобы твой не-отец оставил образцы для анализа ДНК. Никому бы и в голову не пришло проверять вас с Лэрсом по матери, ведь все привыкли считать вас детьми от разных женщин. Наверняка, если бы решение суда оказалось не в ее пользу, она бы использовала твое якобы приемное происхождение в качестве повода опротестовать законность владения наследством Шад’Арэнов.

Некоторое время мы молчали.