Новая эпоха (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 70

14. Панама

Шаг — удар, шаг — удар, ещё два шага — ещё удар. Случается, что и одного удара не хватает на очередной шаг, требуются два, а то и три. Вот так и приходится двигаться, и противник наш сейчас — ни разу не красножопые, которых мы сегодня и не видели, а сама сельва — низко нависшие над тропой ветви кустарника и густо переплетённые меж собой лианы. Сельва — она такая. Буйная тропическая растительность в ожесточённой борьбе за жизнь стремится занять всё доступное ей пространство, и если внизу живность наподобие тапиров или свиней пекари копытами и грудью прокладывает себе тропы к водопою, то выше их невеликого роста всё это переплетение веток и лиан так и остаётся нетронутым, а двуногий примат хомо сапиенс, рост которого гораздо выше, разве ползать рождён? Он рождён ходить на своих двоих, если уж проехаться ни на чём или ни на ком у него в этот раз не получается. За неимением мачете мы прорубаемся сквозь заросли мечами, и хотя испанский клинок — ни разу не греческий и не римский, а уж нашего производства — в особенности, дело это даже с ним не столь уж лёгкое. Благо, народу у нас достаточно, и всегда есть кому сменить уставшего рубаку в голове колонны. Сейчас вот как раз моя очередь…

— Змея слева на уровне плеча! — предупредил Володя.

— Ага, вижу! — я честно попытался избежать конфликта и обойти рептилию, но та уже раздраконена дрожью ветки и напружинена для броска, — Млять, ну куда ж тебя несёт, дура ты пресмыкающаяся! — зубы ядовитой гадины лязгнули по бронзовому умбону моей цетры, которой я и отмахнулся порезче, отбрасывая змею далеко в сторону — нехрен мне тут под ногами у нас путаться.

Это уже пятая по счёту змея, попавшаяся нам за сегодняшний день. На первую идущий в тот момент впереди боец, увлёкшись рубкой лиан на уровне головы, вообще наступил, и быть бы раззяве неминуемо той змеёй ужаленным с достаточно высокими шансами окочуриться, если бы не высокие голенища его лузитанских сапог, в которые обута вся маленькая частная армия Тарквиниев. Но перебздел он, конечно, не на шутку, после чего яростно изрубил злосчастную змею в мелкие куски, и причина у него на то вполне уважительная. Не далее, как вчера точно такая же змея ужалила зазевавшегося финика из сопровождающих нас эдемцев, и очень нехорошо ужалила, в ляжку, и все попытки спасти его оказались напрасными — вечером схоронили. Финики после этого с утра наотрез отказались идти сегодня первыми, и сегодня очередь наших испанцев, а нам на собственных ошибках учиться не хочется, мы на чужих учиться предпочитаем, так что бдим мы теперь и бздим в оба…

Вторая, такая же обыкновенная для этих стран копьеголовая куфия, попалась примерно в сотне шагов после первой — свисала с лианы на уровне башки. Сменивший распсиховавшегося прежнего рубаку новый боец заметил её вовремя, взял у следующего протянутое ему копьё и ловко сдёрнул им змею с лианы, отшвырнув с дороги подальше вправо. Третью, такую же, заметили шагов с десяти — она переползала через тропу, и ей дали — во избежание ненужных нам приключений — доделать это самостоятельно. А вот четвёртая оказалась какой-то другой, покрупнее и попестрее, да ещё и поагрессивнее. Её тоже заметили своевременно, но эта сволочь нагло разлеглась прямо на тропе, и когда её попробовали аккуратно шугануть, атаковала стремительным броском. Меч нашего бойца встретил её со всего маху в воздухе и располовинил, так обе половины ещё и после этого какое-то время извивались. Та, что с хвостом, шлёпнулась прямо на шлем второму бойцу, идущему за передовым рубакой, с которого отрикошетировала в морду третьему, а та, что с башкой — ему же под ноги, вызвав оглушительные вопли у него и двух его соседей и смех у всей передней трети колонны. Смешки, впрочем, быстро стихли, когда Серёга опознал в разрубленной и затоптанной гадине лабарию, называемую ещё кайсакой — одну из самых опасных змей Центральной и Южной Америки, яд которой способен отправить человека к праотцам в течение нескольких минут после укуса. Даже небольшой привал устроили, чтобы показать труп лабарии всем и разъяснить, чем чревата неосторожность при встрече с ней. Где-то с полчаса после этого змеи нам больше на пути не попадались, хотя и мелькали пару-тройку раз в стороне, а теперь вот более-менее удачно разошлись и с пятой. Хотя капли яда на умбоне цетры — ага, невольно внушают уважение. Володя вон глянул, заценил и тоже только головой покачал — хоть и не лабария, но тоже хватило бы…

