Тот случай между Илаем и Гвен (лп) - МакЭвой Дж. ДЖ.. Страница 49
— А есть выбор?
— Сколько тебе лет? — спросил Малик, не отвечая мне.
— Тридцать один.
— Дата рождения?
— Двадцать третье июня.
— Где ты живешь?
— По соседству с Гвиневрой.
Все посмотрели на Масоа, затем на Гвиневру, а потом на меня.
— Он жил там еще до меня, а переехала в квартиру, находящуюся рядом, позже, — ответила Гвиневра. — И нет, я не знала.
— Где ты вырос? — вопрос Роя был следующим.
— Нью-Йорк, таунхауз на Восточной, шестьдесят третья улица.
— Ты впервые забрался так далеко от дома?
— Нет, я путешествовал по другим городам.
— У тебя есть дети?
— Нет.
— Ты хочешь детей?
— Со временем.
В это время они все посмотрели на Гвиневру, которая молча дожевывала семгу. Наконец, она, взглянув на всех, перевела взгляд на меня.
— Я не планирую детей, — ответила она.
Мне было трудно в это поверить.
— Ты же любишь детей! В больнице большую часть времени ты навещаешь их.
— О, да, я люблю их! Но лимитировано. Плюс, я всегда могу вернуть их обратно к их родителям.
— Она хочет, чтобы ее мама умерла от разрыва сердца, услышав эти слова, — вмешалась миссис По, нахмурив брови.
Гвиневра вздохнула.
— Если тебе станет от этого легче, я напомню, что сначала было категоричное «нет», а теперь я перешла на стадию «может быть».
Парни смотрели на меня.
— С вопросами покончено? — спросил я.
— Твой любимый фильм? — с непроницаемым лицом спросил Малик.
— Ребята, вы серьезно? — нахмурилась Гвиневра.
— Вынуждена согласиться, это слабый вопрос, — заулыбалась мама.
— «Одиннадцать друзей Оушена».
— У меня тоже! — улыбнулась Гвиневра.
— Стой, — Рой поднял руку, — какая версия? 1960 года или 2001?
— 2001.
Даже не предполагал, что существует ранняя версия этого фильма.
Все, включая Гвиневру, недовольно заворчали. Ее мама покачала головой.
— Не может же он быть идеальным!
Гвиневра попыталась защитить меня, но лишь нахмурилась.
— Илай, серьезно, Клуни, а не Синатра?
— Вообще-то, я не предполагал, что существует более ранний фильм, — ответил я ей честно, чем спровоцировал еще несколько вздохов.
Малик обрадовался.
— Никто теперь не считает мой вопрос слабым, а?
— А знаете ли вы, что Илай владеет черным двухместным кабриолетом «Астон Мартин» DB5 1965 года? — попыталась спасти положение Гвен.
Ребята перевели удивленные взгляды на меня.
— Не может быть!
— У меня есть фотография! — счастливым голосом пропела Гвен, вынимая свой телефон.
— Никаких телефонов за ужином! — отрезала ее мама.
— Но это же «Астон Мартин» 1965 года, — Малик умоляюще обратился к женщине.
— Миссис По, это машина Джеймса Бонда! — добавил Джереми.
— Никаких телефонов за столом! — мама была непреклонна.
— Конечно, мэм, — согласились оба.
Я хохотнул.
Большую часть времени Гвиневра развлекала их городскими историями, начиная от танцоров в подземке и заканчивая местными музыкантами; потом перешла к росписи, которую сделала в больнице и даже о ее несостоявшейся пробежке в парке. Я заметил, что она жестикулировала во время разговора, как будто хотела изобразить картину историй в воздухе. Время от времени она наклоняла голову и улыбалась мне, а затем вновь переносила свое внимание на окружавших ее мужчин. Когда она поднялась, чтобы помочь убрать со стола своей матери, я тоже встал, забирая тарелки у нее из рук.
— Давай помогу, а ты пока дорасскажи свою историю. — Я последовал за ее матерью.
— Должен признаться, городской пижон довольно скучный.
— Малик, будешь так говорить, пожалеешь! Обещаю! — пригрозила Гвиневра.
— Я теперь офицер полиции, Гвен, и не боюсь тебя…
— А еще разок наполнить твой грузовичок пауками будет противозаконно?
