Новая эпоха (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 2

— А для чего вам это, кстати, понадобилось? — поинтересовался Трай, прекрасно знавший, из кого состоит на данный момент вся "римская" диаспора в царстве Миликона.

— Мне — вот для него, — ответил я ему, указывая на Волния, сосредоточенно пыхтевшего в детской кожаной "солдатской" амуниции с маленькой, но тоже окованной железом и вполне функциональной лопатой.

— А разве он у тебя не считается тоже вольноотпущенником?

— Считался в прошлом году. В последний ценз я хорошо заплатил квестору, и его записали свободнорожденным. Кому мы в Риме нужны, чтобы сверять даты его рождения и моего "освобождения"? — собственно ценз проходит в Риме, где специально для этого раз в пять лет избираются два цензора — в прошлом году цензорами были Тит Квинкций Фламинин и Марк Клавдий Марцелл, но по римским колониям вдали от столицы они не ездят, по заморским провинциям — тем более, и тамошние списки граждан проверяются местными властями, после чего и подаются в Рим на утверждение цензорами, так что реально нашим цензором был не Фламимин и не Марцелл, даже не сам Эмилий Павел, а всего лишь его квестор.

Сам свободнорожденный римский гражданин Волний Марций Максим как раз в этот момент выворотил наконец своей лопаткой из будущего рва достаточно приличный ком земли, после чего Велия забрала у него лопатку и сама подровняла края ямки, потом передала Аглее, и та тоже что-то эдакое там изобразила. Без смеха не взглянешь, конечно, учитывая, что бабы при этом больше заботились о том, чтобы подол землёй не замарать, но тут ведь главное — сам факт хотя бы чисто символического участия в общем деле. И наша компания вся вчера отметилась, и Фабриций, даже сам Миликон, и не от большого ума его наследничек Рузир недовольство продемонстрировал, когда отец и его заставил. Народ должен видеть хотя бы чисто символическое единение элиты с ним, и это касается и баб элиты, и детворы, а не одних только ко всему привычных мужиков. В праздник желудей тоже все желудёвую кашу дегустировали — ежегодно это у нас теперь заведено, и в эту осень тоже будем. Бабы с детьми, конечно, из сладких желудей каменного дуба, а мужики — без дураков — и каменного, и пробкового, и обычного. Дефицита зерна, конечно, едва ли допустим, но если вдруг он случится — будет и знать, включая и семьи, есть эту желудёвую кашу наравне со всеми. Не только её и не столько её, конечно, но тоже будет. Вот этого Трай не понимает и считает совершенно излишним. И на мой взгляд — очень даже зря. Элита должна восприниматься народом как его неотъемлемая часть — иначе будет как в Гребипте, легко покоряющемся любому завоевателю. И не так ли было на самом деле в том реальном Тартессе, идеализированный миф о котором сейчас у нас раздувается в качестве турдетанской национальной идеи? Удобный миф — более трёхсот лет нет уже того Тартесса, и приписать ему теперь можно всё, что угодно — кто проверит?

С наместником же нынешним вот что вышло. В прошлом году он был претором Этрурии, в которой подавлял восстания этрусского населения и был со своей армией в резерве на случай, если консулы с цизальпинскими галлами и лигурами вдруг почему-то не справятся. Но консулы справились, север Италии считался замирённым, две латинских колонии даже вывести туда решили, так что Луций Бебий Дивит, новый претор Дальней Испании, без малейших опасений вёл туда сушей пополнение тамошней армии из тысячи римских и шести тысяч латинских пехотинцев, да кавалерии — пятьсот римских и двести латинских. Судя по этой цифири пехоты, у Эмилия Павла в его первый год основные потери как раз на латинян и пришлись, а не на римских граждан, но так или иначе Бебий вёл через замирённую казалось бы Лигурию внушительные силы, которые лигуры и вырезали почти полностью — сам претор лишь с немногими уцелевшими добрался до Массилии, где и скончался от ран. И тогда вместо него сенат прислал пропретора — вот этого Публия Юния Брута. Без солдат, что характерно, так что на заслуженный дембель его предшественник смог увезти с собой лишь горстку. Я ведь уже, кажется, все уши вам прожужжал, что как раз отсутствие своевременного дембеля со службы в основном и подкосит римских и италийских крестьян? А Рим так и рвётся заморскими странами порулить — север Италии толком не замирён и не романизирован, целого претора вон недавно с войском легионной численности на ноль помножили, а их в Грецию несёт гегемонить, да в Азию порядки свои наводить.

Хотя в Азии, надо отдать им должное, получилось у них очень даже недурно. Это в Грецию Антиох, на этих раздолбаев этолийцев понадеявшись, мало своих сил переправил, да ещё и больше просвещённого эллина из себя корчил, чем реальными военными действиями руководил, а в Азии он и сам был самим собой, и войск имел — своих собственных, не этолийских — более, чем достаточно. С флотом он разве что лопухнулся, поручив его Ганнибалу вместо того, чтоб по прямому назначению этого великого победителя римлян использовать, то бишь дать ему мощную сухопутную армию такой численности и такого качества, о каких не мог и мечтать Карфаген. Вот там, в родной и привычной стихии, Одноглазый был бы на высоте, а какой из него в звизду флотоводец? Но таких вещей в античном мире почему-то не понимают и разницы принципиальной между генералом и адмиралом не видят. И в нашем современном мире бывало, что моряки-адмиралы на суше командовали, но не наоборот же!

Но даже и просрав морскую войну, Антиох ещё мог отыграться на суше. Ведь какую армию имел! В общей численности своей тяжёлой линейной пехоты он, возможно, Луцию Сципиону немного и уступал, но имел в её составе фалангу македонского типа, ни разу в лобовом столкновении легионами не сокрушённую, и в отличие от филипповской при Киноскефалах заранее в боевой порядок развёрнутую. В коннице же и в лучниках он имел весьма ощутимое превосходство, включая сюда и тяжеловооружённую на крупных нисейских конях, которой практически не было у римлян и их греческих союзников — в этом виде войск его превосходство было подавляющим. Имелись в изрядном числе и конные лучники, в том числе арабские на верблюдах. Таким же было и его превосходство в слонах — пятьдесят четыре крупных и прекрасно выдрессированных индийских против шестнадцати мелких и слабо обученных североафриканских — римляне их вообще в тылу оставили, не рискнув против индийских выставить…

Что не шибко рвались эти полчища героически гибнуть за Антиоха и его греков — это верно, но куда бы они на хрен делись, начнись сражение удачно? Вот нахрена было, спрашивается, начинать бой с атаки серпоносных колесниц, даже Дарию при Гавгамелах против Филиппыча не помогших, а за прошедшее с тех пор доброе столетие прекрасно греками изученных? Какого хрена верблюжью кавалерию для конной сшибки на каком-нибудь из флангов не разместил? Лошади, если кто не в курсах, с непривычки не только слонов боятся, но и верблюдов тоже. Ну и слонов этих — нахрена было почти половину в центре ставить в интервалах между отрядами фаланги, а оставшихся на флангах — позади своей привычной к ним конницы, а не впереди её? Видимо, сказалась привычка воевать с таким же эллинистическим Гребиптом, тоже имевшим и слонов, и верблюдов. В итоге, не использовав своего подавляющего превосходства в ударных видах войск на флангах, он закономерно просрал генеральное сражение при Магнесии, после чего — традиционно уже после Фермопил — перебздел и сбёг, бросив войско на произвол судьбы. Ну и кто после этого стал бы за такого сражаться? Кому он на хрен сдался, такой царь? В общем, оказался Антиох сам себе злобным Буратиной, и поделом его по условиям мира обкорнали.

Для нас же — благодаря нашему послезнанию — неприятности Антиоха благом оказались. Прежде всего, закончилось военное противостояние в Греции и на Эгейском море, и мы наконец-то получили относительно холодостойкие сорта пшеницы, ячменя, винограда и оливок из Боспора и Понта — в дополнение к уже добытым годом ранее македонским. Раздобыли наконец и крупные грецкие орехи, разузнала агентура тестя и про вишню с черешней и абрикосами, так что ждём-с и их. Ждём-с и того окультуренного крупного лесного ореха, фундук который. Это — с северо-востока. Но и на юго-востоке ситуёвина значительно улучшилась. Вот пили в совдеповские времена на полном серьёзе "за мир во всём мире" — так я ж разве против? Вот хоть сейчас за это выпил бы! Это ж вдуматься только непредвзято — у тебя важные дела, у тебя громадье планов, для которых хренова туча всякой всячины издалека требуется, и есть уже на что купить, и знаешь даже, где добыть, и нашёл даже, кому заказать, и тут — на тебе, высокопоставленные бабуины повздорят и примутся выяснять, у кого из них хрен длиннее и толще, и пока не выяснят — все дела встают намертво, и хрен их сдвинешь с той мёртвой точки. Уроды, млять! Ну, все дела вообще — это я, конечно, утрирую, на самом деле, хвала богам, далеко не все, но таки многие. Сейчас вот наконец-то, с окончанием этой дурацкой войны, и с антиоховыми финикийцами тесть через александрийских контакт наладил, а у тех связи и разведка коммерческая — будь здоров! И теперь, когда у Антиоха с Птолемеем официально снова мир-дружба-жвачка — лет на восемнадцать примерно, можно снова пытаться индийские ништяки раздобыть.