Журавль в ладонях (СИ) - Гейл Александра. Страница 35

— Саф, — услышала от дверей и обернулась к Ваньке. — Не надо всего этого. Лучше разъехаться побыстрее и потом встретиться где-нибудь в баре. Я так понял, Лоне и без нас непросто.

Это было правдой. Сестра едва-едва разобралась с одними долгами, а теперь оплачивала нескольких репетиторов и копила деньги на учебу. Поскольку у нее уже имелось среднее специальное образование, о бюджетном месте в ВУЗе мечтать не приходилось. Да и университет, к моему удовольствию, она выбрала не по принципу «где дешевле».

— Если бы я знала, что будут гости…

— Перестань, — закатил глаза Ванька.

— Она очень старается не поддаваться унынию, и я к ней особо не лезу. Пусть крутится — это помогает, — попыталась зачем-то оправдаться, хоть умом понимала, что уже сделала для Лоны очень немало.

— Это коньяк у тебя? — внезапно заинтересовался Ванька. — Его давай, а остальное убери в холодильник.

Я, не сдержавшись, засмеялась. Шли годы, но пагубное пристрастие некоторых личностей оставалось неизменным.

— Коньяка кот наплакал, — засомневалась я.

— Тем лучше. Раз прием в мою честь, то я могу позволить себе покапризничать. С ног валюсь от усталости, и быстрее расправимся — быстрее уйдем. Совсем не спал в дороге.

— Неженка, — тут же шлепнула я ему на лоб новую этикетку.

— Ну все, теперь я точно спокоен, — хмыкнул он.

Мне все еще было неловко. По-хорошему, следовало спросить, не голоден ли Ванька, ведь он определенно не был избалован домашней пищей. Но я очень не хотела прыгать вокруг него, как раньше. Даже вспоминать прошлое было как-то… унизительно. Однако, пусть умом понимала, что все делаю правильно, перед совестью отвечать пришлось. За время службы Ванька похудел. Не могу сказать, что это сильно бросалось в глаза, ведь он никогда лишним весом не отличался, но щеки ввалились, а рукава футболки, прежде крепко обнимавшие сильные руки, теперь топорщились. К счастью, Ванька забрал коньяк и стаканы быстрее, чем я проиграла битву врожденному чувству ответственности и попыталась его накормить.

Несмотря на небольшое количество алкоголя, народ воодушевился и разбился на группки по интересам. Иришка начала теребить волосы Егора, придумывая, что бы сделать с его прической. Недавно нашего 1Т-шника несколько раз заметили с какой- то девушкой, но накануне они расстались, и «добрая» подруга пришла к выводу, что все дело в старомодной стрижке. Бедный парень пыхтел, но терпел, страдальчески поглядывая на Лону, будто боялся предстать перед ней в невыгодном свете. Но сестра, не замечавшая парня в статусе чужой невесты, и теперь вниманием не баловала. Она старательно освобождала место на маленьком компьютерном столике, чтобы ребятам было куда ставить стаканы.

Катерина же в очередной раз доказала, что выше глупостей, и перешла к главному.

— Чем собираешься теперь заняться? — спросила она у Ваньки.

— Есть одна мысль, — сказал он неуверенно. — Но я пока ее придержу. Хотя, если выгорит, мне понадобится вся возможная помощь, и я приду просить ее у вас.

— Приходи, мы будем рады помочь, — ответила Катерина за всех. — Ас жильем как вопрос решил?

— Пока побуду у Сан Саныча. Его сын недавно женился, переехал, и сенсей пригласил меня пожить пару месяцев с ним. Но обещал выгнать вон, как только встану на ноги, — при этих словах Ванька улыбнулся, показывая, что ничуть не в обиде. — Это правильно. Я и сам задерживаться не собираюсь.

— Хороший мужик твой Сан Саныч. Так и скажи ему, — кивнула я. — А отцу, значит, все еще бой?

— Как он? — не стал отвечать Ванька.

— Зама себе припас нового. Из юр отдела выдернул начальника, по своему образу и подобию готовит. А твоя эта Олеся Александровна сейчас этажом заправляет. Ходит важная такая, смешно даже. Теперь ее в машину не усадишь.

— Ты мне до конца жизни это припоминать будешь?

— Ты же меня за Новийского отчихвостил. Все честно.

Шуточный диалог мог бы продолжиться, если бы за окном не сверкнуло и не моргнул свет. Сокрушительный раскат грома заставил всех подпрыгнуть, и дождь, не прекращавшийся целую ночь, забарабанил по откосам с новой силой. Я поспешила на лоджию и выглянула в темное окно, чтобы насладиться картиной мирового потопа. Удалось. Уже через минуту мы наперебой звонили в такси, опасаясь, что иначе придется добираться вплавь.

