Отпущение грехов (ЛП) - Ловелл Лорен. Страница 26

— Кстати, о пожарах. Тебе стоит проверить свой склад, — я снова смеюсь и вешаю трубку.

Улыбаясь, я нажимаю кнопку воспроизведения и запускаю пятисекундное видео, на котором взрыв разносит по кирпичикам склад Зи. Что тут скажешь, Джонти — мастер пиротехнических шоу.

Глава 21

Эви

Я здесь уже три дня. Я могу уйти, но не хочу. Зи — человек, который убил мою сестру — хочет забрать и меня. Но я ещё не готова к встрече с ним. Мне ничего неизвестно о нём, а когда вчера я спросила про него у Эзры, он схватил меня за горло и чуть не задушил. Эзра сказал, что всё уладит сам, и мне хочется верить ему, но прошло уже так много времени — и ничего. К тому же, он игнорирует меня, и это тоже очень злит.

Когда в клубе пусто, я изучаю его. Теперь мне известно, какие места находятся в поле зрения камер, а какие нет. Эзра трахал и бил меня четыре раза в своём кабинете, хотя в коридоре были клиенты и шлюхи, а я стонала и кричала в полный голос, потому что мне это нравится. Потому что я могу быть хорошим отвлечением, потому что я — лучше, чем Джен.

С каждым часом, с каждым прикосновением его рук я ненавижу Эзру всё больше — он отравляет мой разум, словно какое-то заболевание. Моя некогда чистая душа теперь черна и запятнана, а всё потому, что я могу думать лишь о том, как прекрасно чувствовать его между моих бёдер, глубоко внутри меня. Молитвы больше не приносят мне утешения, потому что теперь я знаю, каково получать прощение от его рук, и только этого я жажду. Я хочу прощения. Я хочу, чтобы меня били до тех пор, пока этот грех не покинет мое тело. Я хочу, чтобы Эзра очистил меня.

Эзра — дьявол, и я хочу получить его. Часть меня жаждет убить его, но другая половина думает, что я умру без него, и, ох, я совсем запуталась. Такое ощущение, что меня засосало в бесконечный водоворот греха и наказания, и Эзра олицетворяет собой и то, и другое: мой грех и моё наказание. Как такое возможно?

Мне нужно очиститься. Мне нужно вернуться на праведный путь, убежать от этого дьявола. И Эзру нужно наказать за то, что он врал мне о моих губах. Я покажу ему, насколько хорошо могу сосать член.

Громкая музыка из клуба вибрацией разносится по деревянным половицам. Я не должна забывать, почему вообще оказалась в этом месте — не для того чтобы стать сексуальной рабыней Эзры, а потому что мне нужно делать то, для чего меня избрал Господь. Эзра считает, что он — хозяин положения, и в каком-то смысле так оно и есть, но лишь потому, что я позволяю ему это. Он думает, что я покорная маленькая овечка, послушно ожидающая заклания. Но это не так. Я — охотница. Я — воительница. Я использую свою слабость как приманку и ещё докажу Эзре, что он не в силах контролировать меня. «Всё в твоих руках только тогда, когда ты заставляешь мужчину полюбить тебя, когда ты убиваешь его. Найди грешника, Эвелин».

Без лишних раздумий я выхожу из комнаты и заглядываю в чуть приоткрытую дверь кабинета Эзры. Его кресло пустует, и тут я слышу, как он спорит с одной из девушек в противоположном конце коридора. Я быстро спускаюсь по ступенькам, пересекаю коридор и вхожу в тёмный клуб. Мое сердце колотится в бешеном ритме. Я закрываю глаза и продолжаю стоять в проходе, зная, что камеры меня не видят. Боже, помоги мне … К ак только мои глаза открываются, то сразу же останавливаются на мужчине в чистой отутюженной рубашке, излучающего ауру власти. Среди потрёпанных пьяниц он выделяется как свет маяка в ночи. Это знак. Его взгляд задерживается на мне, он прищуривается, и я, игриво улыбаясь ему, маню его пальцем. Чем ближе он подходит, тем похотливее становятся его глаза, разглядывая меня. Когда мужчина оказывается на расстоянии вытянутой руки, я хватаю его за шёлковый галстук и притягиваю к своему лицу.

Он поднимает брови, а затем улыбается, обнажая идеально белые зубы.

— Ты одна из девиц Эзры? — спрашивает он.

— Ага.

