Весна в душе (СИ) - Аньярская Рина. Страница 74
Не успев опомниться, принцесса упала навзничь на песок. Джим вскочил на колено и развернул к ней корпус.
Стражи сделали шаг вперёд. Но наследница лишь махнула в их сторону рукой, запрещая вмешиваться, и приподнялась на локтях. Джим склонился над ней, размышляя, подать сопернице руку, чтобы продолжить бой, или же заставить её признать поражение. Потеряв бдительность, испанец не заметил резкого движения: Ирена ударила мужчину каблуком в живот, отбросив от себя. От неожиданности и боли, Джим отлетел на несколько шагов, упал на спину. Через мгновение у его шеи появился клинок шпаги принцессы Уэльской.
- Браво! - воскликнул атаман, понимая, что дальнейшие манипуляции с его стороны уже не будут расценены, как честный бой.
Ирена слегка кивнула. Стражи мгновенно оказались рядом и подняли поверженного мужчину на ноги, скрутив руки ему за спиной. Принцесса обернулась к Джерому. Тот стоял хмурый, словно грозовая туча. Рядом с ним находились Робин и Джон, которым в этот день так и не удалось обнажить оружие.
- Сеньорита! - раздался голос Токкинса за спиной Ирены. - Вы отличный соперник и доставили мне несравнимое ни с чем удовольствие. Я никогда не думал, что проиграю женщине, тем более, когда на кону стояла моя свобода.
- Я, честно признаться, тоже не думала, что наши клинки когда-либо скрестятся, мистер Токкинс, - произнесла девушка, повернув в сторону атамана голову.
- Сеньорита... - таким обычным тоном, словно не ему грозит виселица, произнёс Джим. - Позволите спросить?
- Спрашивайте.
- Как Ваше имя? Я хочу знать, кому обязан таким знаменательным в моей жизни проигрышем.
Ирена стояла к испанцу боком. Она опустила голову, поэтому Джим видел её в профиль. Сердце мужчины залихорадило.
- Пожалуй, мистер Токкинс, мне не придётся называть своего имени. Вы меня без труда узнаете.
С последними словами девушка сорвала с лица маску и повернулась к атаману.
- Дочь Англии... - изумлённо прошептал испанец, ожидавший увидеть кого угодно, но не принцессу.
Ирена сняла шляпу. По её плечам рассыпались светлые локоны.
- Ваше Высочество, Вы удостоили меня высокой чести, скрестив со мной шпаги, - почтительно склонил голову Джим, произнося слова уже совсем иным тоном.
- Я думаю, что Ваши предки гордились бы Вами, узнав о таком повороте событий, - ответила принцесса Уэльская.
- Верно, - кивнул Джим. - Им такое и в голову бы не пришло.
- Я знала, что Вы откажетесь сражаться, если будете знать моё имя. Поэтому мне нужна была маска.
Девушка сделала несколько шагов к испанцу и, неотрывно глядя в его чёрные глаза, проговорила тем же тоном, как и в ночь их последнего разговора:
- Да, это я - Элизабет Английская, принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и Йоркская, в народе «Дочь Англии», а для друзей просто Ирена - скрестила с Вами шпаги не из прихоти, а потому что так было надо. Мы не могли поговорить ранее по-человечески, поэтому за нас это сделало оружие. Как видите, мистер Токкинс, перед Вами вовсе не избалованная неженка, которая не может за себя постоять. Да, у меня есть свой рыцарский орден, но это не значит, что я не смогу дать отпор любому, кто позарится на мою жизнь или честь. Моя жизнь принадлежит Англии. И более никому. А честь моя неприкосновенна. Я сказала Вам тогда, что не боюсь Вас. Сегодня я доказала это на деле. Негоже наследнице престола впустую разбрасываться словами.
Слушая речь Ирены, стражи обмерли, а Джон Райт вздрогнул, понимая, что между этими двумя людьми когда-то было свидание, о котором никто из рыцарей не ведал.
- Я польщён, - ответил Джим, откровенно любуясь наследницей, словно наплевав на присутствие рядом её личного ордена.
- Хотя, конечно, Ваших достоинств мой выигрыш не отменяет, - склонив голову и отвернувшись, произнесла Ирена. - Мне никогда не забыть Вашей железной хватки, атаман... И того, что именно с Вас началась моя новая жизнь. Жизнь бок о бок с Лесными стражами.
Девушка подняла взор на испанца. Он был бледен, словно мрамор, а выражение его лица даже Шекспир вряд ли бы сумел описать. Их взгляды встретись и сказали друг другу всё то, чего нельзя было произнести при рыцарях Красного ордена вслух.
