Ниоткуда с любовью - Полукарова Даша. Страница 96

Но Раков отказывался слышать все ее теории. Отказывался верить, что она просто неудачница, прокаженная, которую будут ненавидеть несмотря ни на что.

— Тоже мне потеря! — фыркнул он. — Да это просто зависть, Маш.

- Ну, а ты… ты же тоже не принадлежишь к их компании. Ты живешь в хорошем районе, у тебя все есть. По их меркам.

- Здесь все уважение зарабатывается кулаками. А ты девушка, к тому же еще и красивая. И они понимают, что ты ну просто никогда не станешь такой, как они — даже искупай тебя в навозе и перьях. И ударить тебя нельзя и дотронуться тоже. Их это злит.

Маша смотрела на себя в зеркало, видела открытую улыбку, темные сияющие глаза, темные волосы, но не принимала это ко вниманию. Как и не принимала ко вниманию свое явное обаяние и ум, которые тоже служили причиной злости и нелюбви. Умная, значит слишком кичится своими знаниями. Не считая себя настолько умной, чтобы «кичиться», она, тем не менее, все поняла.

С тех пор Маша больше не задавала подобных вопросов.

Внешне они с Рудиком были как две капли воды. Как брат с сестрой — их часто и принимали за брата и сестру, когда видели вместе. И однажды Маша узнала, что Рудик и назвал ее своей сестрой, дабы отгородить от назойливого внимания. Якобы у них общий отец. Об этом он проболтался случайно, спустя годы. Но тогда все как-то рассосалось само собой, и ей некогда было искать причину этому. В художке их водили на экскурсию по современной архитектуре города, и Маша тогда впервые услышала о Красовском. Он был знаком с директрисой Машиной художественной школы, и пришел по ее просьбе рассказать о профессии архитектора. Вечером она, очарованная его речью, просматривала альбом с его работами, оставленный директрисе. Она поняла, что хочет стать архитектором.

В тот зимний вечер, она смотрела с улицы на зажженные квадратики в окнах домов. Никто ее не трогал, это был непривычный взгляд извне, и внезапно Маша обнаружила свой «квадратик». Окна во всех комнатах ее квартиры весело горели, а значит, мама была дома, и они с Женькой готовили ужин. Впервые она почувствовала, что ей не придется «приклеивать» на лицо улыбку.

Маша открыла глаза и поняла, что она снова вернулась в этот подвал, в котором ей, видимо, и предстояло умереть. Но за что же это происходит с Катей? Неужели она тоже пострадает, как и она? Катя всего лишь ребенок. Только ребенок, она совсем еще ничего не видела и еще совсем ничего не знает.

— Господи, пусть с ней все будет в порядке. Пожалуйста, Господи, — зашептала Маша, судорожно заламывая пальцы. — Я прошу тебя.

В комнате было пусто и тихо. Маша бессильно закрыла глаза.

* * *

— Ну и где она? — Олег склонился к лобовому стеклу, пытаясь что-то рассмотреть в ночной темноте.

— Я не знаю! — растерянно бросил Родион. — Может, она у корабля нас ждет?

— Это где?

Родион показал направление. Но и там не было Полины.

Расков выскочил на улицу и начал звать ее на весь район, не боясь перебудить окружающих. Но Полина по-прежнему не появилась. Сердце застучало громко, как будто с надрывом. Желудок камнем упал вниз.

— Мы потеряли столько времени… — шептал он, набирая номер Полины. Ее телефон не отвечал. Внезапно раздался сигнал: «у вас одно голосовое сообщение» — высветилось на экране.

— Что за черт, — прошептал он, поднося трубку к уху.

«Рудик, — раздался в его ушах голос Полины. Дыхание ее было сбивчивым — она явно говорила на ходу. — Я знаю, что ты сейчас жаждешь меня убить, но я не могла по-другому. Ты же в ярости… вообще ничего не соображаешь. Ты мог наломать дров. Так что сейчас я уже на полпути к бункеру. Кажется, я знаю, кто все затеял. Но… в общем… я бы не хотела, чтобы с тобой случилось то, что тогда, с Игорем… А я… я надеюсь, я выкручусь».

На этом сообщение оборвалось, так резко, что казалось, она перезвонит сама и закончит свою пламенную речь.