Мужик наклоняется к моему уху, втягивая носом мой запах. От отвращения к горлу подступает тошнота, и теперь мне хочется лишь одного — придушить его.

— Ты одна из его дешевых шлюх или одна из его девиц? — снова спрашивает он.

Значит, он знает о тех — других девушках, вместе с которыми работала моя сестра. Перед глазами тут же вспыхивает видение: этот человек приставляет нож к горлу Ханны и кончает, забирая её жизнь. Я стискиваю челюсти. Может быть, это и есть Зи.

— Какая разница, если я оказываю здесь свои услуги? — ухмыляюсь я и провожу ладонью по его груди.

Мужик издаёт хриплый стон. Я разворачиваюсь, всё ещё удерживая в руках галстук, и веду его к лестнице.

Ступени со скрипом прогибаются под весом незнакомца, и внутри меня всё сжимается. Это большой риск. И если Эзра поймает меня — а так и случится — то он придёт в ярость. Внутри растёт страх, за который я цепляюсь, как за спасательный круг. Он хочет игнорировать меня, хочет, чтобы я почувствовала себя использованной, хочет, чтобы я грешила снова и снова, но не хочет отпускать мне мои грехи? Я заставлю его обратить на меня внимание. Заставлю его злиться. Заставлю его наказать меня. Заставлю его подарить мне прощение.

Дверь в кабинет Эзры закрыта — значит, он уже внутри. Я проглатываю застрявший в горле ком и веду мужика в свою комнату. Как только мы входим туда, я закрываю дверь и запираю её на задвижку.

Глядя прямо в камеру, с нарастающей внутри злостью, я стягиваю кофту через голову. Затем, качая бёдрами, подхожу к этому придурку. Он развязывает галстук, а я пробегаю пальцами по его груди и медленно расстёгиваю каждую пуговицу на его рубашке. Проведя руками вдоль его тела, я снимаю её с него и осторожно целую его в живот — живот, который скоро вскрою. Он хватает меня за волосы, дергая голову назад, а свободной рукой стискивает грудь и сжимает сосок, чтобы причинить боль. Мне противно, что он трогает меня, но я хочу, чтобы он испытывал желание ко мне. Мне нужно, чтобы он хотел меня. Я должна заставить его полюбить меня.

Я расстёгиваю его ремень, и он отталкивает мою руку. Его брюки падают вниз. Он снимает трусы, зажимает в кулаке свой член и подходит ближе. Пульс неистово грохочет в ушах, пока его грязные губы целуют мою шею. Его руки скользят по моему телу, и меня начинает тошнить. Мне нужно закончить с ним до того, как меня вырвет. Я осторожно отстраняюсь от него, хотя мне хочется толкнуть его с такой силой, чтобы он упал и разбил себе голову. Этот идиот пятится назад до тех пор, пока не наталкивается на кровать, на которую тут же опускается.

Я беру его член и смотрю на него, борясь с подступающей тошнотой. Затем заставляю себя прикоснуться к нему губами. «Твой рот создан для члена Эзры, Эвелин». Да, мои губы принадлежат ему, но он не принадлежит мне. И хотя все происходящее не такое уж и неправильное, меня не отпускает чувство вины. Но мне нужно делать свою работу. Я должна избавлять мир от мудаков типа этого — взглянув на него, я вижу только Захарию — плохих мужчин. Незнакомец издаёт стон, его бёдра приподнимаются, чтобы встретиться с моим ртом, а руки хватают меня за затылок. «Эзра соврал тебе, твои губы созданы не только для него, Эвелин». Мой взгляд перемещается на камеру видеонаблюдения. Я смотрю прямо в объектив и улыбаюсь, обхватывая ртом член мужика на моей кровати. Я заставлю Эзру обратить на меня внимание. Я заставлю его ревновать.

Скользнув рукой под матрас, я хватаю нож, который забрала вчера вечером из бара. Мои пальцы медленно оборачиваются вокруг рукоятки. От мысли о том, что Эзра сейчас наблюдает за мной, я, как бы стыдно мне не было, становлюсь мокрой.

Я провожу языком по головке члена и смотрю на мужика.

— Скажи мне, что ты любишь меня.

Он непонимающе прищуривается, а я вбираю его член в рот, потом выпускаю.

— Скажи мне… — Вбираю. Выпускаю. — Скажи мне, что любишь меня… — Снова вбираю, затем останавливаюсь и пристально смотрю на него.

Он тяжело дышит, цепляясь за простыни, над бровью блестят капельки пота.