Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 9

Во время покушения Заранее, якобы защищавшей Линарэна, Элоранарр сломал руку, так что она стала самоотверженной героиней императорской семьи. И это спасло её от взлома наложенного Никсэ щита правителей, ведь не было причин считать, будто под ним стоит вредящая семье установка.

А Элоранарру поставленный Никсэ щит пришлось ломать второму придворному менталисту — Эштрану Сирину.

Через год, как и положено, двадцатипятилетнему Элоранарру провели второй отбор среди более широкого круга девушек. Безуспешно: Неспящие хорошо подчистили потенциальных невест, а некоторые просто исчезли и позже обнаружились замужними дамами в Озаране.

Надежды на третий отбор практически не было: Неспящие, как к тому моменту выяснилось, действовали не только в империи. Даже иномирянки таинственно исчезали. Но закон есть закон, и через год третий отбор провели в Академии драконов, где начал обучаться Элоранарр. Безрезультатно.

Теперь идеальная Заранея воспитывала наследника престола. Семьи, в которых могла родиться избранная Линарэна, и девочек, которые могли ею стать, охраняли с беспрецедентной тщательностью.

И вдруг на службе во дворце появилась Видящая Ланабет.

Едва артефакт перезарядился после отбора Элоранарра, отбор для себя провёл император и женился на иномирянке Ланабет. Меньше, чем через год родился Арендар.

Заранея помогала и ей, сохраняя за собой должность формальной любовницы. Она по-прежнему всем нравилась, с удовольствием возилась с Линарэном. Когда ему исполнилось четырнадцать, придворный менталист Эштран Сирин поставил ему щит правителей. В то время Эштран много времени проводил с Заранеей, поговаривали, что она, отвергнув его племянника, теперь не прочь стать супругой овдовевшего главы рода.

Через полгода род Сирин был уничтожен. Спасся лишь Халэнн Сирин, задержавшийся при возвращении из Академии драконов. Надписи «Неспящие» не было, но убивали точно вампиры.

— Да, я знаю это, — нетерпеливо взмахивает рукой усевшийся император. — Ты обещал объяснить происходящее сейчас.

— То, что происходит сейчас, началось в прошлом, — философски напоминает Дарион и продолжает свой рассказ: — А Заранея тем временем, заручившись поддержкой императрицы Ланабет, попросила построить для Линарэна лаборатории. Только целью была не поддержка увлечения Линарэна, а создание экранированного зала, откуда можно было перебросить существо с запечатанным источником магии.

— Зачем? — Арендар до боли стискивает мою руку и тут же поспешно разжимает пальцы.

У меня стынет сердце: вот сейчас, сию секунду они расскажут, что стало с мамой Арендара, и я малодушно рада, что эту новость сообщу ему не я.

Император сидит бледный-бледный. Кажется, он тоже догадывается, какое известие его ждёт, ведь он-то знает, что вторая его избранная не умирала.

И Дарион говорит это:

— Ещё до уничтожения Видящих императрице Ланабет было запрещено покидать дворец, охранные чары её бы не выпустили. Заранея уговорила её спуститься в подземный зал, запечатала источник магии и, принеся в жертву несколько одарённых из строителей, смогла создать достаточно безопасный канал перехода, по которому отправила Ланабет в один из непризнанных миров, чтобы ослабить вас, лишить возможности получить ещё наследника. И для того, чтобы с помощью вашей крови, добавляемой на артефакт перед отборами, не давать ему находить избранных Линарэна, а потом и Арендара.

Дарион не говорит о глазах Ланабет, он ничего не говорит о её глазах…

— Но для этого надо получить доступ к родовому артефакту, — произносит император Карит обескровленными губами, и подлокотники под его пальцами с хрустом сминаются. — Стать настоящей любовницей.

— К отбору Линарэна Заранея с этой задачей справилась, и убийств потенциальных избранных больше не было, они просто не проходили отбор, — кивает Дарион. — Я, к сожалению, слишком полагался на своих медведеоборотней, веря, что их не очарует Заранея. Но ведь очаровать можно не только собой, но и идеей, богатством. Халанхар меня предал, донёс ей о моём особом отношении, и Заранея подстроила всё так, будто я её домогаюсь. Я отправился в Академию магии. Отчасти собираясь воспитать себе сподвижников, отчасти в надежде получить знания, которые помогли бы понять, как драконица без применения ментальной магии умудряется всех очаровать. И я получил ответ на этот вопрос, но вовсе не в книгах. Да и Заранея оказалась не драконицей.

