Князь Благовещенский - Останин Виталий Сергеевич. Страница 9

Как я уже понял, обер-секретарь здесь с пресс-секретарем ничего общего не имел. У нас это «говорящая голова» плюс некий информационный поверенный князя… да чтоб меня! Губернатора! Должность моего двойника больше походила на первого заместителя по общим вопросам. Планирование, анализ и, с учетом скидок на реалии, боевые операции. Блеск, да? Звучит не так страшно, если облечь все в казенные чиновничьи формулировки, но совершенно не помогает подобрать ответ на поставленные передо мной вопросы.

Князь знает, что нападающих было шестеро. Знает, что сначала машину пытались подорвать огненным сгустком, а затем пошли врукопашную. Знает, что все нападавшие мертвы. Тут я ему ничего нового не скажу, а проколоться могу, не зная местных терминов. А вот чего он не знает, так этого нашего разговора с маньчжурским послом. Кто б ему рассказал? Значит, с него и пойдем.

– В нашей беседе посол Лин И говорил, что неофициально возлагает ответственность за убийство Чжень Ю на триаду. Точнее сказать, он считает триаду исполнителями совершенного преступления, а заказчиками называет Империю Мин. В то же самое время, Лин И подчеркнул, что официальная позиция Золотого дворца будет направлена на предъявление обвинений Благовещенскому княжеству, а не истинным виновникам.

И князь, и Шварценеггер смотрели на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Сперва я решил, что такую реакцию вызвали сообщенные мною факты, но когда Николай Олегович открыл рот, понял, что ошибся.

– Ты чего казенщиной сыпешь? Не журналистам интервью даешь.

Прокол. Дело даже не в самом факте использования обтекаемых чиновничьих оборотов, а в том где и когда я их использовал. Видимо, на совещаниях у князя приветствовалась более простая манера общения. Ладно, это довольно легко поправить.

– Контузило, видать. – смущенно хохотнул я. Князь шутки не принял и вгляделся в меня пристальнее.

– Сраным пульсаром?

То же самое явно хотел произнести и князь, но Шварценеггер его опередил. Менее дипломатично, но емко – не отнять. Николай Олегович укоризненно глянул на воеводу или кто он там по должности, после чего вернул внимание мне.

– Я тоже удивлен, Игорь. – произнес он. – Ты с утра сам не свой.

«Знал бы ты насколько!»

– И Мишико еще отчитался, что ты косоглазых хотел живыми взять. Будто не знал, что смысла в этом никакого нет.

Молчать. Молчать! И держать лицо! Намек на улыбку, серьезный взгляд, расслабленная поза. Начнешь оправдываться – только хуже сделаешь. А так князь, глядишь выговориться, и можно будет свои карты разыгрывать.

– А еще только силу только в защиту использовал. – влез здоровяк.

Замолчали оба. Смотрели на меня выжидательно, но, слава богу, без угрозы. Только с легким оттенком недоумения. Мол, что же ты, братец! Ждали, в общем, моей реакции.

«Никогда еще Штирлиц не был так близко к провалу!» – всплыла из памяти фраза бородатого анекдота. Интересно, а в этом мире был разведчик Исаев? И владел ли он магией?

– И вы, судари мои, на основании банального отравления решили заподозрить меня в сговоре с триадой?

Я же тут почти равный, да? Вот и будем себя так вести! Борзо.

Шварценеггер хохотнул. Глаза князя потеплели, но ответная речь прозвучала строго.

– Все-таки пил?

Двойник-то мой, похоже, алкоголик еще тот! Сколько раз мне это подозрение уже князь озвучил? Три? Четыре раза?

– Мне казалось, что мы договорились, Игорь. Ты обещал, что капли в рот не возьмешь после Хабаровска! На кресте клялся!

Ого! Ну точно алкаш! Странно, по телу и не скажешь. Спортивный, подтянутый. Ни одышки, ни характерной слабости. Я-то знаю, любил на стакан присесть. Элитные коньяки, вискарик… Но все же не до такой степени, чтобы мне губернатор на это пенял.

– Я не пил, Николай Олегович! – отрезал я. – Просто съел что-то несвежее, вот и все. С утра от всего воротит и соображаю туго.

– Я раз вот капустой траванулся квашеной! – явно в мою поддержку высказал мысль воевода. – Два дня пластом, а потом еще неделю, как не в своем теле! Никогда такого, главное, не было…

– Михайло Генрихович! Давай вот только без твоих историй! – сморщился князь. – И оставим тему. Значит, Лин И считает, что минцы нас руками триады хотят с маньчжурами поссорить? Что ж, звучит логично. Шестьдесят процентов всего торгового трафика в Империю идет через Маньчжурию, так что не удивительно. Но почему сейчас– то?

