Аврелион (СИ) - Мусатов Анатолий Васильевич. Страница 46

− О чем ты говоришь, Пэр? О каком предприятии? – вдруг встревожилась Мисса.

− Боги Лакки! Да ты не волнуйся! Я с Критом хотели на неделю-полторы уйти в Лес, чтобы проверить одну гипотезу!

− Пэр… − Мисса замерла с тревожным выражением на лице. – Это обязательно?.. Идти обязательно?

− Милая, я просто хочу воспользоваться перерывом в работе. – Пэр обнял Миссу. − У нас образовался маленький отпуск. И как раз сложилась очень благоприятная обстановка. Мы даже не будем заходить далеко. Расставим приборы и проведем эксперимент.

− Пэр, я боюсь… Не знаю, почему… − Глаза Миссы вдруг наполнились слезами. − Я знаю Пэр, ты не вернешься… Я это чувствую…− прошептала Мисса, высвобождаясь из объятий.

− Мисса! Откуда в твоей голове такие глупости! Это всего лишь небольшой поход для уточнения необходимых данных по экологии Лесной полосы, примыкающей к массивам посадок. И все, что с этим связано! Неужели это так страшно!

Пэр намеренно свел свой поход в Лес к фиктивной цели. Он знал свойство характера Миссы чувствовать такое, что не поддавалось никакому логическому анализу. Она действительно могла проникать в некое чувственное пространство и ощущать его истинную подоплеку. Пэр однажды уже убедился в этой ее способности, когда сделал попытку ментального проникновения и внушить ей свои мыслеобразы. Тогда он даже был ошарашен. Ее восприятие произнесенных им слов было удивительно по точности их воспроизведения. Он тогда проверил Миссу на возможность медиумных способностей к ментальному дару. Но того, что Пэр ожидал увидеть, не было. Он только ощутил какое-то другое, мощное поле чувственной ауры. Что это было, он не знал. Его заинтересованность даром Миссы заставила Пэра покопаться в учебниках психологии и нейросенсорных свойств биоорганизмов. Все, что он смог извлечь из них, не походило на свойства таинственного дара его подруги. Но Пэр все-таки был вознагражден за упорство. В одном из старинных фолиантов, чудом сохранившихся в нижних подвальных этажах лингвотеки, куда многие десятилетия никто не заходил, в сноске к одному из абзацев Пэр прочитал: «Интуиция – свойство некоторых высших организмов, в основном присущих человеку, предвосхищать исход ожидаемых событий…».

Легкое покалывание по всему телу окончательно привело Берне в чувство. Инаугурация, завершившаяся благословением богов Лакки, стала для него пропуском в другой, высший мир Бытия. Вернувшись из обители богов Лакки, Берне смог на должном уровне закончить весь ритуал посвящения в должность Главного Жреца, хотя был потрясен масштабом и величием свершившегося события.  Несколько дней он находился в состоянии неконтролируемой раздвоенности. То, что его пребывание в месте, где прошла почти вся его жизнь, в этом грандиозно-величественном Храме Творения, стало будничной основой простого существования, над которой другая сторона его сознания поднялась до вершин божественного Откровения, доставляло Берне душевные муки. Эта раздвоенность восприятия жизни никак не сочеталась с прежними представлениями об истинности своего предназначения. До этого великого события он жаждал добыть хоть крупицу правды из противоречий окружающей жизни, чтобы преобразовать, исправить хоть малую ее часть. Частые беседы с патриархом стали для него программой к действию. Он не сомневался в истинности слов мудрого человека. Но вместе с тем, сознание того, что где-то там, над вершинами твоего Бытия существует всесильная власть могущественных богов, постоянно вступали в непримиримые противоречия с обустройством своего мира по собственной воле.

