Весна в душе (СИ) - Аньярская Рина. Страница 87
Девушка слегка кивнула и поспешно отошла прочь, заметив, что приближается конвой. Подол её голубого платья уже заметал пыльные следы на высохшей портовой дороге, а перед глазами Кеннеди всё ещё стояло милое лицо повзрослевшей за последние две недели наследницы с необыкновенно притягательными глазами под маленькой светлой чёлкой.
Ирена вошла в карету без гербов, которая принесла её и кузину на берег Темзы. Эвелина лишь из солидарности приехала с сестрой, поэтому даже не пыталась сойти на землю.
Английская принцесса опустилась на кресло кареты, но, не прикрыв дверцу, замерла. Одна её ножка, облачённая в синюю бархатную туфельку, заманчиво свисала со ступеньки, заставляя оборачиваться портовых рабочих. Ирена этого не замечала. Она смотрела, как Кеннеди вывели из тюремной кареты, как он взошёл по трапу и исчез за бортом корабля. Распустив паруса, бриг ушёл по глади Темзы в сторону моря...
Только после этого наследница заметила, что на берегу собрались почти все Лесные стражи, приехавшие лично удостовериться в том, что Чёрный Джон покинул Лондон и Англию, если не навсегда, то надолго.
Девушка поняла, что не имеет желания прямо сейчас с ними встречаться и, закрыв дверцу экипажа, приказала кучеру возвращаться в Виндзор.
В королевском дворце стражей ожидали к шести часам вечера. Ричард Тюдор в очередной раз лично выразил им благодарность за содействие в раскрытии заговора и наградил золотом, как ни хмурился этому решению барон Эшер.
На заднем дворе Ирена устроила площадку для стрельбищ - зная пристрастие именинника к луку и стрелам, она не могла не уделить Джерому должного внимания.
Стражи, почувствовавшие облегчение после отъезда бандита, с удовольствием приняли участие в маленьком состязании лучников. Принцесса, словно вновь окунувшись в детские годы, когда она с братьями-шотландцами играла в Драконов и Лучников, выпускала стрелу за стрелой, метко попадая в «яблочко». Дольше всего её борьба длилась с именинником - оба были искусными стрелками и не хотели уступать друг другу в мастерстве. В итоге Эвелина рассудила, что пора объявлять ничью и заканчивать стрельбы - королевских гостей ждал вкусный ужин из фазанов.
Джером в знак признательности за стрельбы поцеловал обе руки наследницы. Но поцеловал не так, как требовал этикет - не тыльную сторону кисти, а именно внутреннюю, касаясь губами каждой мозолинки девушки на фалангах пальцев и внутренней стороне ладошек...
- Твои руки... - тихо произнёс Остин Вендер. - Они нас и тогда ввели в заблуждение. Это не руки принцессы-неженки. Вот след от тетивы... А это - от повода. Ты часто ездишь верхом без перчаток.
Ирена улыбнулась самой мягкой и очаровательной улыбкой, на которую была способна:
- Я очень рада, что мои руки не говорят о моём происхождении. Ты видишь - я ничем не отличаюсь от вас! Я такая же, как и ты, мой названный брат.
- Да, - глядя в бездонные глаза наследницы английского трона, ответил юный поэт. - Ты - лесная леди, наша Фея, моя названная сестрёнка... Королева лучников!
- Я всегда ею была, Джером, - кивнула девушка. - Это тебе и Эвелина, и мои кузены подтвердят.
- Я очень рад, что ты такая. И спасибо тебе за праздник в честь моего дня рождения. Ты чувствуешь меня как никто другой. Спасибо, родная...
Едва вереница стражей в алых парадных плащах скрылась из вида, сёстры поднялись на второй этаж. Эвелина, уже собираясь уходить к себе, поцеловала Ирену в щёку, но наследная принцесса Англии поймала её за руку и спросила:
- Эви, ты можешь забрать с собой в Шотландию мою Мери? Она давно не видела свою сестру и просилась погостить у вас.
- Хорошо, - кивнула Эвелина, - я заберу её с удовольствием. И в дороге мне будет не так скучно.
Маленькая леди скрылась за поворотом, Ирена бесшумно вошла в свои покои.
День шестнадцатый, 18 апреля
Джордж Блаунт[1], капрал гвардии Его Величества, тоскливо смотрел в окно казармы, наблюдая, как стройная златовласая красавица укладывает вещи в карету шотландской принцессы, которая, как всему двору уже стало известно, была срочно отозвана отцом и сегодня покидает Виндзор. По дорожному платью Синеглазки, капрал сделал вывод, что девушка также покидает королевство.
