Безмолвные воды (ЛП) - Бриттани Ш. Черри. Страница 33

Я сел в кресло напротив и улыбнулся. Она в ответ не улыбнулась, но я не придал этому значения. Миссис Бун была известна тем, что никогда не улыбалась.

— Итак… — я прочистил горло, нарушая неловкое молчание. — Ваша дочь навещает вас когда-нибудь?

Нахмурившись, миссис Бун нервно провела ладонями по коленям.

— Знаешь, это я виновата, — сказала она угрюмо.

— В чем?

— В том происшествии… В том, что случилось с Мэгги. Это я виновата.

Я резко выпрямился в кресле.

— Как так?

Ее взгляд стал печальным.

— В тот вечер она остановилась у моего двора и спросила, можно ли нарвать цветов из моего сада для ее свадьбы. Я накричала на нее и прогнала. Сказала, чтоб она уходила и больше не возвращалась, — миссис Бун опустила взгляд на свои дрожащие пальцы, непрерывно постукивающие по коленям. — Не будь я такой жадной, такой грубой, Мэгги подольше задержалась бы у меня во дворе. Она не побежала бы в лес. Она могла бы сохранить ту часть себя, которую безжалостно отняли у нее в тот вечер, — миссис Бун заплакала, и я ощутил, насколько сильна ее боль. Я понимал, какой виноватой она себя чувствует, потому что все эти годы испытывал то же самое.

— Я тоже об этом думал, миссис Бун. В тот вечер я должен был встретиться с ней там, в лесу, но опоздал. Если бы я не протянул до последней минуты с выбором галстука, то смог бы быть там, чтобы защитить Мэгги. Я мог бы ее спасти.

Она подняла на меня взгляд, вытерла слезы и покачала головой.

— Ты не виноват, — она сказала это так быстро, словно боялась, что я взвалю на себя весь груз вины. В этом было какое-то отчаяние — как быстро она готова признать свою вину и так же быстро попытаться убедить меня в том, что я не виноват.

Я пожал плечами.

— Вы тоже не виноваты.

Она встала, подошла к каминной полке и взглянула на фотографии.

— В детстве она была совсем как Мэгги. Моя дочь. Такая же болтушка — даже слишком. Неугомонная, непослушная. Она тоже никого не боялась. Даже в самых испорченных людях она видела только лучшее. Ее улыбка… — миссис Бун усмехнулась и взяла в руку одну из рамок с фотографией широко улыбающейся Джессики. — Ее улыбка была способна исцелять. Она могла войти в комнату и, рассказав какую-нибудь глупейшую шутку, заставить даже самого сурового человека хохотать до колик в животе.

— Что с ней случилось?

Она поставила на место фотографию и взяла другую, на которой от улыбающейся Джессики не осталось и следа.

— К нам приехал мой брат. Он разводился с женой и вынужден был куда-нибудь уехать, поэтому на время остался у нас. Как-то вечером мы устроили пикник. Генри слишком много пил, и становился все агрессивнее. Он стал о чем-то спорить с моим мужем, Стэнли, и они уже едва ли не дрались, когда появилась милая глупышка Джессика со своими ужасными шутками. Она развеселила всех — даже пьяный Генри смеялся. Той же ночью Стэнли решил пойти проверить спящую Джессику. В ее комнате он обнаружил Генри с пустой бутылкой в руке. Ничего не соображая, он — голый и пьяный — лежал на моей окаменевшей от страха дочери.

— О, Господи. Мне так жаль, — сказал я, хотя понимал, что никаких слов здесь не будет достаточно. Никакими словами не выразить то, что я чувствовал внутри. Всю жизнь я прожил в одном квартале с миссис Бун, но никогда не знал, из какого шторма ей пришлось выбираться.

— После этого Джессика перестала разговаривать. Я бросила работу учителя и перевела дочь на домашнее обучение, но ее внутренний свет погас навсегда. После того, что сделал Генри, все в ней изменилось. Она больше не была прежней Джессикой: перестала говорить и совсем не улыбалась. Хотя, я ее не винила. Как можно говорить после того, как человек, которому, как предполагалось, ты можешь доверять, украл твой голос? Джессика всегда бродила с таким видом, словно слышала в голове голоса издевающихся над ней демонов. Когда ей исполнилось двадцать, она все-таки не выдержала. Оставила записку, в которой сообщала, что любит меня и Стэнли и ни в чем нас не винит.

