Регина(СИ) - Домогалова Елена. Страница 91

— Этьен, — она толкнула локтём своего спутника, — здесь королевский канцлер.

Иезуит оглянулся по сторонам и, как следовало ожидать, никого не увидел.

— Тебе показалось, мой ангел.

— Я готова поклясться, что видела своими глазами его довольную физиономию.

— Ваше сиятельство, королевского канцлера здесь нет. Вы, наверное, просто-напросто увидели похожего на него человека.

— Этьен, ты опять мне не веришь? Я не сумасшедшая! Говорю тебе, я видела его! Мельком, в толпе, но я не могла ни с кем его спутать. Этьен, давай вернёмся домой. Я чувствую, что он приготовил очередную гадость. Мне что-то не по себе, — в голосе её явственно звучали тревожные, испуганные нотки.

— Вам просто показалось, — повторил Этьен и, пытаясь успокоить её, нежно приобнял за плечи, — у него полно других забот, кроме как глазеть на представления. К тому же мы не сможем сейчас пробиться к выходу — вон уже актёры появились. Смотрите, ваше сиятельство.

На импровизированную сцену вышли актёры, которых поочередно представил автор: Добродетель, Спаситель, Благочестивый Король, Зверь, Молодой Рыцарь, Блудница, Монах, Прекрасная Королева. Первые полчаса графиня с нескрываемой иронией следила за действием разворачивающейся пьесы-моралите. Бездарная игра актёров, нелепые костюмы, наивный, местами даже безграмотный текст и по-детски непосредственная реакция зрителей отвлекли её внимание от сюжета. Временами она искоса поглядывала на Этьена, явно увлечённого представлением. Он даже не сразу заметил, что на сцене происходило что-то странное, даже пугающее, а когда сообразил, было уже поздно. Бледнее полотна, он перевёл взгляд на застывшую графиню. Даже шумные мальчишки на окнах потрясённо затихли. Блудница в рыжем парике и золотом платье вульгарно соблазняла Благочестивого Короля и Молодого Рыцаря и, сговорившись со Зверем, обещала тому отдать в его власть всё королевство и Прекрасную Королеву в придачу. Не узнать в Блуднице графиню де Ренель мог только слепой чужестранец из сарацинских стран. Отвратительное в своей пошлости и язвительности зрелище близилось к финалу, обещавшему бесславный конец Блудницы. Регина пошатнулась и ухватилась за плечо Этьена. Юноша обнял её за талию и начал проталкиваться к выходу, уводя прочь. Каким-то чудом им удалось выбраться из Дворца раньше, чем закончилось представление, и Регина не слышала презрительного улюлюканья, свиста и оглушительного хохота, сотрясшего стены Дворца, когда в финале Блудницу с позором изгоняли в ад, где её уже поджидал ухмыляющийся Зверь.

И снова Этьена поразила несгибаемая выдержка Регины. У неё хватило сил и характера, чтобы с гордо поднятой головой пройти по площади до улицы Брак, и свернуть, наконец, к особняку Гизов. И только там рухнула на порог и зарыдала от обиды, бессильной ярости и боли. Выбежавшие на крики Екатерина-Мария и Гийом, одевавшийся на ходу, из глухих проклятий Виара и всхлипов Регины сообразили, что во Дворце правосудия произошло нечто из ряда вон выходящее. И это что-то явно было направлено против графини де Ренель.

Пока Гийом пытался успокоить Регину, Екатерина-Мария решила выяснить подробности происшедшего у Этьена, с каменным лицом методично бившего кулаком в стену. По всему было видно, что он собирается обрушить особняк Гизов.

— Хотите уподобиться Самсону? — поинтересовалась она.

Этьен отвлёкся от стены и, не замечая сочившейся из разбитой руки крови, посмотрел на герцогиню.

— Регине это не поможет, — продолжала она, — может, объясните, что произошло и почему моя подруга вернулась с представления в таком состоянии?

— Они её унизили. Они публично оскорбили её, обвинили в том, чего она не совершала, — еле слышно выдавил из себя юноша.

Екатерина-Мария даже не стала спрашивать, кого он подразумевал под "ними" — и так было ясно.

— Графиня видела в толпе канцлера королевы. Уверен, это его рук дело.

— Один он не смог бы это провернуть, — уронила новое зерно сомнений в душу иезуита Екатерина-Мария.

— Вы хотите сказать… — Этьен побледнел ещё больше, что казалось почти невозможным.

