Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 47

Ментально выскользнув из тела, прошу:

— Не подведите меня, вон сколько существ на нас смотрит.

Большой пистолет фыркает.

— Я всё рассеку, — обещает палаш.

И я, возвращаясь в тело, выдыхаю. Даже с шага не сбилась, здорово!

Узкая дорожка из серых плит обрывается на краю каменного котлована. Он настолько огромен, что в нём могут разминаться драконов десять. На пасть дракона он похож и продолговатой формой, и каменными столбами-клыками, торчащими на дне и неровных стенах.

Котлован пропитан магией… В основном — золотой, но мерцают искорки и потоки других цветов. Впрочем, и без этого по форме каменных столбов и их положению понятно, что они неестественного происхождения.

Вниз уходит узкая каменная лестница. Дарион, опустившись на колено, касается земли. Лестница наполняется зелёным светом, расширяется, обрастает перилами.

— Прошу, леди, — насмешливо приглашает Дарион. — Не упадите, ведь столько существ на вас смотрит.

— Зачем издеваетесь? — шепчу я.

Пушинка с разбега бросается в «пасть» и, расправив крылья, пикирует вниз.

Глава 24

— Валерия, — тихо обращается ко мне Дарион. — На тренировках ты должна думать о результате, а не о том, какое впечатление производишь. Думаешь, все эти гвардейцы и офицеры родились с их умениями? Думаешь, у них не было сложных тренировок и неудач?

— Были, конечно. Невозможно выучиться совсем без неудач, — я прикрываю лицо от порыва ветра.

— То, что ты избранная Арена, не превращает тебя в непогрешимое создание, никто не ждёт этого. Манеры хорошие, одежду красивую — да, ожидают. А что у тебя всё получится легко, как по щелчку пальцев, — никто не ждёт. Поэтому расслабься, будь собой.

Выпустив золотые крылья, ныряю в котлован. Легко проскальзываю над клыками камней и приземляюсь на потрескавшееся каменное дно неподалёку от Пушинки.

Передо мной вспыхивает зелёный узор, из него выскакивает каменный столб.

— Рассеки его! — разносится по котловану приказ Дариона.

Немного волнуясь — мало ли что! — вытаскиваю из петли в перевязи палаш.

Дарион, перепрыгивая по выросшим из стены каменным выступам, спускается ко мне.

Так и хочется взять палаш двумя руками, чтобы понадёжнее, но рукоять короткая, и я поднимаю его одной рукой.

— Рассекающая, надеюсь, ты не против, что я ударю тобой камень.

Для обычного оружия это было бы опасно, но мой палаш наливается золотым сиянием.

Один удар наискосок — не самый сильный, я побоялась испортить лезвие — рассекает столб. Соскользнув по срезу, как в заправском фильме о крутых мечниках, отрубленный столб заваливается на землю.

— Ого! — восторженно оглядываю ничуть не повреждённое лезвие. — Да ты крута, Рассекающая.

Пистолет на бедре отдаётся пульсацией.

— Сейчас и тебе дам себя показать, — вытаскиваю Пронзающего из путаной кобуры и поднимаю взгляд на наставника.

Дарион вразвалочку, по-медвежьему, подходит, оглядывая гладко срезанный столб.

— Хорошо. Повезло, что магическое оружие обычно хозяев не ранит, а то я боялся бы за твои конечности, — бросает почти небрежно. — С ближним боем более менее разобрались. Стреляй туда.

Он указывает на стену котлована в противоположной от дворца стороне.

От моего выстрела не содрогнулась земля. Казалось, вовсе ничего не произошло, кроме вспышки золотистого луча. Только теперь в стене Пасти дракона зияет отверстие метрового диаметра.

Мы с Дарионом и Пушинкой подходим к нему. Конец образовавшегося тоннеля теряется в темноте.

— Охни-нахни, — заключает Пушинка.

Присев, Дарион касается земли. В его глазах вспыхивает изумрудная зелень.

— Семьсот тринадцать с половиной метров. Твой пистолет может регулировать силу удара?

Как оказалось — может, так что дальнейшая тренировка проходит без серьёзных изменений ландшафта: Дарион сидит на камне, «дирижируя» вылезающими из стены мишенями, а я стреляю в них боевыми зарядами и зарядами-метками. Как говорит Дарион, для Видящей это очень нужное заклинание. Затем отмахиваюсь палашом от поднятых магией им каменных щупов.