За обработку шокированных Аранских берётся Эзалон:

— Женщина, которая столько лет выдавала себя за Заранею, на самом деле суккуб. Их умение располагать к себе основывается не на магии в прямом смысле этого слова, а на воздействии феромонов и голоса. Они могут принимать любой облик опять же без использования магии. Они обладают ментальными способностями, но чаще используют чистый ментализм без подпитки магией. Идеальные управленцы, — Эзалон улыбается.

— Что за суккубы? — чеканит император. — Таких существ нет на Эёране.

— Их тут довольно много развелось. Но вы в чём-то правы, они не коренные Эёранцы, они демоны и пришли из Нарака. Или из Бездны, как вы теперь называете свой парный мир.

— Нет никакого парного мира, и демоны… нет никаких демонов.

Улыбнувшись, Эзалон вмиг превращается в жуткое красноглазое создание из трепещущих лент.

Меня сметает Арендар — оттаскивает в сторону, прикрывая собой. Зал наполняется золотой магией Аранских. Вскочивший император рычит.

— И никакой благодарности за помощь, — вздыхает Санаду. — Драконы, что с них взять.

— Но убивать меня они не бросились, — скрипит демонический Эзалон. — Так что ты проиграл.

— Им ещё не поздно начать, — бурчит Санаду.

Шутки шутками, но и он, и Эзалон, и Дарион концентрируют вокруг себя магию, готовы к удару. Последний произносит:

— Карит, Эзалон наш союзник. И в каком-то смысле посол Нарака.

— Эзалон мне жизнь в Пат Турине спас, — признаюсь я. — И от Заранеи тоже меня спас он, иначе она скормила бы мои глаза порождению и отправила в другой мир.

Арендар порывисто сжимает меня в объятиях, но щит не опускает.

Рыкнув, император трясёт головой:

— Не понимаю, ничего не понимаю. Зачем Заранее скармливать глаза Валерии порождению? Что за бред? Вы хотите оболгать Заранею. Не знаю, зачем вам это нужно! Но Заранея не склонна к бессмысленной жестокости, а это с глазами — лишено всякой логики!

— Ну почему же. — Дегон потирает под капюшоном лоб со страшным, источающим чёрную дымку, глазом. — Очень логично…

— Молчать! — взвивается Арендар. — Не смей…

Но Дегон продолжает:

— …скормить глаза Видящей порождению, чтобы она никогда больше не могла воспользоваться даром.

— Видящей?.. Так вот как она заметила листовку Культа. — Император медленно поворачивает ко мне лицо, покрытое сверкающей сеткой капилляров. Арендар задвигает меня за спину, я вылезаю, а он задвигает…

Что происходит? Какая листовка? Не помню никакой листовки.

Император чеканит:

— Ты знал? — Разворачивается к сидящим за столом заговорщикам-спасителям. — И вы знали о Видящей, но молчали? Молчали, хотя она нужна для проверки служащих, для поиска порождений, для поиска скоплений магии Бездны, для прорыва щитов Культа?

— Вы не могли её защитить, — напоминает ректор Дегон. — Нам пришлось спасать её из вашего дворца.

Светящийся золотом Арендар настойчиво оттесняет меня к выходу. Император опять обращается ко мне и указывает на Эзалона:

— А этот вот… он действительно превращается в… такое существо, или это иллюзия?

— Превращается, — киваю я.

Закинув меня на плечо, Арендар бросается к выходу. Опять он так делает!

Вокруг императора ослепительно вспыхивает магия, широкими потоками бросается следом за нами, обгоняет. И Арендар замирает. Извернувшись, заглядываю за спину: дверь перекрыта золотым пламенем. В нём белым, более горячим огнём, светится герб рода Аранских, окружённый завитками имени на драконьем языке. И это имя не Арендара.