Разъехались в районе четырех часов ночи. Именно в тот момент, когда обещанная МЧС гроза стала набирать обороты. Было и красиво, и жутко: молнии расчерчивали небо частыми, яркими вспышками, и раскаты грома сотрясали город. Дорога превратилась в сплошной водный поток, по которому машины «сплавлялись». Дождевые капли стучали по лобовым стеклам так часто, что не справлялись дворники. Редкие встречные автомобили слепили бликами настолько, что слезились глаза. Я вообще не представляла, как водитель ориентируется в таких условиях. В какой-то момент воды стало столько, что я всерьез испугалась и обругала себя за безответственность. Надо было остаться у Поны. Если бы не переживания Сергея, точно бы осталась. Где это видано в такой ливень ехать в машине, если есть возможность этого не делать? Хорошо еще, что я отказалась ради экономии ехать вместе с Риткой и Егором, и взяла отдельное такси.

Когда мы припарковались у подъезда, я чуть не расцеловала героя-водителя и, не став возиться с зонтом, побежала к козырьку подъезда прямо под дождем. С ключом намучилась, поскольку руки дрожали от холода. Прежде чем переступить порог квартиры — разулась. Не хотела цокать каблуками и будить Сергея. Но, как оказалось, это было лишним. Из гостиной лились звуки фортепиано, и я едва нашла терпение на то, чтобы закрыть дверь и скинуть плащ, прежде чем требовать объяснений. Пятый час, почему он все еще ждет меня?

— Сергей? — позвала.

Он играл на рояле при свете свечи, а рядом стоял не только ополовиненный бокал вина, но и бутылка.

— Из-за грозы свет отключился, — пояснил Новийский, поймав мой вопросительный взгляд.

— И ты решил усугубить Рахманиновым?

— Не смог уснуть, — пояснил он. — Тебе стоило остаться у Лоны.

Он был пугающе спокоен.

— Я решила, что ты будешь переживать, если не найдешь меня утром. И не решилась звонить — не ожидала, что ты не ложился.

Мне все это казалось очень странным, до сюрреализма. Я невольно обхватила плечи руками. Стоило сбросить холодную одежду, но отчего-то казалось, что уйти в спальню будет плохой идеей.

— Ты замерзла, — нахмурился Новийский и тут же опустил крышку, прервав мелодию прямо посреди темы.

Подойдя ближе, он сдернул с дивана покрывало и закутал меня.

— Спасибо, — пробормотала я.

Взглянула в лицо Сергея и обнаружила все признаки знакомой затаенной злости. Ну конечно он не лег спать не из-за грозы.

Новийский улыбнулся, но складочка меж бровей не разгладилась.

— Нужно снять мокрые вещи.

Он подхватил с рояля бокал вина и протянул мне. Я поблагодарила и не без удивления почувствовала, как Сергей тянет вверх юбку платья, скатывает по ногам чулки. Все знакомые симптомы, подумала и попыталась спрятать улыбку. Допила в один глоток содержимое бокала и потянулась, чтобы поставить обратно на рояль. Но не удержала равновесие, вцепилась в плечи Сергея и выпустила плед. Тот упал к ногам, однако поднимать его я не стала.

— Согреешь меня? — тихонько попросила.

Дважды просить не пришлось. Я моргнуть не успела, как платье оказалось на полу. От одного взгляда Новийского кожа покрылась мурашками. Стянув халат, он обхватил меня горячими руками, и я застонала от наслаждения — так стало тепло и приятно. Потянула его на диван и обвила талию озябшими ногами. Сергей медленно и осторожно коснулся моих губ, но очень быстро поцелуй превратился в слишком требовательный, и под его напором я почувствовала боль, и из рассеченной губы потянулась струйка крови. От боли я дернулась.

— Сергей? — позвала, прижав палец к ранке.

Отняла руку, показала ему алую каплю. Но сработало совсем не так, как я ожидала, когда Новийский втянул мой палец в рот, слизывая кровь. И тогда я поняла, что в последние несколько часов воображение его не щадило. Со мной собирались поквитаться за проделки моего выдуманного двойника. Вряд ли это правильно, но я вдруг почувствовала странное щекочущее предвкушение. Сергей никогда не бывал со мной груб, и любопытство возобладало над здравым смыслом. Ревность сама по себе ужасна, но иногда так льстит самолюбию…