Позади раздались шаги и бряцанье шпор. В дверь ввалился приятель Блаунта и его родственник по линии матери - Кристофер Рич.
- Ты чего такой унылый? - спросил вернувшийся из трёхдневного отпуска офицер, прихлёбывая вино из тонкого горлышка французской бутылки.
- Наблюдаю, как судьба вторично смеётся надо мной, - хмуро ответил Блаунт.
Нетвёрдой походкой Рич проследовал по комнате к окну и выглянул во двор через плечо приятеля.
- А... Синеглазая твоя... Куда это она собралась?
- Не поверишь: в Шотландию.
Рич вскинул на родственника мутный взгляд и даже немного протрезвел, сдвинув густые брови.
Перед глазами Блаунта проплыла ясная картинка из прошлого: тёмный коридор с одиноко горящим факелом в доме на озере, тяжёлая дверь с ручкой-кольцом, за которой - он знал - была королева...
...Юноша с яростным взглядом, вернее, ещё даже не юноша, а почти ребёнок, подросток четырнадцати лет, паж Её Величества, рывком открыл тяжёлую дверь.
Светловолосая женщина с утончёнными приятными чертами лица сидела у стены под альковом, склонившись над вышивкой. Она подняла взгляд, и бирюзовый шторм её больших глаз, окаймлённых густыми тёмными ресницами, вмиг охладил пыл внезапного гостя.
- Я знала, что ты придёшь, Джордж, - негромко произнесла королева, и голос её прозвучал так ровно, что сердце пажа подпрыгнуло.
- Вы знали?.. - дрогнул юноша. - Значит, Вы понимаете, зачем я пришёл?
- Понимаю, - ответила Мария-Луиза Алансонская, кивнув лишь ресницами, и вернула взгляд на шитьё. Рука её продолжала протыкать ткань. - Сейчас ты скажешь, что тебя ко мне привела любовь.
- Да! - воскликнул паж. - Именно! Любовь!
- А по мне это просто страсть. Первая юношеская и совершенно необузданная, - королева продолжала вышивать так, словно говорила не о чувствах, а о чём-то обыденном. - И ничто тебя не остановит на твоём пути к цели, Джордж?
Дама продолжала свой отрешённый допрос, не отрывая взгляда от работы. Юноша и вовсе растерялся.
- Да! Я не боюсь препятствий! Я люблю и хочу обладать любимой женщиной!
Королева остановила иголку на полпути через ткань, отстранилась от вышивки и снова обратила взгляд бездонных прекрасных глаз на мальчика. Через несколько секунд молчания она произнесла на выдохе:
- Страсть - это награда юности за смелость. А любовь - это всегда смирение.
- Я не понимаю Вас, Ваше Величество!
- Когда любят, готовы жизнь отдать ради спасения любимого, - ответила королева. - Когда же телом и душой завладевает страсть, то ум помрачается.
- Назовите это как угодно, но я хочу, чтобы Сьюзен Бенсон принадлежала мне! - повысил тон паж.
- Именно поэтому ты прорвался к ней вчера ночью? - строго повела бровями Мария-Луиза. - Кстати, не испросив у неё на то согласия.
- Да, я страстно желал обладать ею, - порывисто шагнув к королеве и опустившись на одно колено, произнёс мальчик. - И я буду молить Ваше Величество отдать мне её!
- Это невозможно, Джордж.
- Но почему?!
- Я могу назвать тебе по меньшей мере две причины, которые помешают воплотиться в жизнь этой фантазии. Первая - твои родственники, которые не согласятся на этот брак никогда. Вторая - ты сам.
- Как это? Я сам? - изумился паж и поднялся на ноги.
Он стоял перед королевой Англии, словно провинившийся школьник перед учителем.
- Ты твердишь, что твоя страсть готова разрушить все препятствия на пути к обладанию вожделенным предметом, - произнесла Мария-Луиза, глядя в глаза юному Блаунту. - Тогда ответь мне на вопрос, как ты поступишь, если узнаешь, что возлюбленная твоя впала в немилость монарха и будет удалена со двора?
- Что Вы такое говорите, Ваше Величество! - воскликнул паж. - Неужели Сьюзен что-то наделала и вызвала гнев Вашего мужа?