Патриарх много раз говорил об этой великой миссии. Берне теперь ясно понимал, что Главный Жрец, зная об истинности существования богов Лакки, намеренно избрал путь противоборства с воплощением могущественной ипостаси Бытия. Что подвигло патриарха на этот заведомо проигранный путь борьбы, Берне не понимал. Но он чувствовал правду в поступках патриарха, какие бы мотивы ни двигали им. А мотивы эти были, видимо, настолько значимы для Главного Жреца, что он, ради достижения своей цели отверг самое значимое для любого посвященного – бессмертие. Берне чувствовал, что это распутье не может длиться вечно. Теперь, когда он не умозрительно узнал о богах Лакки, а не только принимая их существование всего лишь на веру, что нужно было выбрать? И во имя чего? Бессмертие для себя или… свободу для всех? Где он, этот поворот, о котором с такой печалью и тоской говорил патриарх… 

Утром, перед началом Моления, Берне получил повеление предстать перед богами Лакки. Всю службу он был напряжен и внимателен. Следуя полученным инструкциям, Берне должен был во время ритуала обращения с просьбами о милостивом прощении и даровании лицезрения, совершить известные ему манипуляции, о которых говорил Главный Жрец.

Берне волновался, что пропустит момент Исхода, но когда по его телу разлилось приятное, теплое покалывание, он понял, − время настало. Развернувшись к Чаше Дарения, Берне раскинул руки и, повернувшись вокруг себя, выставил вперед посох. И тут же его словно сжало в одну единственную точку, в которой он ощутил сразу всего себя, все тело в одной молекуле. В следующее мгновение он услышал мелодичный звук гонга и когда к нему вернулось зрение, Берне вновь увидел знакомое молочно-жемчужное облако, растворяющееся вдали. Те же голубые шары плавали в черной бездне и он сам стоял посреди этого Мира, как единственное живое существо. 

На этот раз, в отличие от первоначального, ему не пришлось ждать долго появления божественного образа. Полупрозрачная фигура появилась сразу перед ним. Берне в почтении склонился на одно колено. Голос, раздавшийся прямо в его голове, приказал: «Встань и садись…».

Берне не задумываясь, на что же он может сесть, встал и, повинуясь приказу, стал садиться прямо в туманное образование. К его удивлению, он ощутил на должном уровне твердое основание. Едва он сел, как фигура молча раздвинула перед ним колыхавшийся молочно-жемчужный полог и Берне, к своему изумлению, увидел обычный кабинет с обстановкой, какой в Аврелионе мог быть у каждого интеллакта.

Перед ним, чуть в отдалении за столом сидела фигура, облаченная в мантию с капюшоном, низко надвинутым на лицо. Голос, прозвучавший по-прежнему в голове Берне, сказал:

− Тебе сейчас будут даны указания и информация по поводу того, что надлежит делать в течение некоторого времени. По его истечении ты получишь следующие повеления. Ты должен будешь исполнять все в абсолютном порядке и точности. Все инструкции, которые тебе надлежит выполнить, не превышают твоих возможностей, а потому их неисполнение не может быть оговорено никакими обстоятельствами. Сосредоточься и внимай Высшему Знанию, ты будешь посвящен в Абсолют…

Берне тотчас же ощутил тяжелый, стремительный поток энергии, вливающийся в мозг. Он не успел даже испугаться, как этот поток исчез и Берне тут же словно прозрел. Знания проявились в его сознании отчетливыми образами, в которых была сконцентрирована огромная информация. Берне понимал ее всю сразу. Информация была разбита на своего рода блоки, которые светились, будто надписи на храмовом табло. Бог Лакки, выждав некоторое время, спросил:

− Ты хорошо воспринимаешь полученные Знания!

− Да.

− Тогда тебе нужно будет найти раздел, в котором говориться о задачах конкретного плана. Раздел называется «Сепарация общественного сознания на предмет отклонений от социально-этических и нравственно-политических норм поведения в Аврелионе». Теперь это одна из важнейших составляющих твоей деятельности на посту Главного Жреца. Надеюсь, тебе все понятно?

− Ваша божественная Сущность! Позвольте мне повременить с ответом. Слишком неожиданный поворот в моей традиционно-сакральной деятельности по внушению населению Основ Священного Знания… − едва пробормотал Берне. 

Фигура, продолжая неподвижно сидеть, рассматривала находящегося перед ней жреца, не удостаивая его ответом. Берне с замиранием сердца, опустив голову, ждал вердикта на свои дерзкие слова. Еще накануне он решил с самого начала не быть послушной игрушкой в руках всесильных подателей жизни. Будь что будет, но его убеждения при нем и никто не сможет их переменить. Наконец фигура заговорила: