Страницы жизни и борьбы - Стасова Елена Дмитриевна. Страница 32
А у меня из частных писем от наших корреспондентов явился вопрос, который сможет разрешить только Москва. Дело идет о литературе специально для трудового казачества. Запрашивает об этом корреспондент-великоросс из Области Войска Донского, который указывает, что им очень трудно вести борьбу со старыми, заматерелыми казаками, которые не хотят их слушать и считают, что необходимо отдельное существование казаков и самостоятельные казацкие организации. Делается ли в этом отношении что-либо? Или после разделения «Деревенской бедноты» и «Трудового казачества» на две газеты эта область отошла от нас совсем?
Второе. В Ялуторовске, Тобольской губернии, образовался наш комитет, который просит о высылке наших газет, но бесплатно, так как средств у них пока совсем нет. Мы им послали нашу «Петроградскую Правду». Может быть, и Вы им вышлите. Вот их адрес: «Ялуторовск, улица Свободы. Комитет Рос. Ком. Партии (большевиков), председатель С. А. Комольцев».
Настроение в Питере крайне напряженное, но не подавленное. Конечно, продовольственные затруднения используются контрреволюционерами вовсю, и можно ожидать, что на этой почве будут крупные недоразумения, но возможность всяких осложнений не страшит, и к ним все готовятся.
Кончаю, ибо устала и хочется спать. Посылаю Вам издание эсеров и Лужское для архива. Посылаю также и новые адреса.
Сообщите, сколько я должна за куртку.
Крепко целую Вас.
Привет Якову Михайловичу и ребятишкам.
Что Вы выпустили нового?
Горячо обнимаю.
Ваша Елена.
Ради Аллаха, настаивайте на программе. Нужна до зарезу.
Петербург, 28 мая 1918 г.
Дорогая Клавдия Тимофеевна!
…Вы, вероятно, знаете, что у нас здесь не очень блестяще обстоит относительно контрреволюции. По-видимому, готовилось повторение июльских дней, но «Уриция» [50], кажется, оказалась на высоте положения и напала на верный след. Решили, чтобы комиссар юстиции по получении еще дополнительных данных выступил с официальным заявлением, дабы лишить возможности сеять смуту. Это тем более необходимо, что на почве малого хлебного пайка ведется усиленная агитация против Совета и имеется плохой элемент в лице минного отряда, стоящего на Неве около Обуховского завода, а также и некоторых рабочих на Обуховском и Путиловском заводах, где выносятся резолюции за Учредительное собрание [51]. Конечно, Петербургский комитет тут дает маху, но, откровенно говоря, нет у них дельной публики, так что нет ничего удивительного, что работа падает.
Отчего от Вас давно нет ни звука?
Сегодня получила от Вас муку, которую мы поделили между товарищами, работающими в Центральном Комитете, и все шлют Вам искреннюю благодарность за нее. Сообщите, дорогая, сколько мы должны Вам за нее.
Что же с типографией? Ведь нельзя же так с нею тянуть. Мы прямо не знаем, как быть, ибо расход растет и растет, и растет бесцельно.
…Слышала вчера вечером, что Яков Михайлович слег. Что с ним? Очень беспокоюсь. Сообщите, родная.
Обнимаю горячо, целую крепко.
Ваша Елена.
Петербург, 4 июня 1918 г.
Дорогая Клавдия Тимофеевна!
Сегодня сижу вечером дома, так как очень устала от похорон, и потому имею возможность ответить Вам на досуге.
За протоколы [52] спасибо, но они меня не совсем удовлетворили, так как некоторых резолюций, о которых говорится в тексте протоколов, нет в моем распоряжении. Мне интересно было бы их получить, а именно: 1) резолюцию, по отношению к Рыкову и москвичам [53] (протокол от 4 апреля), 2) три резолюции о положении Петрограда (Зиновьева, Свердлова и неизвестно чье к протоколу 7 апреля) и 3) совещание Ленина с москвичами [54], о котором говорится в протоколе от 3 мая.
Думаю, что при посылке протоколов необходимо посылать и все приложения к ним, так как только в таком случае у нас будет полная картина происходящего…
Вашу маленькую анкету несколько изменили и при соответственных письмах рассылаем в комитеты. В смысле распределения и учета сил нами было здесь сделано следующее: 31 мая Бюро созвало собрание партийных работников из районов, Петербургского комитета, Северного областного комитета, комиссариатов, Центральных профессиональных союзов, больничных касс. На этом собрании Смилга сделал доклад о последнем заседании Центрального Комитета, причем остановился на двух пунктах: продовольствие и военные дела. Относительно продовольствия была выбрана тройка для налаживания снаряжения отрядов для хлебной войны: Харитонов, Скороходов и Зоф…
Тезисы я до сих пор не посылала, так как не знала, можно ли это делать. Пошлю непременно, как и циркулярное письмо.
