Ниоткуда с любовью - Полукарова Даша. Страница 81

Но, разобравшись в сути вещей, они поняли, что тоже не хотели бы там жить. Поэтому они втроем были на одной стороне.

…Это триединство оборвалось, когда случился весь тот нахлынувший ужас, и Полина поклялась больше не возвращаться в Бухту. Они еще общались с Машей какое-то время — уже вдвоем, не втроем, но очень быстро все сошло на «нет».

Маша не сильно изменилась. Полина видела ее не так давно, и это было сродни возвращению в детство. Но, впрочем, большую часть мыслей госпожи Орешиной занимала не Маша Сурмина, а ее непутевый ни друг, ни враг, а так Родион Расков.

И эти мысли не несли в себе никакой определенности, не приносили облегчения и не помогали укладывать суматоху в голове. Кто знает, он так хотел сбежать из города и от ее присутствия в своей жизни, что вполне мог и не позвонить ей больше по возвращению домой. Это будет очень на него похоже. К тому же, он скоро станет великим, зазнается окончательно и все, поминай, как звали.

…А впрочем, один июньским утром он объявился на ее пороге сам. Как будто и не было их последних разговоров, скрывающих больше, чем говорящих. И будто бы он вернулся совсем другим, просто Полина спросонья не захотела этого замечать. Но он позвонил в дверь, нетерпеливо шагнул внутрь, когда завернутая в плед Орешина посторонилась, чтобы пропустить его, и огляделся, словно желая увидеть перемены, которых не было.

- Я все выяснил, — сходу начал он.

- Поразительно, — отметила Полина, мечтая лишь завалиться на кровать и снова уснуть — полночи она учила билеты, и разговаривать сейчас у нее не было никакого желания. Даже с Родионом.

- Ну уж нет! — Родион предугадал ее желание и, едва прикрыв кровать покрывалом, уселся сверху. — Послушай хотя бы, что я выяснил.

- Ага, — согласилась Полька, падая на диван за неимением лучшего.

- Блин, Орешина! — разозлился он.

— Ну что? Что такого важного ты мог выяснить? — распахивая сердитые голубые глаза, вопросила Полина. Смотрела она него лежа щекой на диване, и оттого все ее слова и сердитость приобрели комический вид. Родион сдерживался, чтобы не засмеяться и не усугубить свое и без того шаткое положение, и не стал отвечать, и Полинины глаза с наслаждением закрылись.

- Я узнал, что это Штроц подложил тебе письмо от Нины в карман.

- Что?! — Полина подскочила на месте, вмиг приняв сидячее положение. — Что сделал Штроц?

Ответ ей был не нужен, да Родион и не стал повторяться. Он лишь наблюдал, как лицо ее приобретает обеспокоенное выражение, как она встает и, протаскивая за собой по полу плед, шагает из угла в угол, а потом снова падает обратно на диван.

— Но… как? Откуда?.. — вопросы повисли в воздухе.

— Он сам мне сказал, — Родион пожал плечами. — Проговорился. Впрочем, нельзя сказать, что его это расстроило. Кажется, он не должен был рассказывать о письме только тебе.

— Но… — Полина не могла найти слов. — Но как это возможно?

— Они встретились в самолете, в котором Штроц летел в Москву. Оказывается Нина работала на борту того самолета стюардессой и узнала его. Она напомнила ему о тебе, сказала, кто она, и они мило поболтали. А потом она узнала, что он весной приедет к нам. И попросила тайно передать тебе одну записку.

— И он согласился? — не поверила Полина.

— Он авантюрист. Ты же знаешь. — Родион закатил глаза и стащил из тарелки со стола сушку. Съев половину, он удивленно посмотрел на нее, доел и взял следующую. — Ему нравятся всякие тайны и загадки, у него от этого вдохновение просыпается.

— Я не верю, — Полина все качала головой, глядя в солнечное утро за окном. — Она всех втянула в свои авантюры.

— Да ладно тебе, — Родион улыбнулся. — Воспринимай это проще. Ты можешь следовать ее советам, а можешь не следовать. Может быть, она просто проверяет тебя на умение делать что-то свое вопреки ее мнению.

— Вот это меня больше всего бесит, — неожиданно разъярилась Поля. — То, что она все это делает с видом мирового судьи. Можно подумать, у нее идеальная жизнь и она не продолжает совершать ошибок! Вот, например, почему она сбежала? Я так этого и не поняла. А она за всеми этими советами забыла мне рассказать!