Закрыв глаза, я вспомнил слова миссис Райли.

Она пыталась покончить с собой.

Миссис Бун повернулась ко мне и нахмурилась, увидев мой полный отчаяния взгляд.

— О, мой дорогой. Я должна была постараться отвлечь тебя от проблем, а вместо этого заставила почувствовать себя еще хуже.

— Нет, нет. Я просто невероятно вам сочувствую. Даже не знаю, что здесь можно сказать.

— Не волнуйся. Я и сама не знаю, — на кухне засвистел чайник, и она выкрикнула: — Стэнли, ты можешь выключить?

Я напряженно посмотрел на миссис Бун, и она замерла. Пару секунд спустя она осознала свою оплошность и, быстро пройдя на кухню, вернулась оттуда с чаем. Мы сидели и прихлебывали отвратительный напиток в абсолютной тишине. Когда подошло время уходить, я встал и поблагодарил миссис Бун за то, что пригласила меня к себе — не только в свой дом, но и в тайны своего прошлого. Когда она уже открыла входную дверь, я задал ей последний вопрос:

— Так вот почему вы решили навещать Мэгги? Потому что она напоминает вам вашу дочь?

— И да, и нет. У Мэгги много общего с моей Джессикой, но есть очень важные отличия.

— В чем?

— Джессика отказалась от жизни. У Мэгги же время от времени появляются вспышки надежды. Находясь рядом с ней, я вижу их все чаще и чаще. Она может вернуться к нормальной жизни. Я знаю, что она сможет. И верю, что с ней все будет в порядке. Знаешь, в чем самая большая разница между ними двумя?

— В чем?

— У Джессики никого не было. Она отгородилась ото всех нас. Но Мэгги? У нее есть друзья. У Мэгги есть ты.

— Спасибо, миссис Бун.

— Не за что. А теперь перестань винить себя, ладно?

Я улыбнулся.

— И вы тоже.

Она кивнула.

— Да-да, я знаю. В глубине души я понимаю, что это не моя вина. Но иногда, когда сидишь в одиночестве, мысли уносят тебя туда, куда не надо бы. Иногда твой злейший враг кроется внутри тебя самого. Нужно научиться разбираться в собственных мыслях и начать понимать, что в них истинное, а что ложное. В противном случае, мы будем всю жизнь пытаться сбросить кандалы, в которые сами же себя и заковали.

Глава 20

Мэгги

Я не разговаривала с ним пять дней, и это были самые длинные пять дней в моей жизни.

— Что ты сейчас читаешь? — спросила миссис Бун, сидя напротив меня за обеденным столом. Когда я попросила папу передать ей, что плохо себя чувствую, она назвала меня глупым ребенком, которого необходимо напоить чаем. А еще она меня же и обвинила в моей мнимой болезни, потому что, видите ли, я всегда хожу после душа с мокрыми волосами. Прижав сначала книгу к груди, я пожала плечами, а потом перевернула ее, чтобы миссис Бун увидела обложку.

— Хм. «Прежде, чем я упаду» Лорен Оливер. О чем это?

Прищурив глаза, я посмотрела на нее. Она всегда так делала: задавала мне вопросы, хотя знала, что я не могу ответить. А учитывая то, что она не позволяла мне писать на бумаге, это можно было расценивать как принуждение. А вот принуждение мне сейчас было нужно меньше всего.

Я положила книгу на стол и, поморщившись, отхлебнула из чашки свой отвратительный чай.

— Итак, сегодня день, когда ты снова ненавидишь чай, да? — заявила она.

Я снова пожала плечами.

— А где твой парень?

Мои плечи вновь приподнялись.

Она закатила глаза.

— Если не прекратишь постоянно пожимать плечами, они так и останутся навсегда приподнятыми. Детский сад. Знаешь, а он беспокоится о тебе. Отталкивая его, ты никому не делаешь лучше. На самом деле, это довольно жестоко. Он хороший мальчик.

Хороший мальчик? Никогда не слышала, чтобы миссис Бун хоть кого-то так называла.

— Брукс, теперь можешь войти, — крикнула миссис Бун в сторону кухни.

Из-за двери появился Брукс, поднял руку и застенчиво помахал мне.

Что он здесь делает?

— Это я пригласила его, — сказала миссис Бун, в очередной раз читая мои мысли. — Садись, Брукс.