Я пожал плечами, используя принятую отговорку об отравлении.

– Так ведь мост же, княже!

Синхронно мы с князем повернулись к Шварценеггеру. Только я с недоумением в глазах – какой еще мост? – а мой шеф – со вспыхнувшим азартом.

– Точно! Ну точно! Сходится все! Сколько там до конца стройки осталось? Мы же в графике?

Вопрос был адресован мне. Скорее всего, мне. Ну не спрашивают обычно силовиков о степени готовности строящихся объектов. Но я применил хорошо развитое умение переводить внимание с себя на соседа, без которого любому чиновнику жить можно, но сложно. Встретил взгляд князя, кивнул со значением, мол, вопрос понятен, ответ очевиден, а значит – не нуждается в его озвучивании. После чего вперил глаза в лицо Михайло Генриховича и со значением вскинул брови.

Здоровяк, как загипнотизированный тоже кивнул, и сделал то, что от него требовалось. А именно ответил вместо меня:

– В графике. Через два месяца сдача вроде.

– Вот! Вот! – князь треснул по столешнице кулаком. – Вот что мы проморгали!

– Да почему проморгали-то? – что еще за мост, из-за которого такой сыр-бор?

– А потому, драгоценный мой племянник, учти ты в прогнозе активность минцев применительно к строительству моста через Амур, у нас бы не случился труп маньчжурского посла и сегодняшней пальбы на набережной!

Мост через Амур? Племянник? Да вашу же мать, товарищи бояре! Может, хватит меня каждые полчаса ошарашивать? Нервные клетки не восстанавливаются, между прочим, а я их за половину сегодняшнего дня угробил столько, сколько за предыдущие тридцать лет жизни не смог!

– С позиции настоящего времени очень легко судить о прошлом. – я все же сумел сохранить лицо и даже выдал какую-то подходящую фразу из цитатника.

– Ты мне еще Сунь Цзы процитируй! – рявкнул князь. По тому, как сжался шкафообразный воевода, я сделал вывод, что у Николая Олеговича наступил некий предел терпимости и сейчас он начнет карать невиновных и награждать виноватых. Если сейчас еще что-нибудь ему под горячую руку не ляпнуть. Нужно было что-то делать, причем срочно. Господская немилость – штука паршивая, а если еще учесть, что здешняя элита, скорее всего, поголовно маги, то ну его нафиг такую немилость!

– Прости, княже! – вовремя повиниться тоже стратегия. Главное, не переиграть. – Моя вина, мне и отвечать!

Несколько долгих секунд бешеные глаза Николая Олеговича сверлили меня, куда там пуле, которую я рукой остановил. Аж кожа зачесалась. Потом покрасневшее лицо моего шефа и дяди(!) стало возвращать обычные цвета.

– Ладно, чего сейчас стрелочников искать. – выдохнул он наконец. – У нас кризис. Будем решать.

– Да, княже! – непонятно как, явно память тела включилась, но гаркнули мы это в унисон с воеводой.

– Юристов ко мне с договорами по мосту. Подрядчиков. Сами – носом землю рыть, но исполнителей убийства найти.

Здесь князь невесело улыбнулся, посмотрел на меня со значением, и добавил:

– Желательно живыми.

La femme fatale

– Спасибо! Очень мне помогли! – с улыбкой сказал я библиотекарше, поставившей на стол еще одну стопку запрошенных мною книг. Проводил ее взглядом – ничего так фигурка! – и вернулся к чтению. Но едва только прочел название очередной главы «Тенденции и закономерности в развитии отношений между европейскими правящими домами в конце двадцатого века», шепотом выругался и двинул от себя очередной том по истории. Устало вздохнул и потер слезящиеся глаза.

Со студенчества таких бдений в библиотеке не устраивал, а тут уже третий час без отрыва гранит знаний грызу. Изучаю историю этого мира: от школьных учебников до громоздких трудов маститых, но неизвестных мне исследователей. Листаю атласы с картами и подшивки с пожелтевшими газетами. Ну а что! Учиться ведь никогда не поздно! Применительно ко мне данная поговорка звучала с особенной издевкой. Зато правда! Что мне еще остается? Чудом ведь первый день протянул! Без знаний о мире, на втором я обязательно проколюсь. И черт знает каковы будут последствия. Особенно с учетом занимаемой должности…