Сказка — ложь! (СИ) - Караюз Алина. Страница 17

Если честно, я вообще не представляла, как это все носить, а главное, зачем?! Панталоны, нижняя рубашка, корсет, верхняя рубашка, штук пять юбок с пышными складками, убойная конструкция под названием кринолин, состоящая из деревянных колец, обтянутых тканью — и все это в бантиках, кружевах, с золотой и серебряной вышивкой и в таких безумных цветосочетаниях, что современная модница скончалась бы от разрыва сердца. Чего только стоили шелковые чулки в красно-зеленую поперечную полоску, украшенные с внешнего бока рядком крошечных фиолетовых бантиков!

Сменив простынь на одну из рубашек, я подпоясала ее широким шарфом, обмотав его вокруг талии будто кушак, натянула на ноги самые удобные туфли из атласа, похожие на балетки, и продолжила изучение местной моды.

Пока Розетта отсутствовала, я решила отобрать все самое безобидное, вынести в спальню и там уже спокойно рассмотреть. Сложила в кучку комплект одежды, включая все части гардероба от панталон, до верхнего платья, и попыталась встать, держа в руках этот ворох тряпья. Куча оказалась тяжелее меня, по крайней мере, мне так показалось. Она потянула меня вперед, довольно сильно перевешивая, но я девушка упорная и устояла. Как раз для того, чтобы завалиться навзничь, накрывшись всем этим барахлом. Из-под вороха тряпья остались торчать только мои ноги в атласных тапках.

Их-то и имел честь лицезреть Его Светлость, за каким-то «надом» заявившийся в мои апартаменты именно в тот момент.

— Э-э-э, — многозначительно промычал он, глядя на то, как я, барахтаясь, пытаюсь выбраться на свободу из-под разноцветной кучи.

— Вы что-то хотели? — отдуваясь, я сдунула с лица непослушную прядку и наконец-то умудрилась встать. Правда, пока только на четвереньки.

— Н-нет… то есть да…

Похоже, у него еще и заикание.

— Так да или нет? — я осторожно встала на ноги, ощупывая себя на предмет повреждений.

Пристальный взгляд и не прикрытый интерес герцога начинали раздражать.

— Я только хотел узнать, как вы устроились. Это мой долг, как хозяина этого замка. У нас, знаете ли, очень давно не было гостей… мы отвыкли от присутствия чужих…

— Оно и не удивительно. С вашим характером наверняка очень трудно завести друзей.

Я чуть язык себе не откусила, когда поняла, что ляпнула. А ну как сейчас рассердится и выбросит меня к чертям собачим! И куда я тогда пойду? Буду бродить под стенами замка и выть, как вчерашний оборотень? Кстати, о нем тоже надо бы спросить.

Герцог, на удивление, ничуть не обиделся, разве что слегка скривился.

— Вы всегда такая прямолинейная, мадемуазель?

— Да. Это, знаете ли, основная черта моего характера: что на уме, то и на языке. Не вижу смысла лицемерить.

Он покачал головой, чему-то усмехаясь.

— Тогда я могу надеяться, что вы ответите правду на мой вопрос?

— Надейтесь. А что за вопрос?

Он окинул меня горячим взглядом, от которого враз вспотели ладони, и низким чувственным тоном произнес:

— Скажите, мадемуазель, я вам нравлюсь… ну хоть чуть-чуть?

Я несколько секунд молча смотрела на него, пытаясь сообразить, что именно он хотел этим сказать. А потом на меня снизошло понимание, и я не выдержала, расхохоталась во весь голос. Он нахмурился и сделал шаг в мою сторону.

— Что такого смешного вы услышали в моих словах? — спросил он, насупившись.

— Ох, ничего, простите, просто я не привыкла слышать от парней такое. У нас обычно девушки задают подобные вопросы.

— Так да или нет?

Кажется, мы повторяемся.

— Ну, — я окинула его оценивающим взглядом, демонстративно задержавшись на внушительной выпуклости в паху, — вы вполне симпатичный мужчина. В моем вкусе. Этакий брутальный мачо. Но вот над характером стоит поработать. И над выдержкой. Интересно, вам удобно так ходить? — и я выразительно приподняла брови, указывая взглядом на его проблему ниже пояса.

Герцог судорожно вздохнул и покраснел.

— Боюсь, — хрипло произнес он, — эту проблему я не могу решить самостоятельно.