Райт решил, что пора заканчивать эзоповы речи, сделал жест, и Раймонд Шервуд с Робином Винтером увели повершенного атамана бандитов прочь.
Вокруг наследницы замельтешили стражи. Раненых нужно было перевязать - ворчливый Луис на пару с молчаливым юнцом Джереми занимались этим последние несколько минут, в то время как шотландцы и Рональд складывали в аккуратный рядок убитых бандитов.
На берегу появился взвод гвардейцев во главе с герцогом Ландешотом. Стражи поняли, что «чёрные» будут арестованы, как и обещала Ирена, - именем короля.
Красный Джон, барон Эшер подошёл к наследнице. На ней не было ни царапинки.
- Ты отлично держалась, Дочь Англии, - искренне похвалил девушку Райт.
- У меня выбора не было, - монотонно отозвалась принцесса.
- Да, этот негодяй мог бы взять тебя в заложники.
- Джон, не говори о нём плохо. Токкинс вовсе не такой, каким Вы его видите. Вы говорили, что он трус, а я тебе могу доказать, что это не так. Вы считаете, что он с чёрным Джоном одного поля ягода - пусть. Но мы сейчас защищаем Кеннеди, так почему нужно всю вину переложить на Токкинса? Он ничуть не хуже его. И ввязался в это дело не из-за денег вовсе...
- А отчего же? - развёл руками мужчина.
- Из-за любви, Джон, - грустно смотря на волны Темзы, ответила наследница. - Из-за любви к женщине. Но Вашему Одиночеству этого не понять. Он не рассуждает, что хорошо, что плохо, когда его о чём-то просит возлюбленная, а просто делает.
Райт нахмурился.
Ирена обратила внимание на отряд гвардии, во главе которого на белом коне в горностаевой мантии ехал сам король.
- Джон... там отец, - голос принцессы дрогнул, она обернулась к рыцарю. - Я не хочу с ним встречаться сейчас. Для него меня тут не было. Уведи меня отсюда.
Барон Эшер молча протянул девушке руку, откинув мысли о собственных чувствах, и пара быстро скрылась за скалами.
Джером окинул взглядом друзей и, приложив палец к губам, дал понять стражам, что нужно молчать о произошедшей на берегу дуэли.
Взобравшись на лошадей, наследная принцесса и Красный Джон шагом ехали по берегу реки, удаляясь от того места, где происходили странные события этого воскресенья.
- Ты ещё не всё сказала о Джиме, Ирен.
- Ты уверен, что хочешь знать абсолютно всё? - прикрыв на миг ресницы, осведомилась девушка. - Тебе обычно моя правда не нравится.
- Кто-то обещал доказать, что он не трус и достоин сожаления, - напомнил Райт.
- Хорошо, я расскажу тебе всё, - вздохнула наследница. - Несколько дней назад произошло кое-что, о чём я не рассказывала никому, даже Джерому. Это было после первого заседания суда, когда я мучилась от подозрений и сомнений. Мне было неясно, что происходит с кузиной, и как попал в эту историю Токкинс. Я твёрдо решила с ним поговорить. И представь себе, мне посчастливилось найти логово «чёрных».
Джон едва заметно дрогнул, внутренне поражаясь отваге наследной принцессы.
- В ту ночь между мной и атаманом разбойников произошло нечто такое, о чём мы оба не забудем, - ровным голосом продолжала рассказ принцесса, глядя меж ушей своего коня. - Мы пытались говорить об одном, а получалось о разном. А когда мы молчали, то понимали больше сказанного.
Райт почувствовал, как холодный трепет проникает в душу: воображение рыцаря вмиг нарисовало жуткие картины объяснения между принцессой и Преподобным, почему-то неуклонно приобретающие интимный характер. Джон стал внимательно всматриваться в низко опущенное лицо наследницы, раскрывающей ему свои козырные карты:
- Мы были одни и говорили откровенно. Обо всём. Я знала, что он будет исполнителем воли моей кузины, что именно он должен увезти меня из страны... - Ирена тяжело вздохнула, и Райт заметил, как содрогнулась её грудь. - Но я не могу называть его трусом, Джон. Что стоило Джиму Токкинсу тогда, ночью взять меня в плен? Но он этого не сделал. Он сказал мне: возвращайтесь в Виндзор. Он отпустил меня... Понимаешь? - девушка взглянула в лицо Красного Джона. - Он не за деньги работал, ему вовсе не моя голова была нужна! И это благородный поступок. Я тогда прониклась к нему уважением. Он выше всей этой суеты, Джон... У Токкинса свои идеалы. За что его и уважаю.