Злобный леший, выйди вон! (СИ) - Аведин Илья. Страница 87
- Держитесь, - крикнул еще раз Леший.
Лоси мчались прямиком на арку, что появилась у самого входа в лес. Причудливая природная дуга состояла сразу из четырех деревьев. Одну половину ее образовывал кедр, вокруг которого вырос ясень, вторую - ель, оплетенная сосной. Подул страшный ветер и ворон чуть не слетел с плеча ученого, но тот успел пригнуться и закрыть птицу от ветра. В следующий миг сани пролетели сквозь арку и исчезли.
Когда ветер утих, Олег поднял голову. Он знал, что окажется в другом месте, но даже не мог представить в каком. Сани скользили по земле покрытой ледяной корочкой, вперемешку с опавшими листьями, и цветущими тут и там травами. Вокруг росли самые разные деревья: вяз крупноплодный, бронзовый дуб, медвежий тис, пихта столетняя, лиственница обгорелая, черемуха красная и белая, всевозможные виды груш и яблонь, лип и берез, тополей и кленов. Кустарников же кругом росло еще больше и нигде не встретишь двух одинаковых рядом. За грядой деревьев параллельно саням, в которых ехали друзья, катились другие сани, также плетеные из березы. На козлах сидело существо похожее на отпрыск волка и человека, одетое в штаны из листьев. Из саней выглядывали две черные лисы. По другую сторону, перелетая через овраги, также мчались сани. Ими правил карлик, лицо которого походило на большую шишку. Теодор Кительсон поглядел на извозчика, и припрятать подарок белки. Брови шишколицего свисали, подобно листам папоротника и закрывали глаза, а может, это и были глаза. Позади него сидели два рогатых зайца и дружно перемалывали морковь.
- Кто это? – тихо спросил Олег.
- Братья, - не без гордости ответил Леший. – Обернись, позади их еще больше.
И действительно, за ними мчалось еще не менее десятка березовых саней. Каждыми правило существо, объединившее в облике животный и растительный мир. Бобер, ростом с человека, с шерстью из прочной коры; белка, ростом с того же бобра, только без хвоста и с человечьим лицом; медведь сплошь укрытый мхом, с зеленой бородой, посреди которой выглядывали спелые вишни. В санях же сидели самые диковинные животные, каких только можно вообразить. Золотошерстые вепри, красноглазые и белокрылые вороны, трехголовые змеи, - которые смутили Олега больше всего, - и прочие чудесные создания.
- Сколько же их тут? – дивился Олег.
- Хозяин каждого леса здесь. Повелители всех рощ и чащ, вместе с самыми чудесными созданиями своих владений, собрались на праздник.
- А куда мы едем?
- Туда, - указал Леший на огромное дерево, что не уступало в высоте Лысой Горе. Верхушку его с земли не было видно, а в ширину оно простерлось на несколько верст. Вместо ветвей на нем росли другие деревья, которые в свою очередь давали начала деревам поменьше. Подобно снегу с деревьев падали листья всех цветов радуги, некоторые из которых, похоже, не могли определиться, а потому светились каждым цветом по очереди. Издали Олег решил, что на стволе гиганта растут горы, но то оказались грибы, шляпки которых уместили бы Лысовку со всеми окрестными полями. На шляпках грибов паслись стада зубров, буйволов и яков. Вокруг ствола летали стаи птиц не меньше ста голов в каждой. Между деревьями и грибами текли реки, что сливались в озера, чистые настолько, что даже издалека угадывались пестрые косяки рыб.
- Это…
- Отец, - не без трепета в голосе сказал Леший.
- Какое величие, - сказал Теодор Кительсон. – Жаль Златовласка не видит, ей бы понравилось.
«Ее здесь не хватало», - подумал Олег.
- Как же они спускаются оттуда? – спросил Теодор Кительсон, и, словно в ответ ему, из незримой вершины спустился огромный орел, ухватил лапами целое стадо и перенес его на другую шляпку.
Мимо саней пролетел шмель размером с крупную собаку.
- Тут что, все такое большое? – спросил Олег.
- Вам еще многому предстоит удивиться, - ответил Леший и подстегнул лосей.