Герцогиня прекрасно знала, что человек скорее поверит в то, во что ему поверить хочется, чем в самый очевидный факт. Особенно до безумия влюблённый юный монах с ещё не перебродившими страстями в крови и образом Регины перед глазами.

— Вы не хуже меня знаете, святой отец, кто стоит за спиной Рене де Бирага.

— Боюсь, что тогда это не последний удар по графине, — вздохнул Этьен.

— Мы должны как-то защитить её, — Екатерина-Мария подняла на него почти беззащитный, умоляющий взгляд.

— Вы хотите сказать, что у вас нет никакого плана? Я в это не поверю никогда, мадам де Монпасье, — Этьен не был бы иезуитом, если бы его так легко можно было заставить что-то делать под дудку женщины.

Но Екатерина-Мария была готова к подобному вопросу:

— У меня? Ну что вы, святой отец! Вы явно переоцениваете возможности женского ума. Мне кажется, что вам лучше посоветоваться с кардиналом Лотарингским. Я бы и сама в такой ситуации не мешкая обратилась за помощью к нему, но подруга сейчас нуждается во мне, я не могу её оставить.

Недобрая усмешка, не предвещавшая врагам Регины ничего хорошего, скользнула по губам Этьена:

— Я прекрасно понял вас, ваша светлость.

Он поклонился ей, бросил исполненный нежности взгляд на плачущую в объятьях Гийома графиню и вышел.

Едва за ним захлопнулась дверь, всхлипы и жалобы в другом конце комнаты прекратились, как по мановению волшебной палочки. Графиня подняла заплаканное лицо с груди Гийома, уже вошедшего в роль вечной жилетки для женских слёз.

— Ну, что? — в голосе Регины, минуту назад надломленном обидой и страхом, теперь звучало подозрительное спокойствие.

— Как я и предполагала, наша рыбка проглотила наживку вместе с крючком, — улыбнулась Екатерина-Мария, поворачиваясь к подруге, — А мой братец кардинал доведёт начатое нами дело до логического конца. Кстати, что там было с моралите?

— Что-что, — Регина скромно потупила взор, — вполне предсказуемый успех у зрителей. Твой литературный талант никогда не вызывал у меня сомнений.

Гийома как обухом по голове ударили. С открытым ртом он переводил ничего не понимающий взгляд с одной женщины на другую и не мог произнести ни слова.

— Господи! — вздохнула герцогиня, не любившая немых сцен, — Гийом, что ты так меня смотришь?

— Это ты? Ты всё подстроила?

Регина подняла очи горе и как бы между прочим обронила:

— Почему сразу она? Будто бы я уже ни на что не способна. Идея-то моя была.

Гийом уставился во все глаза теперь уже на Регину:

— Это что? Это вот сейчас был спектакль? Вы тут передо мной обе всё сейчас разыграли и выставили меня вместе с этим проклятым иезуитом доверчивым идиотом?

— Ох уж это мне мужское самолюбие! — воздела руки к потолку Екатерина-Мария.

— А что такого мы сделали? — возмутилась Регина, — Извини, конечно, но мы просто забыли тебя предупредить.

Герцогиня махнула рукой:

— Будет тебе перед ним распинаться, переживёт как-нибудь. Мы не хотели рисковать. Извини, конечно, за правду, но у тебя, любимый, нет актёрского таланта. Нельзя забывать, что Этьен Виара — иезуит. Ему ничего бы не стоило раскусить твою неумелую игру. Я могу пустить пыль в глаза самому черту, если понадобится, Регина у него вне подозрений при любом исходе. А твоё натуральное поведение добавило правдоподобия страданиям графини.

— Я не понимаю, — развёл руками юноша.

— Кто бы сомневался, — ехидно заметила Екатерина-Мария, — Что нам, по-твоему, оставалось делать? Очередной гадости со стороны Медичи следовало ждать со дня на день и все наши старания узнать, откуда именно подует ветер, ни к чему не привели. А так мы выиграли время, потому что вся эта компания, сколоченная старой каргой Медичи, будет долго думать, кто же опередил их и выступил против Регины, а свои козыри они ненадолго придержат. До лучших времён. Которые для них уже никогда не наступят. Кроме того, Этьен мог перегореть. Мог охладеть к нашей красавице, что маловероятно, но всё же стоило подстраховаться. Жажда мести в его алчущей воздания душе могла остыть и что тогда? Все планы — коту под хвост?