Когда говорят, что ядовитые змеи в американских тропиках буквально чуть ли не на каждом шагу попадаются — это, конечно, сильно преувеличивают, посильнее, чем в "стандартные" три раза. Не на каждом и даже далеко не на каждом десятом, если брать в среднем. Можно, конечно, и на целый клубок этих ямкоголовых гадов набрести, когда они размножением заняты и сползлись для этого с огроменной площади на свою тусовку типа наших дискотек, а можно и целый день целенаправленно их разыскивать и хрен хоть одну обнаружить. Ну, если ты "понаехавший" вроде нас, а не тутошний гойкомитич, конечно — эти-то, надо думать, в любое время и в любом месте знают, где и как их правильно искать.

Гораздо больше тут — поскольку пищевой пирамиды и в американской сельве никто не отменял — всевозможных мелких многоножек типа пауков со скорпионами, и шансы быть покусанным ими многократно выше. Но они и привычнее — и на той же Кубе их полно, не сильно от материковых отличающихся, да и в самой Испании тоже водятся и скорпионы, и тарантулы. Здесь эта нечисть, конечно, и покрупнее, и поядовитее, но не так всё-же страшна, как змеи. Трое уже укушенных этой мелочью и у нас, но после оказанной им помощи опасности для жизни нет, и даже собственным ходом движение продолжают — одному помогают, поддерживая с боков, а двоих просто от их ноши разгрузили. Видимо всё дело тут в порции впрыскиваемого при укусе яда, которая у этой мелюзги небольшая.

Вот змеи — это да, это — посерьёзнее. Есть, конечно, и в Испании гадюки, и яд у них даже несколько посильнее, чем у наших подмосковных — ближе к нашим южным типа астраханских, но один хрен гадюка есть гадюка — не гюрза это и не эфа, которые, кстати, не только в нашей Средней Азии водятся, но и в Северной Африке тоже. Но к северу от Гибралтара их нет, а есть только обыкновенная европейская гадюка. Крайне редко когда её укусы смертельны для здорового взрослого человека, обычно вычухиваются даже без оказания помощи. И вот на фоне этих не шибко страшных испанских гадюк и полного отсутствия вообще каких бы то ни было ядовитых змей на Больших Антилах, местные материковые ямкоголовые — это, конечно, что-то с чем-то. Прежде всего — по причине наибольшей распространённости здесь и сейчас и наивысшей, следовательно, вероятности встречи — уже достаточно хорошо знакомая нам копьеголовая куфия или, она же — ботропс цепкохвостый. Пострашнее её, но и попадается в дикой сельве, хвала богам, значительно реже, вот эта встреченная нами сегодня, да ещё и наделавшая переполоху лабария, она же — кайсака. Она и крупнее, и яд у неё гораздо сильнее, и сама она гораздо агрессивнее той куфии, но реже встречается, гораздо реже.

Серёга, правда, здорово портит настроение — говорит, что это только пока. В смысле, пока тут ещё нетронутая сельва, а не окультуренный ландшафт с населёнными пунктами и плантациями, а как дойдёт до этой стадии — самой актуальной проблемой как раз лабария эта станет. Она же, сволочь, и на плпантациях себя прекрасно чувствует, и в дома заползает запросто, и в современной Латинской Америке подавляющее большинство смертей от змеиного укуса — как раз на её счету. Ну и ещё здесь есть бушмейстер, он же — сурукуку. Самый редкий из всей этой смертельно ядовитой мрази, потому как не любит часто посещаемых людьми мест, но и самый опасный, так что и встречаться с ним никто желанием как-то и не горит. Он хоть и сам несколько спокойнее лабарии, и яд у него по концентрации послабже, но впрыснет он того яду при укусе столько, что хватит за глаза — размер имеет значение, а у бушмейстера размер из всех наибольший, и ядовитые железы вполне ему под стать, да и зубы его ядовитые подлиннее, отчего и его яд впрыскивается глубже — в общем, ну его на хрен, этого грёбаного бушмейстера, и хвала богам, что у нас с ним разные вкусы на подходящие и удобные для жизни места обитания.