Новая эпоха (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 6

По аналогичной причине и Хренио у нас — ни разу не Юлий. Хренио Васькин, а точнее — Хулио Васкес — единственный в нашей попаданческой компании не русский, а самый натуральный испанец. Ну, если совсем уж в тонкости национальные вдаваться, то вообще-то он баск, и даже несколько больший баск, чем я казах, раз даже язык баскский знает, но по сути в общем и целом как я подмосковный подмосковным, так же точно и он, родившись и живя в Кадисе — андалузец андалузцем. Ментом он был в прежней жизни, то бишь полицейским, и как раз "при исполнении" его с нашей компанией "руссо туристо" до кучи в Античность и зашвырнуло. И по первости нам здорово пригодились как его баскский, так и его табельная пистоль, а в дальнейшем — и его специфические знания в области криминалистики. Не будь их — тоже многое у нас совсем иначе пошло бы, семья у меня, например, скорее всего, была бы тогда совсем другая, и хвала богам, что этого не произошло. Ну, там ещё и краснобайство его некоторую роль сыграло, он же испанец, натура романтичная, и такого моей будущей супружнице обо мне и обо всех нас наплёл, что я тогда в осадок выпал и едва не урыл его за длинный язык, но поздно уже было пить "Боржоми", и пришлось приспосабливаться, и в конечном итоге оно и к лучшему вышло. Он и сейчас у нас наш главный криминалист и контркриминалист в одном флаконе. А для римлян он — гражданин Публий Ноний Васк. Васк, а не Хул — оттого, что не только наши римские когномены, вторые фамилии фактически, по римскому же обычаю от наших личных имён образованы, но и русские фамилии наших потомков вместо наших никому не известных и никому ни разу не интересных настоящих фамилий, тоже от них же будут образовываться, чтоб путаницы было поменьше, и кем в этом случае быть сыну Васькина? Хреновым, что ли? Не стоит иметь такую фамилию в русскоязычной среде, гы-гы! На хрен, на хрен! А оттого, что когномен римского вольноотпущенника таки от имени образуется, а не от фамилии, нельзя ему и Юлием зваться — не поймут-с такого кульбита римляне. В результате, прикинув хрен к носу, мы решили поэтому сделать для Хренио исключение — пусть уж лучше его потомки Васькиными остаются….

Шестеро нас только и вляпалось в эту античную передрягу из нашего прежнего мира, и Велия, супружница моя — натуральная чистопородная хроноаборигенка. Как мы с ней познакомились и как поженились — это была, млять, целая эпопея. Причём, кто она такая, я ведь узнал далеко не сразу, и в восторг меня это тогда, мягко говоря, не привело. Шутка ли — родная внучка нашего нанимателя и рафинированная аристократка, пускай и не греко-римского разлива! На хрен, на хрен, мне бы бабу попроще и понеприхотливее! Но хрен ли делать, если мир это не наш современный, а античный, и в нём бабы попроще и понеприхотливее в большинстве своём — курицы курицами, и при этом нередко ещё и капризнее той аристократки, которая хотя бы уж пообразованее и повоспитаннее этих хабалок. Да и внешне она настолько в моём вкусе оказалась, что достойной альтернативы как-то в поле зрения и не просматривалось. В общем, раскладец был непростой, и повезло мне с ней крупно. Внучка простого гадесского олигарха, дочка простого карфагенского олигарха — хвала богам, что не вполне законная, иначе хрен бы кто мне её отдал. Нынче же — законная супружница простого турдетанского рабовладельца-латифундиста и ещё более простого римского гражданина, то бишь моя. Для римлян — Велия Марция. Васькин тоже на хроноаборигенке женат, и евонная Антигона — такого же примерно типа, только попроще — не из олигархической семейки, а из купеческой средней руки. Тоже теперь турдетанская олигархичка, как и все наши супружницы, для римлян — Антигона Нония.

Велтур, мой шурин — родной брат Велии и пока единственный хроноабориген-мужик с полным членством в нашей попаданческой стае, уже прилично говорящий по-русски. Для римлян — гражданин Тит Клувий Велтур. С Фабрицием, законным сыном и наследником тестя, отношения несколько формальнее — всё-таки непосредственный босс. Причём, двойной — и в тарквиниевской мафии, и в турдетанском царстве Миликона, в котором он глава правительства. Ведь и само царство-то — карманное по сути дела, кланом Тарквиниев на голом месте и созданное в качестве этнической и социальной базы нашего рассчитанного на века проекта, замаскированного под местного римского боевого хомяка и прихвостня. Фабриций — ещё не вполне наш и по-русски даже понимает пока не всё, а говорит еле-еле, но потихоньку мы втягиваем в наш круг и его с семьёй.

