Возьми меня замуж (СИ) - Борей Алиса. Страница 48

— Ну, и кто же ты такая, что из-за тебя столько шума?

— Не понимаю о чем вы.

— Не понимаешь? А вот он понимал. — Ферран с силой ударил ногой лежащего Эстегона. — Он считал тебя наследницей Эстриала. Это так?

— Возможно. — Даю максимально уклончивый ответ.

Кабан морщится, такие ответы его не устраивают.

— Проясняю картину для самых непонятливых. Твой любовник думал, будто женившись на тебе, получит такую власть, что сможет сам стать королем. К несчастью для него, гранд Артегон не поддержал сына и вызвал трибунал, но наш красавчик и тогда не отступился, пошел на открытый мятеж, пришлось даже дядюшку Вильсари подключать, чтобы урезонить племянничка. Да вот беда, власти лишился не только наш дружок, но и сам Артегон. Трибунал теперь больше доверяет его брату.

Ферран неожиданно запускает руку мне между ног. Брезгливость и отвращение, шарахаюсь от него как от жабы, а «кабан» довольно щерится.

— Так вот я спрашиваю, что в тебе есть кроме этого. — Он со смаком облизывает свои мокрые пальцы. — Что ты могла ему дать?

Мне страшно, противно и обидно. Нервная дрожь колотит так, что коленки ходят ходуном. Маленькие белесые глазки «кабана» пронизывают жутким холодным взглядом. Он смотрит на меня как на вещь, как на кусок мяса. Взгляд маниакального садиста. Я в ужасе, по-настоящему в ужасе и в полной растерянности.

— Просто баба. — Он презрительно сплюнул. Мой жалкий, перепуганный вид ответил ему за меня.

Ферран склонился к лицу связанного Эстегона.

— Ты разочаровал меня, Эсти. Рискнуть всем ради смазливой шлюшки, никогда бы не подумал про тебя такое. Неужели тебе баб было мало?

Эстегон не ответил и даже не обернулся. С тех пор, как ему бросили обвинение, он ни разу не посмотрел на меня, словно боялся моего вопросительного взгляда. Выходит, Варга как всегда был прав. Какая любовь, он просто использовал меня втемную, хотел пустить в свои жилы немного королевской крови. Как там говорил демон, за все надо платить, если ты предаешь, то не удивляйся, что предают тебя. Во мне полная пустота, даже страх немного отступил, стою, тупо уставившись в окровавленный затылок моего героя.

Ферран присел на корточки рядом с пленником и наслаждается его унижением.

— Мой дорогой кузен, кому же тебя продать? Конечно, твой родственничек заплатит больше, но и с трибуналом ссориться не хотелось бы. Когда я возьму скалу Лидар и повешу на воротах нынешнего ублюдка, ведь придется с ними как-то жить. Что скажешь? Может у тебя есть предпочтения? Или оставить тебя себе, будешь гнить заживо в крохотном сыром подземелье, как тебе? Молчишь.

Он поднялся и подошел к лошади, но напоследок обернулся и бросил.

— Девку твою, так и быть, заберу себе, пусть маги проверят. Если она действительно имеет какое-то отношение к Эстриалу, то мне это сильно поможет в борьбе за корону. Спасибо, что притащил мне такой подарок.

Он заржал в голос, и его свита загоготала вместе с ним.

Этот хохот словно сбросил с меня пелену. Что ты стоишь, как дура, беги. Позади озеро, ты плаваешь лучше их всех. Беги!

Я развернулась и рванула с места, сзади раздались крики и топот копыт. Несусь в туче брызг, но как назло длинное мелководье. Вода по колено. Чувствую храп лошади за спиной. Сейчас догонят, но еще мелко нырять некуда. Шарахаюсь в сторону, всадник проносится мимо, и я вновь бегу к синей глубине. Все, дольше тянуть нельзя, я отрываюсь от земли и прыгаю, но в этот момент грубая пятерня хватает меня за волосы и выдергивает из воды.

— А-а-а! — Ору от боли.

Еще руки подхватывают мое тело и перекидывают через седло. Мир переворачивается. Седельная лука впивается мне в живот, кровь приливает к голове, и чья-то жесткая рука хлещет меня по заднице.

От боли и отчаяния теряю всякую способность что-либо понимать и лишь откуда-то издалека, сквозь хохот, доносится каркающий голос Феррана.

— Всё, ребятки, домой.