— Так в чем же дело? Найдите подходящую пару. Наверняка, вокруг вас вьется десятка два привлекательных женщин.

— Вас это тревожит?

В его голосе прозвучал неприкрытый интерес. Я равнодушно пожала плечами и отвернулась.

— Почему ваша личная жизнь должна меня тревожить? — постаралась ответить я как можно ровнее. — Вы мне никто.

Я не видела, как он шагнул в мою сторону, только вдруг ощутила, что крепкое мужское тело прижалось ко мне со спины. Сильные руки обернулись вокруг моей талии, сдавливая и лаская одновременно, а в поясницу уперлось что-то твердое и весьма крупное.

— А вы хотите, чтобы я для вас кем-то был? — услышала я горячий шепот прямо над своим ухом. — Кем, к примеру?

Я застыла, когда мужчина вдавил меня в свое тело, заставляя ягодицами почувствовать всю величину его проблемы, и низко зарычал, уткнувшись носом в мою шею. Гормоны резко вскинули головы и радостно заскакали, вызывая на коже табун диких мурашек. Эти вредные насекомые устроили смотр всем войскам и показательные учения, промчавшись кавалерийским полком сначала вверх по спине, а затем вниз. Это было уже слишком!

Вырвавшись, я отскочила на безопасное расстояние. На герцога было страшно смотреть. Его лицо побледнело, почерневшие глаза метали молнии, а руки так явственно дрожали, что он вынужден был спрятать их за спину.

— Простите, — сдавленно прохрипел он, — этого больше не повторится!

— Слышь, приятель, — я с опаской отступала, пока не запнулась за кровать и не села на нее со всего размаха, — у тебя тут что, баб нет? Что ж ты дикий-то такой?

Герцог издал какой-то утробный рык и вдруг пошел на меня. Его лицо исказила гримаса боли, взгляд окончательно утратил всякий смысл, а с губ вдруг сорвался свистящий шепот:

— Беги!

И я как рванула!

Перепуганная до смерти всей этой чертовщиной, я едва не сбила его с ног, чудом увернулась от похотливых ручонок и вылетела в коридор. По дороге налетела на Розетту, несшую корзинку с рукоделием, столкнула ее с пути и помчалась подстреленным зайцем куда глаза глядят.

В коридоре оказалось на редкость много людей в лакейских ливреях. Они поднимались по лестнице откуда-то снизу, неся в руках гигантские блюда с горою снеди. Но в этот раз аромат еды оставил меня равнодушной, слишком уж меня перепугал безумный взгляд Его Светлости.

Мой забег оказался печально коротким и закончился слишком банально. На повороте я врезалась в какого-то слугу, несшего на блюде фаршированного гуся в яблоках. От моего удара парень (кстати, довольно симпатичный) закачался, но устоял, зато гусь на блюде изобразил восхитительный пируэт и с грациозностью плывущего лебедя заскользил к краю. Балансируя на одной ноге, парень несколько мгновений пытался удержать гуся, в то время как я, подчиняясь законам физики, продолжала по инерции бежать. В результате, уже через пару секунд после столкновения мы с ним покатились кубарем, сминая рассыпавшиеся яблоки, а серебряное блюдо с грохотом задребезжало на каменном полу.

За спиной раздался быстро приближающийся рев. Так реветь мог бы самец гориллы во время брачного сезона, хотя о точном сходстве утверждать не берусь.

Так получилось, что парень приземлился прямо на меня, придавив к полу мое хрупкое тельце. Уставившись друг другу в глаза, мы на мгновение оторопели. Но едва я пошевелилась и хотела попросить его слезть, как какая-то неведомая сила буквально сорвала его с меня. Ошалев от неожиданности, я увидела, как герцог схватил несчастного лакея за горло одной рукой и буквально вздернул его над землей. Вот это сила! Уважаю. А с виду-то и не скажешь, что Его Светлость такой атлет.

Зарычав, герцог хорошенько встряхнул парня, да так, что у того зубы клацнули, а потом откинул его в сторону, как ненужный хлам. И вот теперь его черные глаза впились в мое лицо.

Еще там, в комнате, мне стало не по себе, когда у Его Светлости вдруг изменился цвет радужки. Его глаза не просто потемнели, они превратились в две завораживающие бездны, в глубине которых горел мрачный огонь. И вот теперь эти глаза буквально гипнотизировали меня.