Князь Благовещенский - Останин Виталий Сергеевич. Страница 7

– Надо жандармов вызвать. – тараторил он по пути к машине. – Пусть приберут. Да и князю позвонить надо, он не любит последним новости узнавать.

– Угу. – кивнул я в ответ, напуская на себя вид крайне задумчивый. – Вот и займись. А мне подумать надо.

Водитель кивнул, приказ, как я и рассчитывал, не вызвал у него никакого удивления.

– И давай заедем куда-нибудь переодеться. Ты меня всего кровью забрызгал.

– Простите, Игорь Сергеевич! На инстинктах же, не думал совсем! Тут ваша мать неподалеку живет. К ней?

Мать боярина

У нас бы после стрельбы уже все кишело силовиками. Носились бы, опрашивали, растягивали заградительные ленты. Бродило бы с важными лоснящимися лицами начальство, отчитывались злые от усталости опера. А тут – тишина! В смысле, люди разбежались, а полиции нет! Хотя, вру. Вон, в отдалении завыла сирена – едут правоохранители! А ведь не захолустье, престижный район, у нас «Золотой милей» назывался. Могли бы и поспешить!

Водитель, сменив возбуждение на маску бесстрастности, как и положено сопровождающему важного лица, занялся решением вопросов. С полным, как я видел, пониманием собственной безнаказанности. Будто бы это не он сейчас поубивал голыми руками кучу народа! Приехавшей полиции сунул под нос какую-то ксиву, поставил задачи по оцеплению – с такой уверенностью, будто право на это имел, и спокойно вернулся к машине. Да, тут многое по-другому…

Власть, она, конечно, в любом из миров одинакова. Как и люди, которые эту власть воплощают. Что положено Юпитеру… Но у нас так откровенно не было.

Меня после схватки с триадой на удивление не трясло.

Тем временем я позвонил князю. По зрелому размышлению решил не перекладывать эту почетную обязанность на абрека.

– Триада, наверное, Николай Олегович. Нет, живых не осталось. Сразу, как от посла вышли, да. Понял. Да. Хорошо. Только заеду, переоденусь и сразу к вам.

Голосом я выражать абсолютное спокойствие. Само хладнокровие, мать его! Нужно держать лицо перед людьми, которые меня знают. Пусть думают, что попытка меня убить – привычное для обер-секретаря дело. И летающий по воздуху огонь. И страшная смерть шести человек у него на глазах.

– Сам-то не пострадал? – вопрос был задан самым последним. И явно формально. То ли князь был абсолютно уверен, что шестеро убийц для его правой руки не угроза, то ли плевать ему было.

– Нормально. Водитель помог.

– Мишико?

– Угу… – Ну надо же! Грузин! Я думал чечен какой или абхазец. Хотя, я ведь в кавказцах совершенно не разбираюсь. Вот китайца от корейца или вьетнамца отличу. Сказывается, жизнь на Дальнем Востоке.

– Он берс толковый. Хорошо, что его с собой взял, а не один поехал. Чуял что?

– В каком смысле? – не понял я его уточнения.

– Почему поехал с водителем и на служебной? – снизошел до пояснения князь. – Что-то почувствовал?

Хм! И вот как ответить? Местный Игорь Антошин еще и экстрасенс, ко всему? Хотя, после трюков, которые исполняло его тело, я бы не удивился.

– Не вполне… – дипломатично съехал я с темы. – Свербело что-то…

– Понял. Жду.

И князь отключился. А я поехал к маме. Не предупредив ее звонком. По дороге прокручивал в голове, что ей можно сказать, и что не опасно спросить. Кстати, а здешний Игорь живет с матерью?

Сперва я думал, что визит к ней – риск неоправданный. Все-таки мать. Может и опознать подменыша. Второй поводом не ехать была мысль, что появляться перед пожилой и чувствительной женщиной (каковой была моя мама) в том виде, что у меня сейчас, не самый умный поступок. Оба соображения я отмел как несостоятельные. Точнее, не имеющие решающего характера. Отличие от местного Игоря можно списать на шок от покушения, а окровавленный костюм добавит образу убедительности. А потом, в качестве источника информации, мать – куда лучше библиотеки. Хотя и ее стоит посетить.

«Моя» мама оказалась дамой суровой. Стройнее, чем моя настоящая, с лицом строгим, даже чопорным. Рано, как и у моей, поседевшие волосы были собраны в пучок на затылке. И глаза такие же, как у настоящей, живые и очень обеспокоенные.