Трай, с которым мы болтали о нашем лимесе и о местной испанской политике — вообще не наш, а знатный турдетан из римской Бетики, мужик очень даже неплохой и очень даже неглупый, многое понимающий, но нам ни разу не свой, а вполне искренне служащий Риму и видящий в этом благо для своего народа. И хрен бы с ним, не будь он Траем — если даже и не прямым предком, то уж всяко достаточно близким родственником прямого предка будущего римского императора Траяна. С таким родом дружить надо. Да и в самом Риме со многими надо дружить. Именно сейчас, одолев Антиоха в Сирийской войне и став абсолютным гегемоном всего Средиземноморья, Рим, сам ещё того не поняв и оставаясь ещё Республикой, вступает в новую эпоху своей многовековой истории — имперскую. По официальной историографии это всё ещё Средняя Республика, даже не Поздняя, но именно сейчас создаются предпосылки и закладываются причины будущих кардинальных перемен…

2. Промышленный переворот на Турдетанщине

Бумм! Бумм! Бумм! Бумм! Не только мой Волний-мелкий с такими же и почти такими же приятелями, но и вполне взрослые, выпучив глаза, наблюдают картину маслом — "самостоятельно" подымающийся и лупящий по подложенному на наковальню куску раскалённого металла большой механический молот. На самом-то деле он, конечно, не сам работает, а от водяного колеса, но то колесо за стенкой, и его не видно, а сам молот — вот он, перед глазами, подымается и лупит, знай только успевай пододвигать железяку нужным местом под очередной удар. И если она не слишком велика и увесиста — с ней прекрасно справляется и сам мастер-кузнец, и на хрен не нужен ему для работы дюжий раб-молотобоец с тяжеленным кувалдометром. А то развели тут греки с римлянами, мать их за ногу, массовое рабство по всему Средиземноморью, млять! Но здесь им — не тут.

— Папа, а зачем дядя кузнец такую тонкую железку куёт? — заинтересовался мой наследник, разглядев и поняв процесс перековки литой плитки в тонкий стальной лист. А как ещё тот лист делать прикажете, когда мощного прокатного стана с соответствующими валками у нас ещё нет?

— Из этих листов потом очень большую железную амфору склепают, — пояснил я ему, — Внутри её белой глиной покроют, из которой у нас тигли делаются, потом зальют в неё расплавленное "свинское" железо, будут обдувать его воздухом из мехов, и из него от этого получится сталь как из тигля, — пацан ещё даже на начальном уровне не знаком с современной теорией металлургии, и пока приходится вот таким манером объяснять ему устройство и назначение малого бессемеровского конвертера, для корпуса которого и нужны эти кованые стальные листы…

— Мама, а пасиню папа гаваит, сто силеса сьинскае? — пропищал держажийся за подол Велии трёхлетний Ремд, наш с ней второй спиногрыз.

— Свинское оно оттого, что ведёт себя по-свински, — ответила ему мать самым серьёзным тоном, — Ведь получиться хрупким и нековким после всего затраченного на него труда и угля — разве это не свинство?

— Сьинства! — согласился мелкий, отчего мы все прыснули в кулаки.

Понадобилось же нам "свинское" железо, то бишь чугуний, по двум причинам. Во-первых, чистая экономика. Ну сколько там той стали, пускай даже для античного мира и супер-пупер-высококачественной, даже в большом тигле выплавишь? Ведь сотня кило максимум! По объёму это где-то литров тринадцать. На сорок литров канистру видели? Вот, примерно на треть ейного объёма только слиток и получится. А тигель одноразовым при этом выходит — при попытке второй плавки лопнет на хрен. Мы ещё когда отливали этот большой молот и наковальню к нему, так заметили внутри внутри тигля трещинки — только в утиль. А тигель килограммов на пятьдесят две плавки выдерживает спокойно, а каждый второй — и три. Один особо удачный как-то раз даже четыре плавки выдержал, так что по огнеупорам, например, получается выгоднее. Но хрен ли это за размеры? Валки для проката прутков и проволоки так ещё получаются, а вот для серьёзных болванок и листа — уже хрен. Тут уже нечто монструозное городить пришлось бы — и печь, и тигли, да ещё и ради нечастых единичных плавок, а уж сколько угля пожирала бы каждая — млять, жаба ведь задавит насмерть! Да и сильно ли нужна для больших отливок или для массового ширпотреба высококачественная тигельная сталь? Чугуний в домне — увеличенном и усовершенствованном штукофене по сути дела — с куда меньшими затратами топлива выплавится, да ещё и непрерывно, не тратя уголь на повторные разогревы, и тут его не в форму, а сразу же в конвертер залить, и туда же сразу воздушное дутьё подать — лишний углерод, как раз и отличающий чугуний от нужной нам стали, начнёт в кислороде воздуха выгорать, давая ещё и дополнительное тепло, на которое уже не надо тратить топлива. И получаем мы таким манером сталь, хоть и похуже тигельной, зато до хрена — причём, уже расплавленную, что позволяет при необходимости её и легировать. В общем, экономичнее уже просто некуда.