Над меткостью мне определённо стоит поработать, и удары щупов я временами пропускаю, но мышечная память неплохая, так что, ориентируясь на советы Дариона по стойкам и собственные ощущения, быстро приноравливаюсь махать палашом.

Срезанные камни с хрустом падают на землю. Не гениально, но точно ничего позорного. Даже когда, отступая для замаха и удара, спотыкаюсь об осколки камней и падаю, чудом не отбив копчик, ничуть не переживаю, что это видят выстроившиеся по периметру котлована гвардейцы и исбшники. Внушение Дариона отрезвило: от меня ведь в самом деле не требуют идеальности, незачем попусту тратить нервы на мечты казаться лучше и ловчее, чем я есть, надо заниматься делом.

Продолжаю уворачиваться, рассекать камни. Они хрустят и снова поднимаются… Меня накрывает ощущение нежности, гордости, радости. Отскочив от срезанного щупа, поднимаю взгляд: объятый золотым светом Арен стоит на краю котлована и смотрит на меня.

Дарион запрокидывает голову:

— Закончили. Что ж, интересно, чего они там нарешали на своём грандиозном собрании.

Мы могли долететь до дворца за мгновения, но Арен предлагает пройтись. Гвардейцы и офицеры ИСБ заключают нас в широкое кольцо, а мы, словно на самой обыкновенной прогулке, идём, держась за руки.

Иногда разжимая ладонь, Арен мягкими прикосновениями ласкает кончики моих пальцев, от чего по коже пробегают мурашки и сердце стучит чаще. Наставник Дарион недовольно пофыркивает и бормочет под нос. Сердится, что его не взяли на совещание? Или у него острая непереносимость романтики?

— Оиии, — вздыхает шагающая рядом с ним Пушинка.

— Мы определили, кто и насколько участвует в штурме, — от низкого чувственного голоса Арена по телу пробегает дрожь. — Понадобиться несколько дней, чтобы всех собрать.

Я плыву, но пытаюсь собрать мысли:

— Зачем собирать много участников? Это же долго. Может, лучше всё решить неожиданным быстрым ударом?

Арен покачивает головой:

— А если придётся сражаться с армией големов и вестниками? И почему мы с вампирами должны принимать на себя основной удар? Эльфам тоже есть что показать.

Дарион опять ворчит. Может, и не на нас, а на слова Арена о совместной операции.

— Человеческие королевства привлекли? — Поглаживаю ладонь Арена.

— Да, — Арен скользит рукой от кончиков моих пальцев до запястья, и я улыбаюсь. — Для подстраховки их тоже приведём. Мы не знаем, с чем столкнёмся. Возможно, с демонами.

С демонами, как Эзалон? Помню, как легко он разобрался с преследовавшими меня культистами. Если из Пат Турина полезет армия таких…

Прижимаясь к Арену, шепчу:

— Правильно, надо подстраховаться.

Он обнимает меня за плечи, и сразу становится теплее. Но страх холодит само сердце: в Пат Турине может случиться что угодно.

Вдруг Рассекающая согревает моё бедро и руку.

«Мы справимся», — будто издалека доносится её голос.

Похоже, с ней контакт налаживается очень хорошо.

В роскошной столовой воздух почти гудит от напряжения. Его не смягчают даже пастельно-серебряная обстановка, цветы в вазах и красиво сервированные блюда. Общение с вампирами и эльфами императору с Элоранарром явно пришлось не по душе, оба напряжённо молчат и подозрительно громко режут ножами мясо.

Ланабет то и дело касается плеча императора, и после этого он ненадолго прекращает шумно терзать кусок в тарелке. Элоранарр ревниво на это поглядывает.

Линарэн почти не ест, больше созерцает солонку перед собой.

А вот Арен… Арен по капельке добавляет соус, а когда тянется к соуснику, будто невзначай поглаживает мою ладонь.

Заметив эту вольность, Элоранарр мрачнеет ещё сильнее. Понаблюдав немного, заявляет:

— Отец, несправедливо, что мои драконицы вынуждены есть отдельно.