— Какая же дура! — он швырнул телефон себе на колени.

— Что такое?!

— Она специально отослала меня к тебе! Она пошла к бункеру! Одна! О чем она только думала, эта идиотка?!

Расков бесился, орал, но все для того, чтобы скрыть страх, охвативший его.

— «Я не хотела, чтобы с тобой случилось то, что тогда, с Игорем», — передразнил он голос девушки. — Да чем же она, правда, думала?

Машина Красовского резко сорвалась с места.

— Показывай, куда ехать. — Велел он.

* * *

Всю дорогу Полина почти бежала, но теперь, когда она уже стояла перед этим земляным валом, который видела лишь третий раз в жизни, нужно было отдышаться. Нужно было собраться, прежде чем входить туда. Значит, Катька знала про это место и хотела показать его Славику. Значит, их интерес заметили и поэтому сейчас она, скорее всего там. Полина вспомнила Игоря, который влез не в свое дело. Она вспомнила их дворовые компании и то, как они хорохорились друг перед другом, пытаясь научиться смелости, но смелости невозможно научиться. Она или есть, или ее нет.

Полина огляделась — вокруг было тихо, слишком тихо и темно. Величественные деревья возвышались над ней, и Полина задумалась, сколько всего они видели на своем веку. Она сделала глубокий вдох и решительно двинулась к железной двери. Подняла руку и постучала так громко, как только могла.

Кажется, за дверью послышались шаги и голоса. Некоторое время Полина слышала их, но ничего не происходило. Наконец, дверь открылась, и перед Полиной оказался невысокий практически полностью бритый парень в кожаной куртке, спортивных штанах и кроссовках.

— Ты кто? Чего надо? — грубовато спросил он. За дверью раздался голос:

— Ну, кто там, Некит, а?

— Я к Денису, — спокойно сказала Полина.

— К кому? — парень сделал вид, что не понял, о ком она. — Ты вообще кто такая?

— Иди, передай Дэну, что пришла Полина Орешина с приветом от Нины.

— Чо? — повторил парень, но, кажется, в глазах появилось сомнение.

— Давай, иди! — не выдержала Полька. Ей не было страшно. Совсем не было. Внутри привычной волной разлился адреналин. Но он только подогрел ее нетерпение. Она взглянула на часы. Времени почти совсем не осталось.

Парень оглядел ее сомневающимся взглядом и захлопнул дверь перед ее носом. Там, за стеной, снова послышались голоса, потом прозвучали шаги по железным ступенькам. Прошло пять минут, десять, Полина стояла на месте, притоптывая на месте от нетерпения. По ночам было довольно холодно, и даже кофта с длинными рукавами не спасала.

Наконец снова раздались шаги, и дверь открылась перед ней.

— Заходи.

Парень пропустил ее внутрь и захлопнул дверь за ней. Внизу у ступенек стоял еще один парень, который был одет в толстовку и джинсы и жевал жвачку с деланно независимым видом. Он скептически оглядел Полину.

— Ты не из Бухты, — наконец, констатировал он. Полина удивилась, услышав, что он заговорил с ней.

— Тонко подмечено, — съехидничала Полька.

— А Дэн сказал, что из Бухты.

— Он мой старый знакомый.

«Знакомый» — это было слишком сильно сказано. Она видела его дважды в жизни. Но она прочитала немало писем, написанных от его лица, так что можно было сказать, что он был практически ее родственником. Парни долго вели ее по длинному коридору, в который выходили железные двери. Полина спокойно осматривалась, периодически взглядывая на лампочки, болтавшиеся под потолком. Этот длинный коридор напрягал. Напрягал мигающий свет и выходящие в коридор двери. Что там — камеры? А еще напрягали эти шестерки, один из которых шел перед Полиной, а второй за ней. Все они молчали.

Наконец, впереди идущий парень открыл дверь и отступил, пропуская Полину. Это был дорого обставленный кабинет. Из-за стола поднялся высокий молодой человек с черными волосами.

— Полина, — сказал он и замер, изучая ее. — Следует наверно сказать, что я совсем не ожидал тебя увидеть. И не ожидал, что ты…

— Что я все узнаю?

Денис взглянул поверх ее головы на парней, болтающихся в дверях.