Глава 33. Пленница

Лошадь несется бешеным аллюром, и каждый ее шаг врезается в мой живот. Напрягаю пресс, пытаюсь придерживаться руками, но все это плохо помогает. Разрушительная тряска выбивает из меня жизнь. Слезы льются рекой, боль невыносима и ничего невозможно сделать. Конь летит, подгоняемый нагайкой всадника, время от времени этой же нагайкой достается и моей заднице. Кабан развлекается. Если бы не было так больно, возможно меня сжигал бы стыд и изводил страх, но сейчас только боль, только одна мысль дотерпеть до конца и не сдохнуть. Нет, вру, есть еще одна, за нее отдельное спасибо последним неделям моей жизни. Она тлеет в моей голове маленьким зловещим угольком — убью эту мразь. Когда-нибудь вернусь и повешу гаденыша на воротах его собственного замка. Мой рот кривится то ли от мстительной радости, то ли от нестерпимой боли. Я стала другой, я готова терпеть. И ещё, во мне растет ненависть, жгучая мстительная ненависть и злость.

Терпеть, терпеть и ждать своего часа. Твержу как заученную молитву и твердо знаю, только она поможет мне выжить, потому что надеяться больше не на кого. Я осталась одна.

Лошадь перешла на шаг и стало немного легче, можно хотя бы чуть приподняться и сменить натертые до крови места. Перевожу дух и пытаюсь пошевелиться.

— Не ерзай! — Плеть, выражая недовольство хозяина, оставляет полосу на моей спине

Терпи и не плачь. Терпи и не плачь. Повторяю и повторяю, но слезы все равно текут, и ничего с этим не могу поделать.

Вернусь и убью! Вернусь и убью эту тварь своей собственной рукой. Как ни странно, это помогает, а может просто слезы кончились.

Перед глазами туман, кровь прилила к голове и чугунным молотом стучит в висках, но я все же слышу, как загремели копыта по брусчатке. Слышу скрип петель подъёмного моста. Всадник останавливается и я, бесхребетной массой, стекаю на землю.

— Забери ее, умой и одень.

Лежу на каменной мостовой и понимаю, что говорят обо мне. Кто-то подходит и подхватывает меня под мышки. Повисаю тряпкой и пытаюсь хотя бы открыть глаза. В правое ухо врывается грубый женский голос.

— Не дури давай.

Пытаюсь встать на ноги, но они подгибаются и не слушаются.

— Ладно. — В голосе слышится угроза.

Женщине надоело возиться и она, подхватив меня как собачонку, потащила через площадь.

Глаза, наконец, открылись. Вижу белую толстенную руку поперек моего тела и булыжную кладку внизу.

— Отпусти, я сама пойду. — Рычу сквозь зубы, потому что мои ребра терпеть больше не могут.

— Попробуй.

Мощные руки выпускают меня, и я опять стекаю на землю. Напрягаю все силы и поднимаюсь, вроде бы управление конечностями потихоньку возвращается. Делаю пробный шаг, другой.

— А, ты, ничего, крепкая. Хоть и выглядишь доходягой.

Поворачиваю голову. Передо мной стоит настоящая бой-баба, ну а как еще назвать двухметровую тетку с плечами и руками, которым даже Рой позавидовал бы. На ней кожаный нагрудник, кольчужная юбка до колен и длинный кавалерийский меч. Черные короткие волосы пострижены под «горшок», в общем, если бы не четвертый размер груди, то мужик мужиком.

— Ты кто? — Ничего глупее было придумать невозможно, но в моем состоянии простительно.

Бабища хмыкает и качает головой.

— Будешь звать меня Веронея. — Она показала мне взглядом, куда надо идти.

Кто же тебя так назвал-то, Веронея, удивляюсь про себя и переставляю ноги в указанном направлении. Тебе бы больше подошло что-нибудь типа Тура и Колосса.

— Шевелись, мы полдня, что ли, будем тут ползать. — Получаю легкий тычок в спину.

Приданное ускорение чуть не вернуло меня обратно на мостовую. С трудом устояв на ногах, оглядываюсь назад, бабища недовольно морщится.

— Давай, давай нечего тут бесстыдством свои трясти.

От боли и унижения я совершенно забыла о том, что я по-прежнему голая. Оборачиваюсь по сторонам. Мать честная, да я тут заезжая поп-звезда. Все население замка, побросав обыденную работу, вышли поглазеть на меня. Оно и понятно. Голых девок перед ними, наверное, не часто гоняют. Кузнецы, плотники, слуги, их жены и дети, все высыпали на площадь и таращатся на меня, открыв рот.