Как я тебя... ненавижу (СИ) - Воробьёва Татьяна. Страница 65

- И все, - я подняла голову, и посмотрела Андрею в глаза, доказывая, что, сколько бы он не спрашивал я ничего не скажу. – Не волнуйся Иринка никому не скажет, я в том уверенна.

- Хорошо, - в голосе мужчины снова начало подниматься раздражение. – Пора собираться в школу, не хватало еще сегодня опоздать.

Я встала из-за стола и опустила кружку и тарелку в раковину, посуда жалобно звякнула, принимая на себя волну моего раздражения и злости, но не разбилась. Пошла собираться в школу, оставив Андрея одного.

Два дня немого ожидания. Именно немого, Ромка не звонил, не писал, и вообще не подавал никаких признаков своего существования. Так что мне иногда казалась, что вся эта история с фотографиями мне просто привиделась. Но не только Ромка молчал.

Я знала, еще до того как стала жить у Андрея, еще до того, как влюбилась в него, что он человек любящий контролировать свое окружение, знать и иметь возможность влиять на ситуацию. То было видно по тому, как он вел урок, водил машину, да просто общался с людьми. Кто-то скажет, что это смахивает на диктатуру, где лишнее слова не скажи, ничего лишнего не сделай, и вообще ужас. Да, отчасти, но при этом Андрей имел такое человеческое обаяние, что мог убедить оппонента в правильности своего решения. И все же, как хороший учитель, умел принимать во внимание разные точки зрения, и мирится с той, которая ему не совсем нравилась, но то, что я что-то от него скрывала, било по нему намного сильней, чем все остальное.

Нет, он больше не спрашивал, не допытывался, не пытался что-то объяснить. Он просто молчал, и это обижало больше всего. Словно ему было все равно, что я делаю, и что происходит. Даже в первые дни его опекунства, он проявлял ко мне больше внимания, чем теперь.

«Ну, и черт с тобой. Делай что хочешь, только потом последствия сама расхлебывать будешь», - звучали у меня в голове его слова.

В минуты особого отчаянья, казалось, что когда объявится Ромка, я могу ему просто сказать, чтобы отвалил и делал с фотографиями что захочет. Все равно между Андреем и мной уже все кончено. Но тут же напоминала себе, что фотографии опасны не только разрывом наших с Андреем отношений, но и возвращением в приют, увольнением, а может и тюрьмой для моего любимого опекуна.

Все было плохо, но я решила, что даже если Андрею надоела эта «игра в любовь». Я не могу какому-то уроду позволить сломать ему жизнь, опять.

Утро субботы было теплым и солнечным, словно напоминая уставшим от зимы людям, о том, что скоро весна. Погода за окном полностью противопоставлялось моему настроению. Я сидела перед ноутбуком, бездумно просматривая страницы в соцсети, чтобы хоть чем-то себя отвлечь. Я вся была в ожидание чего-то именно сегодня, именно сейчас, полное ощущение того, что каждое движение минутной стрелки приближало меня к чему-то нехорошему, словно надвигающаяся буря, и когда в тишине квартиры зазвонил телефон, я почти не удивилась, услышав Ромкин голос на том конце провода:

- Привет, малышка. Скучала? – его голос звучал неприкрытым ехидством. Он наслаждался своей жестокой игрой.

Мои пальцы настолько сильно сжали трубку, что мне показалось еще миг и пластик треснет у меня под пальцами.

- Отвечай! – в голосе парня послышались приказные нотки, но я вздрогнув от внезапного окрика, продолжала упрямо молчать.

- Ну, ладно, - сменил гнев на милость Ромка. – Жду тебя сегодня у себя к пяти часам. Надеюсь не забыла где я живу? Только приходи одна, увижу, что ты с кем-то тут же нажму комбинацию клавиш и твои, с учителем, фото разбегутся по инету, как вирусные видео, - с угрозой в голосе произнес он. – Поняла?

Я продолжала молчать.

- Я не слышу. Поняла?! – снова прикрикнул Ромка.

- Да, - сквозь зубы прошипела я.

- Вот и умница, - в голосе парня появилась нежность, словно он хвалил собаку за правильно выполненную команду. – И еще, одень бельишко по красивее, с кружавчиками, у тебя наверняка такое есть, – ехидно добавил он и отключился.

Я почувствовала холод страха, сковывавший мое тело. Рвотный ком подбирался все ближе к горлу. Я судорожно втянула в себя воздух, стараясь, справится с приступом паники, не упасть в обморок и не разреветься, дрожащими пальцами набрала Иринкин номер.

- Алло, - радостным приветствием ответила подруга.

- Он позвонил, - дрожащим глухим голосом сообщила я.

- Не волнуйся, - голос Ирки тут же стал серьезным. – Флешка с собой?

Я кивнула, не сразу сообразив, что она не может меня видеть.

- Да, - ответила я.

- Хорошо. Вы встречаетесь у него дома, как я понимаю? – вопрос звучал больше как утверждение.

- Да, в пять, - я потихоньку собиралась с духом, отгоняя страх прочь. – Но он сказал…

- Чтобы ты приходила одна, - закончила за меня Иринка. – Он предсказуем, как и все шантажисты. Не бойся, я с Юркой буду где-то неподалеку. Если все пойдет совсем плохо, просто пусти вызов. Да, даже если не пустишь, мы придем. Хорошо?

Иринка отдала мне свой старый сотовый, чтобы я всегда была на связи, в случай чего я могла позвонить.

- Хорошо, - мысль, что друзья будут где-то рядом придавала уверенности.

- Ладно, давай. Удачи, флешку не забудь.

- Да, спасибо, пока, - попрощалась я с подругой.

Я прислонилась к стене, ноги подгибались, отказываясь держать. Я не уверенна, что сумею, что хватит сил. Тут я услышала звук открывающейся двери, Андрей вышел из кабинета, с двухдневной щетиной на щеках и бледнее обычного он выглядел не лучше меня. Я не думала, что он дома, последнее время он стал уходить каждый вечер после занятий, и возвращаться глубокой ночью. Я не спрашивала, где он пропадает мучаясь от ревности и беспокойства, но теперь у каждого из нас были свои секреты, и мне оставалось надеяться, что когда мне удастся разобраться с Ромкой я смогу ему обо всем рассказать, и он меня простит.

Взгляд мужчины остановился на мне, брови нахмурились, по лицу пробежала тень тревоги. Он уже хотел о чем-то спросить, как я отстранилась от стены и поспешила к себе. Я знала, что если он меня спросит: «Что случилось?» - у меня не останется сил промолчать.

Ровно в пять часов я стояла перед дверью Ромкиной квартиры, словно это были врата ада. Я несколько раз уже тянулась к кнопке дверного звонка, но каждый раз останавливалась в нескольких сантиметрах от нее. Чувство опасности и голос разума умоляли развернуться и бежать, куда глаза глядят, и за миг до того, как я уже готова была их послушать дверь распахнулась сама. На пороге стоял Ромка, одетый в шорты и рубашку, словно на улице был разгар июля.