Олег глазел по сторонам, раскрыв рот, ученый проклинал себя, что не взял хотя бы клочка бумаги, чтобы все записать, а ворон спокойно клевал кедровые орехи. Наконец они добрались до подножья древа. Перед ними простерлось подобие поселения. Каждый дом являл собой ни то пень высотой с крестьянскую избу, ни то гриб, а то все вместе. Почти у каждого дома рос крупный цветок, похожий на одуванчик, но не с одной, а с тремя, четырьмя, а где-то даже пятью шапочками, и каждая горела теплым светом. Перед селением стояла арка, подобная той, через какую друзья попали в рощу Отца. Арку покрывала паутина, в середине которой сидел паук, только лап у него было добрых два десятка. Когда сани приблизились к нему, он вытянул одну из лап и указал куда встать. Леший направил лосей, к указанному месту между двух других саней. Как только он остановился, упряжь расплелась на волокна, которые обратились змеями и скрылись в траве.
- У уже меня голова идет кругом, - признался Олег.
- А я не усну ближайшую неделю, - добавил Теодор Кительсон.
Из-за соседних саней вышел вишнебородый медведь. Он учтиво склонил голову новоприбывшим. Под мышкой он держал двух четырехглазых воронов. Те что-то гаркнули Кораку, на что тот по-людски заметил:
- Ну и дураки.
- Что они сказали?
- Ничего пристойного. Еще увидимся, - сказал он и полетел в селение.
- Пойдем и мы, - сказал Леший и помахал друзьям, чтобы те шли следом.
Все оборачивались на причудливую троицу, которая в любом другом месте Тридевятого Царства выглядела бы нормально, но только не в роще Отца. Лешие переговаривались между собой и указывали пальцами. Некоторые даже смеялись.
- Друг мой, - обратился ученый к Лешему. – Я думал, что вашему брату чужды смех и прочие людские штуки. А тут вон и сплетничают за нашими спинами и подшучивают, как я разумею.
- Это глухие.
- Кто они?
- Лешие, которые не слышат шум ветвей Отца. Оставленные себе на поруки, они ведут себя совсем как люди.
- Почему они оглохли?
- Тому много причин. Но не будем о грустном.
Все дома в селении располагались по окраине. В центре же, на очищенной площади, стояли шатры, сооруженные из сплетенных между собой листьев огромного лопуха. От верхушки каждого шатра тянулась вверх тонкая серебряная нить, что сливалась с остальными в едва заметную паутину, покрывающую всю площадь. Из шатров доносились крики животных, рокот сверчков и кузнечиков, пение птиц и другие звуки леса.
- Так значит это все глухие?
- Да.
- Но где же тогда слышащие?
- Они все у подножья Отца. Наше святилище находится между его корнями.
Из ближайшего шатра выбежал ворон. Увидев троицу друзей, он подлетел к ним.
- Что это у тебя, Корак?
Теодор Кительсон подставил руку, и ворон бросил на нее три семени.
- Семена?
- Они помогут вам понять леших. Это сладкоголосая лилия, - сказал ворон.
Олег уже поднес семя ко рту, но Корак клюнул того в кисть.
- Ты чего дерешься?
- Ты желудком слушаешь? В ухо вставляй, дуралей.
- Сам дуралей, - сказал Олег и засунул семя в ухо.
Что-то хрустнуло в слуховом проходе, а затем укололо. Прямо на глазах из уха Олега показался тонкий стебель, едва ли длиннее мизинца. Стебелек заканчивался крохотной, нежно-розовой подушечкой.
- Ну как? – спросили ученый и Леший в один голос.
- Пока не знаю.
В этот момент мимо шел другой леший. Он нес корзину полную пищащей фасоли, одна из которых выпрыгнула и забралась в кафтан Олега. Тот леший попытался тайком достать своего питомца, но план провалился.
- Эй, ты чего удумал? – сказал Олег и схватил его за руку.
- У вас там моя фасоль, проверьте карман.
Олег пошарил по карманам под удивленные взгляды друзей.
- Ничего нет, - сказал Олег и вывернул карманы наружу.
- Значит, куда-то еще делась, простите, - сказал леший и пошел своей дорогой.
- Да ничего, - ответил Олег.
- Ты что? Ты его понял?
- Так он по-людски же говорил. Разве нет?
- Он ни то хрюкнул, ни то гавкнул, но это точно было не по-людски. Значит, работает! – обрадовался ученый и засунул семя в ухо. Леший последовал его примеру.