– Игорь!.. – выдохнула она, увидев меня. Всплеснула руками – очень привычный жест – после чего неожиданно спросила: – Серьезных повреждений нет?

Вот вроде бы мелочь! Моя бы спросила чуть по-другому – все ли со мной в порядке. А эта – серьезны ли повреждения!

– Кровь не моя. Я не пострадал.

– Слава Господу! – после выплеска эмоций «мама» вернулась к сдержанному поведению. – Проходи, не стой на пороге.

– Я ненадолго. – Оказавшись в просторной прихожей, квадратов пятнадцать, не меньше, я принялся оглядываться. – Мне бы переодеться…

– И ты вспомнил, что твоя старушка держит в готовности твои костюмы. – тон был ехидным, но за ним пряталась обида. Я давно не был у матери?

– Мам!..

– Иди умойся, я пока рубашку поглажу. – отмахнулась женщина. И никаких вопросов! Ни «что случилось?», ни даже «куда катится мир?» Железная леди, а не мама!

А у местного Игоря Сергеевича с матерью отношения явно непростые. Живет она роскошно – если сравнивать с моим миром, но сыном явно недовольна. Поругались? Из-за чего? Стоп! Давай еще эти загадки начнем решать, голове же больше заняться нечем! Так, где тут ванная комната?

Когда я, освежившись, возился с галстуком, мать с некоторой нерешительностью спросила:

– Чаю выпьешь?

Как я ждал чего-то подобного! Сам-то и не представлял, как начать интересующий меня разговор, хотя саму беседу уже по полочкам разложил. Улыбнувшись, я ответил:

– С удовольствием, мам!

Кухня была размером с зал в моей холостяцкой квартире. На стенах никакой легкомысленности в виде обоев в цветочек, просто ровная, окрашенная в теплый персиковый цвет, поверхность. Гипсокартон, вероятно. Вдоль стен стояли шкафы самого разнообразного назначения из светлого дерева и стекла. Дорогая обстановка, даже богатая, я бы сказал. И чувство стиля на высоте.

Ирина Александровна, так я решил про себя называть «маму», разлила по чашкам тонкой керамики чай, подвинула вазочку с медом и принялась выжидательно на меня смотреть. Под ее пристальным взглядом я сделал небольшой глоток и спросил:

– Что?

– Ты странно выглядишь, сын.

– Мам, на меня только что напали! Как, по-твоему, я должен выглядеть?

– Игорь, что за детские увертки. Я говорю не об этом.

Проницательная и жесткая мама у здешнего Игоря! Для нее неудивительно, что на сына нападают посреди бела дня неизвестные, что он прибегает сменить окровавленную одежду к матери домой! Но удивляет его странный вид!

– Ты на себя непохож. Какой-то затравленный. Не хочешь мне рассказать, что с тобой происходит?

И ведь вопрос не подразумевает рассказа о нападении. Он для нее рядовой случай из жизни сына. Эту женщину интересует другое. Ну ладно, я где-то так и планировал. Для начала нужно перехватить инициативу.

– Я потерял контроль над даром.

– Что?!

Ирина Александровна даже из-за стола вскочила. Лицо покраснело, глаза испуганные, холеные руки аристократки дрожат. Мне кажется, скажи я ей, что ее внук попал под машину, она бы обеспокоилась меньше.

– Как? Как это произошло?

– Я не знаю…

– Наркотики?

– Мам!..

– Женщина?

– А что, у меня целибат?

– Не паясничай, Игорь! Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду?

Вообще-то, нет, не понимаю. Но тебе не скажу.

– Это очень серьезный вопрос!

А сын в кровище – несерьезно? Ну, мать!..

– Я не знаю, как это произошло, мама. Сегодня с утра встал, какое-то странное чувство, будто часть души вырезали. Не поверишь, из головы повылетали вещи, которые я вроде бы знать обязан, но не все, а избирательно. А во время схватки я только дважды смог применить магию, и то бесконтрольно. Будто бы остатки дара, понимаешь? Чуть не погиб.

Врать я мог, как дышать – вот уж где профессия пригодилась! На Ирину Александровну мой треп, судя по всему, действовал. Она с задумчивым видом кивала, шевелила губами, будто перебирала несказанные слова, даже сочувствие во взгляде появилось. Когда я закончил, она не стала обвинять меня во лжи, только спросила хмуро: