Попаданка в академии драконов - Свадьбина Любовь. Страница 62

Очень хочется повторить коронный жест Эзалона — прикрыть лицо рукой.

— Лера, я могу…

— Валерия, для тебя я Валерия.

Бокал лопается в пальцах Арендара. Осколки почти беззвучно приземляются на ковер. Вздохнув, Арендар грозно продолжает:

— Я могу пробить стену. Но мало понимаю в проклятиях. Драконья чешуя легко их отражает, мы их просто игнорируем. Профессор Огнад способен разобрать рисунок таких заклинаний и следы, могут еще несколько профессоров и магистров академии, в министерстве безопасности есть по ним специалисты, а я на месте преступления только бы следы затоптал. Мое дело — организационные вопросы и силовые решения.

— Можешь передо мной не оправдываться.

— Я просто объясняю, — с нажимом поясняет Арендар. — Разговариваю с тобой. Нормально. Общаюсь. Или это тебе тоже не нравится?

— Обстановка не та, — взмахом руки обвожу спальню. — Я вообще против того, чтобы меня запирали.

— Лучше, когда на тебя нападают? — Он сцепляет пальцы.

— Что, двух принцев, одного ректора и кучи магов и военных мало, чтобы обеспечить безопасность в академии?

— Если бы я видел нападавших — проблема была бы решена. Но они подчистили следы. У тебя есть враги среди магов иллюзий, огненных стихийников и некромантов?

Всерьез задумываюсь, хотя пытливый взгляд Арендара отвлекает. Наконец мотаю головой:

— Даже если есть, поименно не назову. Если не заметил, твое внимание вызывает зависть. Лучше бы какую-нибудь дракониху приласкал.

— Указывать, кого мне ласкать, а кого нет, будешь, если станешь женой.

— Не волнуйся, — цежу я, — не стану, и на отбор этот ваш не пойду.

— Пойдешь.

— Нет.

— Значит, я тебя притащу на него и заставлю стоять рядом с артефактом.

Вот ведь!.. Слов нет! Но драконы к этому привыкли, закон у них такой: раз избранная — выбора нет, кроме как дракону достаться. И это не обсуждается. Диктаторы!

— А почему бы не проверить меня сейчас? Ну и всех девушек заодно? Нашел бы свою избранную и успокоился. В чем проблема?

— Артефакт перезаряжается после недавнего отбора. Чем больше девушек он проверяет на совместимость, тем больше энергии тратится. Для меня это будет третий поиск избранной. Последний. А я — последний в очереди принц нашей династии. Артефакт сможет проверить кандидаток через два месяца.

Активно искать избранную, но при этом не забывать подыскивать любовницу, как ловко!

— И до этого времени ты запрешь меня здесь? — с презрением к этому фарсу уточняю я.

— Я бы очень этого хотел. Мне так было бы спокойнее.

— А мне?

— Разве тебе не спокойнее в безопасности? — Он взмахивает рукой. И снова взмахивает, магией собирая с пола осколки. — Здесь на тебя не нападут, никто не обидит, а профессора могут приходить на частные занятия.

Все это звучит прекрасно, если бы не одно но: меня при этом запирают.

— И все это под твоим чутким контролем!

Арендар прикрывает глаза и шумно вдыхает. Веки и ноздри трепещут, вздрагивают мышцы лица.

Не жалеть! Пока не отпустит и не научится слушать — не жалеть!

Выдохнув, Арендар чуть приоткрывает глаза, но смотрит на свои колени:

— Никогда не повышай голоса на дракона. Ради твоей безопасности просто никогда не кричи. Это не мой каприз, это требование здравого смысла.

— Но вы друг на друга голос очень даже повышаете.

— Если от моего крика Дегон обратится, я выдержу удар. И если я обращусь, он тоже переживет, а тебя может размазать. Думаешь, нас боятся просто так? Думаешь, только из прихоти стараются не злить? Человеческая форма нам не родная, мы очень легко превращаемся в громадных ящеров, способных ударом лапы или хвоста убить, растерзать когтем, обратить в пепел, ледяную или каменную статую.

Теперь действительно понятно, почему все трепетно оберегают покой драконов. И мне бы надо осторожнее, но… как же невероятно бесит это покровительственное отношение! Ну почему он не может оставаться таким же милым, как раньше?

— И вам нормально, что вас все боятся? Не противно быть пугалами?

— Так меньше жертв. Поверь, пресмыкания окружающих не доставляют мне ни малейшего удовольствия.

— Я бы так не сказала, ты же ожидаешь от меня пресмыкания и покорности.

Помедлив, Арендар тихо отвечает:

— Нет. Я жду от тебя здравого смысла, чтобы ты осознала: на тебя покушались. Возможно, преступники еще на территории академии, а значит, ты в опасности, и самое безопасное место — мои апартаменты. Или принца Сарана, или моего брата, или ректора Дегона. Но ни к кому из них я тебя не пущу.

Фыркаю. Ну да, кто бы сомневался. Меня убить пытались, а он думает, как бы ко мне другой мужчина не подошел. Покачав головой, подтягиваю колени к груди и утыкаюсь в них лбом.

— Расскажи, что у вас там с расследованием? Мне правда интересно.

И просто не хочется думать об отношениях, которые совсем недавно казались такими чудесными. Почему нельзя вычеркнуть воспоминания о том, как он нежно на меня смотрел до всех этих команд?

— Элоран допросил то, что осталось от Фабиуса. Порождение Бездны тот принял добровольно.

— Как такое возможно? — Поднимаю голову. — Как живое существо может согласиться впустить в себя подобную тварь?

— Соблазн силой, властью… Это не редкость: порождениям нужно согласие одаренного хозяина тела для быстрого соединения, адаптации и доступа к магии и сознанию. Все процессы при добровольном соединении идут быстрее, сила больше. Фабиусу не нравилось, что академия принимает одаренных, невзирая на расы и статусы, и жителей непризнанных миров. Академия драконов единственная, кто занимается их адаптацией.

— И чем мы ему помешали?

— Считает это несправедливым распределением ресурсов. Это наши внутренние проблемы еще со времен подчинения царства болотных гоблинов и их восстаний. Тогда их сокровищницу изъяли, положили в имперский банк, проценты от этого вклада идут на обучение студентов и содержание малоимущих и иномирцев.

Теперь понятно, почему Фабиус с такой радостью деньги с меня списал: месть за обиды народа.

А от самой страшной части наказания меня спас Арендар…

— Но зачем? — Вскидываю руки. — Не понимаю: зачем так над собой издеваться?

— Ему обещали академию в личное пользование. Хотя тут, вернее сказать, совместное.

— Он специально выманил меня в лес?

— Нет, ваша встреча была случайностью. Счастливой случайностью, потому что разожравшееся порождение поймать намного сложнее. Ты бы не успела убежать, он бы за секунду проглотил тебя целиком.

Во рту становится сухо и колюче, все в животе скручивается. Жаль, Арендар бокал с вином раздавил: я бы с радостью глотнула чего покрепче.

Поднявшись, Арендар наливает в стакан воды и протягивает мне.

Внутри все подрагивает. Я забираю стакан. Зубы противно стучат о кромку. Арендар осторожно касается моего плеча. Его руку физически невозможно оттолкнуть, но, к счастью, он убирает ее сам и забирает опустевший стакан, садится с ним.

— Может, принести успокоительного?

— Нет. — Пару дней назад лучшим успокоительным было бы прижаться к нему. — Рассказывай дальше.

— А ты знаешь, даже отец редко позволяет себе так мной командовать.

— Не хочешь — не рассказывай. — Отворачиваюсь и, скрестив ноги, складываю руки на груди. Как самому приказывать — так можно, а как ему ответили тем же, так сразу обида.

Он звякает стаканом о тумбочку.

— Элоран прав: вы, женщины, на редкость непоследовательные и непонятные создания.

— Мне по-прежнему интересны подробности, — уверяю я.

— Я не об этом, а о твоей непоследовательности в отношениях со мной.

В груди становится жарко от наплыва противоречивых чувств, от желания снова кричать. Но я сдерживаюсь и дрогнувшим голосом поясняю:

— У нас нет отношений. И ты вроде собирался все рассказать.

И нет, я не буду думать о поцелуях на крыше, не буду, не буду, не буду, даже если от воспоминаний наворачиваются слезы.

Арендар молчит. Мою спину опаляют волны жара. Звонко трескается стакан. И температура возвращается к норме.