Раздел имущества - Джонсон Диана. Страница 57
— И тем не менее. Сейчас, когда мы разговариваем, месье де Персан находится на пути в Вальмери. Он сказал, что не возражает против одного-двух дней в снегу и что он обсудит ситуацию с вашими детьми и с Виктуар, — сказала Жеральдин Пам.
— Это просто замечательно! — с энтузиазмом воскликнула Пам. — На днях я приеду в Париж, Жеральдин, и если вы не возражаете, я позвоню вам.
— Было бы так хорошо! Если хотите, остановитесь у нас, или я могу подыскать для вас отель поблизости. Может быть, вы уже довольно скоро приедете, — предположила Жеральдин.
— Не двигайтесь с места, — сказала Пам Поузи и Руперту по телефону. — Здесь нечего делать, ни для него, ни для меня, и я хочу, чтобы вы остались и поговорили с французским адвокатом Виктуар, неким месье Антуаном де Персаном.
В тот день Эмиль поехал в больницу, чтобы самому увидеть женщину, о примечательном видении которой уже говорили в отеле. В палате Керри около ее кровати толпились незнакомцы и медперсонал. Она говорила, словно бы отвечая на собственный вопрос:
— Это не было видением, это была настоящая женщина. В этом не было ничего сверхъестественного. Это была женщина в доспехах, я не говорю, кто это такая, это вы называете ее Жанной д’Арк. Конечно, у меня есть свои предположения. Но это было на самом деле, она действительно там была…
— Жанна д’Арк — помнишь это: «в ванной перегорела лампочка», — сказал Керри Кип, который находился у нее с утра.
Она вежливо посмеялась, потом нахмурилась.
— Нет, — призналась она. То же самое мог сказать и Эмиль.
— Могла ли это быть Марианна[126]? — спустя минуту высказала предположение Виктуар. — Символ Франции? Или какая-нибудь местная святая? Но она сама должна нам сказать.
Появился доктор Ламм, и медсестры выгнали в вестибюль репортеров и мэра. Эмиль, как телевизионный комментатор, вдруг понял, что все это может стать темой для программы новостей, и он вернулся в толпу, которая собралась в вестибюле, чтобы расспросить местных жителей, приходивших послушать Керри. Первая женщина, с которой он заговорил, оказалась представительницей «Общества Орлеанской Девы», интересующегося в основном историями, легендами и памятными вещами, касающимися воинственной святой.
— До настоящего времени ее никогда не связывали с этими местами, но ее явления теперь случаются не только здесь, они больше не ограничиваются районом вокруг Орлеана, — сказала она.
— Sans doute, madame[127], святая защищала всю Францию, но трудно судить, то ли от Англии — бедный господин Венн, — то ли от американских военных самолетов, — улыбнулся Эмиль. Ажиотаж, который французы поднимают вокруг своей святой, уже начал его забавлять.
Репортер из местной газеты согласился с вероятными мотивами святой. Он приехал, чтобы написать об этом случае, и некоторое время разговаривал в коридоре, рядом с палатой Керри, с доктором Ламмом. Собственное мнение репортера состояло в том, что святая появилась в это время потому, что покровительствовала военным, она отвечала за присутствие иностранных военных самолетов и НАТО, которые повлияли на местное коллективное подсознание, особенно в этот момент международного переполоха. Эмиль держал про себя, что Керри была в коме и не могла знать о военном присутствии, и кроме того, как иностранка, она не имела доступа к коллективному подсознанию французов, которое, однако, само по себе интуитивно ощущало, как на всемирном небосклоне собираются тучи войны.
Он не удивился, когда увидел, что к обеду прибыли журналисты Си-эн-эн.
* * *
Сидя перед телевизором вместе с Джо Даггартом и Полем-Луи, Эми с удивлением увидела, что журналисты Си-эн-эн брали интервью не у кого иного, как у Эмиля Аббу. Он стоял еще с одним мужчиной на фоне альпийских горных пиков, искристо-белых, и голубого, как незабудки, неба — за всю эту январскую неделю, когда погода их не радовала, Эми сама ни разу не видела таких весенних оттенков. Камера взяла крупным планом простой деревянный крест, выступающий из сугробов. Двое мужчин рассуждали о местных горных традициях — явлениях святых и некоторых исторических привидений, особенно в праздники. Эми проверяла свою реакцию на человека, который вызвал у нее какое-то подобие страсти и бросил ее в руки барона, но не чувствовала ничего, кроме интереса и восхищения его телегеничной манерой поведения.