Здесь посылали в Новгородскую губернию для объезда т. Макарова. Печальные результаты привез он нам; в Советах абсолютно некому работать, кроме большевиков, и в результате все силы уходят в Советы, и потому партийная работа в забросе. На днях приехали два товарища из Луги, которые по местным условиям не могут больше там работать. Хотели непременно ехать на Украину или на Кавказ. Я им заявила, что в настоящее время ни одного работника из области мы не отпускаем, а потому и их отпустить не можем, и предложила им ехать в Новгород или Торопец. Ввиду того, что около Новгорода и Волхова расположен целый ряд фабрик, то первый им улыбается больше, и через пару дней они поедут туда. Из Новгорода же двух работников — Валентинова (Абрамсона) и Буревалова — отправили в Архангельск. Они оба уехали из Новгорода, так как у них были трения на почве нетактичности Валентинова в качестве председателя Совдепа губернского с Совдепом городским, но как партийный работник он весьма полезен и хорош. С Мурманской линии вернулся т. Маркун. Сведения об организациях посылаю Вам. Сейчас Макарова командируем в Гдов ввиду того, что там на почве германского шпионажа положение крайне серьезное.
Относительно работы в партии и линии Вашей лично вполне разделяла и разделяю Ваш взгляд, о чем не раз писала Вам, а потому, конечно, мы работаем в унисон.
Жду, что Вы пришлете мне письмо против авантюристов и прочей шушеры, и мы его немедля пустим в ход.
Про себя скажу, что в Москву сейчас не поеду, ибо надо здесь работать. Область ведь еще далеко не сформировалась, а область крайне важная ввиду пограничного положения. Кроме того, очень боюсь, что здесь примажется к работе еще какая-нибудь дрянь. Ведь вот сейчас обнаружилось, что Андрей Кузьмин, который был секретарем Окружки в Питере (кажется, по указанию Якова Михайловича), оказывается ужасной шушерой. Вот копия с письма о нем из Великих Лук. Кстати о такой публике. Необходимо принять самые резкие меры очищения рядов партии от всех примазавшихся к ней. Думаю, что одного письма тут мало. Поможет, вероятно, и анкета, но нужны и еще какие-либо меры…
Кончаю, потому что глаза слипаются.
Плеханов ушел [55]—крупная фигура прошлого, и думается мне, что должны мы отметить его роль в истории образования партии более крупным чем-либо, чем статья Зиновьева. Хорошо бы дать его биографию отдельным изданием и поместить популярный очерк в «Бедноте».
Покойной ночи. Горячий привет Вам и Якову Михайловичу.
Елена.
Петербург, 12 июня 1918 г.
Тот тип, который приходил якобы от меня, на самом деле получил от меня только адрес Центрального Комитета для розыска при посредстве Секретариата т. Беленького, который мог бы установить его принадлежность к заграничной фракции социал-демократов… Если я посылаю кого к Вам, то снабжаю бумажкой, а если таковой не даю, то, следовательно, или не верю лицу, или же даю ему специальное поручение, пользуясь его поездкой в Москву. Вот так недавно послала Вам через т. Жебровского протоколы VI съезда [56]. Получили ли? Получили ли раньше через Маззеля протоколы Апрельской конференции и части VI съезда? Запрашиваю об этом третий или четвертый раз, а Вы все отмалчиваетесь. Далее относительно Ваших рассуждений и мнений относительно организационного вопроса и строительства партии. Конечно, теоретически Вы правы, что Центральный Комитет не должен непосредственно сноситься с разными глухими уголками, что отдельные товарищи и мелкие группки должны быть связаны с уездными губернскими центрами, эти последние с областями, а области с Центральным Комитетом. Но все это правильно только при том условии, что партийный аппарат налажен и работает в совершенстве. Сейчас же надо определенно отметить, что, во-1) весь аппарат весьма и весьма слаб; во-2) местные центры сплошь и рядом работают гораздо хуже и несовершеннее, чем какая-либо мелкая организация, и не она может получить поддержку от губернии, а наоборот… В частности, Горбунова в Заинске я в самом начале его обращения к нам связала с Уфой, но он долгое время не получал никакой поддержки оттуда, несмотря на то, что в Уфу написала о нем одновременно с посылкой ему уфимского адреса. Относительно Кириллова никак не могу согласиться с Вами в том, что обращения этой организации к нам помимо Новгородского комитета являются уродливым явлением. Надо Вам сказать, что до самого последнего времени Новгород в смысле партийном представлял пустое место. Бывшие налицо товарищи ушли в советскую работу, но и там они не были на высоте положения, был крупный конфликт между городским и губернским Совдепом, пришлось посылать специального человека для разбора его, и в результате часть товарищей должна была уехать прочь, а остальные ушли целиком в Совет. Только за самое последнее время партийный комитет проявил себя попыткой созвать губернский съезд.