Родион усмехнулся.

— А что было в последнем письме? Что ты такая зленная?

— Ничего… — пробурчала Полька. — Она, видите ли, хочет, чтобы я начала исполнять свои мечты, даже самые абсурдные.

— Ого! — сказал Родион, и непонятно было, то ли он шутит, то ли нет. — И какие же у госпожи Орешиной абсурдные мечты? Жажду о них услышать.

— Не менее абсурдные, чем у Господина Великого Актера.

— Нет, ну… например?

— Например, уехать жить в Осло. — С каменным лицом проговорила Полька, всем своим видом показывая, что ничего смешного и абсурдного она в своих мечтах не видит. — Или встретить закат на крыше.

— В одиночестве? — вскинул Родион одну бровь. — Или, может быть, с Мишкой?

Полина скривилась в ответ на это и ничего не ответила.

— Может, оставим в покое мои мечты? — проговорила она. — И поговорим о тебе? Ты вообще, когда вернулся из Москвы?

— Только что… час назад, если быть точнее.

— И что, прямо с вокзала сюда? — не поверила Полина. — Хочешь сказать, что и домой ты не заходил?

Родион пожал плечами.

— Они все равно там еще спят.

Полина застонала и даже повалилась на диванную подушку.

— Тогда что же ты ко мне притащился, Расков?! Я тоже спала! И, между прочим, все еще хочу спать!

— Но я же не мог не рассказать тебе про Штроца, — удивился он.

Полина застонала и закрыла глаза.

— Захлопни за собой дверь.

— Ой, ну и ладно.

Воцарилась тишина. Полина накрылась пледом с головой. Она думала, что Расков продолжит что-то болтать, но к ее удивлению услышала лишь его шаги и звук захлопнувшейся двери. Некоторое время она думала о нем и о том, что он вот так запросто ввалился к ней в квартиру, как к себе домой, а потом она провалилась в сон, в котором не было Родиона — был лишь убегающий маленький мальчик и сотни масок самых разных расцветок, круживших прямо в воздухе.

Проснулась Полина через пару часов от оглушительного звонка будильника, который ставила на телефон всегда в дни экзаменов. Этот звон вполне мог свести с ума любого, чьи нервы не были закалены сессиями. Полька тут же подскочила на месте, сразу не сообразив, почему спит на диване, укрытым пледом, а не на кровати, а потом быстро понеслась в ванную — она опаздывала на экзамен. Утренний приход Родиона можно было вполне рассматривать, как бред, галлюцинации, вызванные зубрежкой. Но сомнения все еще оставались.

К тому моменту, как Полина оказалась перед дверьми аудитории, где их группа сдавала русский язык, в компании зачетки, все мысли о Раскове начисто вырвались из ее памяти.

— Орешина! — Катька-староста закатила глаза и схватила ее за руку. — Ты чего?! С дуба рухнула? Мы же договаривались!

— Прости, Кать, я проспала! — судорожно зашептала Полина, вырывая из рук старосты учебник и бездумно перелистывая его.

— Ты… ты… — Катя не находила слов от возмущения, глядя на нее. — Ты просто ужасна! Кто ты и где наша Полька?

— Ой, заткнись!

— Я тебя реально не узнаю в последнее время.

— Катя! — взмолилась Полина. — Нам сейчас в аудиторию заходить, а ты ко мне с такими глупостями пристаешь!

— Ну, про сейчас это ты загнула, Орешина, — высказался стоящий рядом Андрей Болтов. — У нас очередь, и следующий иду вообще-то я.

— Что? — Полина резко развернулась к нему. — Болт, мы вообще-то распределялись вчера.

— Ты очередь пропустила — надо было раньше приходить, — ехидно продолжил Болтов. Полина красноречиво повернулась к старосте, но та лишь плечами пожала.

— А что, он прав. Ты опоздала, и я не пошла без тебя.

— Да ладно тебе, не дуйся, — попросила Полька. — Могла бы пойти и не ждать меня.

— А девочки на экзамен, как и в туалет — только парами, — не удержался Андрей.

— Болт! — хором воскликнули они, и тут дверь аудитории открылась, пропуская Славика, лениво покручивающего зачетку. Болтов воспользовался этим и тут же прошмыгнул внутрь. Дверь захлопнулась и все накинулись на Славика.