— Профессор Эмиль Аббу, Ecole Superieur de…[128] ну, это переводится как «наука и политика». Это впервые, не правда ли, профессор, когда Святая Жанна появляется в этих местах? — Тон репортера был шутливым, каким он обычно бывает у репортеров Си-эн-эн, когда они рассказывают о каких-нибудь несерьезных событиях, например, о странных племенных обычаях, языческих праздниках и забавных животных.
— Да, ее обычно не связывают с этим регионом, — сказал Эмиль. — Обычно она ограничивается районом вокруг Орлеана, где она жила, сражалась и умерла. Тот факт, что она теперь появилась здесь, видимо, объясняется глобализацией.
По телевизору его гармоничные черты казались еще более неотразимыми, он улыбался улыбкой киноактера, и его французский акцент был более заметен, чем при личном разговоре. Вот теперь Эми почувствовала знакомое волнение, но твердо его подавила.
— Имеет ли значение то, что она явилась американке?
Эмиль задумался.
— То, что ее жертвой стал англичанин, по крайней мере, не расходится с традицией. Известно, что Сатана принимает обличие божественного. Что еще могло бы больше подойти Жанне, как не устранение англичан и их приспешников, американцев?
— Может ли все это быть мистификацией?
— Или разновидностью человеческой истерии. Видение поднимает несколько вопросов. Не коллективное ли это подсознание? Имеет ли молодая миссис Венн доступ к нашему французскому подсознанию? Каков механизм того, что мы видим то, чего не существует? Это внушение или что-то материальное, видимое только для некоторых? Может, только интуитивное чувство? Эти вопросы всегда задавались во время, ну, скажем, сеансов, проводимых медиумами девятнадцатого века, а объяснением всегда были обман, иллюзия и коллаборационизм тех, кто отчаянно хочет верить, и тех, кто отчаянно хочет, чтобы первые поверили, по каким-то своим, скрытым причинам. В данном случае, однако, мы имеем дело с человеком, у которого нет причин верить или не верить, это заявление незаинтересованного свидетеля и, очевидно, правдивый рассказ о событии.
— Попытается ли Ватикан провести расследование? — спросил корреспондент Си-эн-эн.
— Ватикан? Нет. Я в этом серьезно сомневаюсь. Особенно потому, что миссис Венн не католичка.
— А что вы думаете по поводу недавних намеков, что причиной лавин стали американские самолеты?
— Я думаю, что сейчас идет расследование, — ответил Эмиль.
— Благодарю вас, профессор Аббу, за то, что уделили нам время, — сказал корреспондент Си-эн-эн.
— Аббу знает, что если там и были самолеты, то французские. Таково наше заключение. Я сам ему вчера об этом сказал: французские или британские, совместное предприятие Эс-эс-ти, которое построило «Конкорд», — заявил Даггарт.
— Почему же они не выступили и не сказали об этом? Им легче позволить американцам принять удар на себя, как обычно, — рассердилась Эми.
— Проблема в том, что мы не уверены, что лавину вызвал именно самолет. Еще ничего не ясно, — предостерег ее Джо. — На самом деле не ясно даже, были ли там самолеты вообще, хотя и есть свидетели, утверждающие это. Мы пока не смогли изучить планы полетов, ни французские, ни американские.
Вечером снова должен был состояться коктейль в верхнем холле, и для тех, кто провел в отеле больше недели, это мероприятие давало возможность ощутить себя сопричастными — Эми испытывала такое чувство как Бывалый Путешественник — и наблюдать, как новички, которым никто ничего не рассказывал, маются в своих парадных одеждах с дружескими улыбками, не обращенными ни к кому конкретно. Как и на прошлом коктейле, Эми начала с разговора с американцем, Джо Даггартом, но теперь, обладая более обширными знакомствами, она могла поговорить на общие темы с некоторыми другими лыжниками из числа европейцев, например с Мари-Франс Шатиньи-Дове или с князем Маулески. Ей не приходило в голову затрагивать в разговоре с кем-нибудь из них темы, интересные для Силиконовой Долины. Она уже перестала удивляться тому, насколько далеки все присутствующие от программного обеспечения — между ними лежал целый океан. Зато теперь она могла обсуждать скандальное правление в Брюсселе или судебные заседания в Гааге по военным преступлениям.