Я оглянулся, поставив тарелки в раковину. Она и остальные умирали со смеху, глядя на выражение его лица, передернутое ужасом.
— А недостаточно ли мы стары для таких розыгрышей?
— Сказал мужчина, который не боится, — пробубнил Рой, попивая воду.
— Они как великовозрастные дети, не правда ли? — прошептала мама, качая головой.
— Не все ли мы вновь превращаемся в великовозрастных детей в окружении собственных братьев и сестер? — заметил я, ополаскивая тарелки.
— То есть они не заставляют тебя нервничать? — Ее брови приподнялись в удивлении.
— Совсем нет. — Они, наконец, возобновили разговор. Мои глаза переместились на ее отца, внимательно слушавшего свою дочь.
— Спасибо, Илай, за помощь. Возвращайся к столу.
— Вы уверены?
— Да. Впрочем, как только ты займешь свое место за столом, Гвиневра придет сюда, а мужчины отправятся на озеро подышать свежим воздухом. Удачи! — Она подмигнула мне.
Я хотел спросить, на чьей она стороне, но предпочел подождать и самостоятельно понять это.
Действительно, как только я вернулся за стол, Гвиневра поднялась, чтобы помочь матери.
— Жарко, — заметил Джереми, как по команде
— Не выйти ли нам на свежий воздух? — подхватил я.
Все трое посмотрели на меня сверху вниз, потом перевели взгляды на Масоа, который встал и, повернувшись к жене, сказал:
— Дорогая, мы выйдем на воздух.
— Уже? Ну, хорошо! Мы присоединимся к вам позже, — произнесла она, изображая искреннее удивление.
Ага! Вот кого я должен остерегаться! Ее мать! Все будет хорошо, мэм!
Гвиневра внимательно посмотрела на меня.
Я постарался взглядом сообщить ей, чтобы она не волновалась. Подхватив плащ, я вышел вслед за мужчинами.
Гвиневра
— Мам! — с ударением проговорила я, пока вытирала тарелки.
Я знала маму, и она явно собиралась что-то сказать.
— Просто дайте мне возможность быть с ним.
— Во-первых, я хочу знать, он у тебя временное приключение, или ваши отношения серьезны?
— А ты приводила временных парней домой, чтобы познакомить со своими родителями? — мягко спросила я, поставив тарелку на полку.
— Если бы он был временным молодым человеком, я бы сказала: «Веселись, дочка. Позволь своей…»
— Мам, если ты скажешь «внутренней богине»…
Мама ухмыльнулась.
— Дорогая, ни у кого нет «внутренней богини», мы же не рекламу «Пантин» для волос снимаем. Просто у нас есть более сексуальная версия самих себя. И, кроме того, жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от удовольствий, Гвиневра.
Нет, мы об этом говорить не будем.
— А если он не временное приключение?
— А если он не временное приключение, тогда мне нечего сказать тебе, потому что ты все равно будешь делать то, что захочешь. Потому что в этом вся ты. Я все еще ничего о нем не знаю. Я лишь знаю, что выбор мужчины — не самая сильная твоя сторона.
— Я встречалась только с Себастьяном…
— А сколько раз ты хотела заполучить мужчину, которого не могла иметь? Помнишь, как ты сохла по Джереми? Но он всегда смотрел только на Стиви. Поэтому ты просто ждала, а он никогда и не думал о тебе в этом смысле.
— Это другое. Это было всего лишь маленьким увлечением в старших классах.
Честно, это ничего не значило. Я даже никому ничего не говорила об этом.
— Не должен ли был Илай жениться на ком-то еще? Не потому ли он с тобой, чтобы забыть ту, другую?
Я нахмурилась, вытирая чашку.
— Ты забываешь, что и я оказалась в подобной ситуации.
— Верно, — она кивнула, отряхивая руки.
Я протянула ей полотенце.
— Но когда твои отношения закончились, как ты себя чувствовала?
— Я была расстроена, зла, унижена…
— И свободна! — закончила она за меня.
Я замерла от неожиданности, потому что именно это я и чувствовала в тот момент. После всего, что мы наговорили, мне на секунду стало легче дышать.
— Когда по-настоящему кого-то любишь, когда встречаешь свою половинку, и та вдруг уходит от тебя, или ты вынуждена идти в другом направлении, чувство свободы не возникает. Это чувство живет только рядом с любимым человеком, Гвиневра.