Город заклинателей дождя - Тимайер Томас. Страница 6

Ученый захохотал.

- Так, значит, это ты должен заявить на меня в полицию? Интересно, кому в суде поверили бы больше - тебе или мне?.. Ну, а теперь поговорим серьезно. Кто твои родители? Чем они занимаются и где живут?

Оскар без всякой охоты ответил:

- Мои родители умерли. Матери не стало, когда я был еще совсем маленький, а своего отца я никогда не знал. Должно быть, он был каким-нибудь бродягой. Может, моряком или кем-то еще в том же роде…

- Это очень печально, - с глубокой серьезностью произнес ученый. - Значит, тебе очень рано пришлось познакомиться со всеми тяготами жизни и полагаться только на самого себя.

Оскар кивнул:

- Я довольно долго прожил в сиротском приюте. Но там было так паршиво, что я сбежал оттуда и стал пытаться выкарабкаться самостоятельно. Я был метельщиком улиц, посыльным, подмастерьем. Брался за любую работу, лишь бы не думать о том, как раздобыть еды на завтра. Но вам, я думаю, не слишком хорошо известно, что такое не иметь ни крошки во рту три дня подряд.

- Ошибаешься, - коротко возразил ученый, но больше на эту тему распространяться не стал. Он снова взялся за бокал и принялся вертеть его в руках.

Оскар наблюдал за герром Гумбольдтом из-под полуопущенных ресниц. В конце концов ему надоела затянувшаяся пауза.

- Послушайте, весь этот разговор ни к чему, - заявил он. - Сдайте-ка меня властям и забудьте обо всем, что случилось. Я получу то, чего заслуживаю.

А про себя добавил: «И заодно вырвусь из лап этого сумасшедшего ученого». В полицию он попадал уже не впервые, тут у него был немалый опыт.

На губах герра Гумбольдта появилась улыбка.

- Сунуть тебя за решетку было бы слишком просто. Да и нечестно - ведь ты с блеском провернул свое дельце. Большинство нынешних мошенников - полные профаны. За версту видно, что они что-то замышляют. Твой номер с папкой был просто неподражаем.

Оскар хотел запротестовать, но Гумбольдт вскинул руки.

- Да-да, конечно, ты скромный и трудолюбивый посыльный. Но пока давай предположим, что ты таковым не являешься. Допустим, что ты самый обычный карманник, каких в Берлине хоть пруд пруди…

Боже праведный, да что же этому человеку нужно от него? Почему он не тащит его в полицию?

- Переодевание, документы в самораскрывающейся папке, заранее подготовленное отступление по крышам - просто превосходно!

В голосе ученого звучала явная похвала.

- Видимо, недостаточно превосходно, - буркнул Оскар себе под нос.

Глаза герра Гумбольдта загадочно блеснули.

- Ну, что касается побега, то тут у тебя просто не было ни единого шанса.

- Что вы имеете в виду?

Вопрос остался без ответа. Ученый выдвинул ящик письменного стола и вынул оттуда портмоне - то самое, украденное Оскаром.

- Помнишь эту вещицу?

- Еще бы!

Гумбольдт повертел бумажник, разглядывая его, словно видел впервые.

- А ты не задавался вопросом, каким образом я тебя нашел?

- Конечно, я думал об этом. Я ведь успел спрятаться в подвале, потом поднялся на крышу, и вы не могли за мной последовать. Вас там просто не было. Как же вы узнали, в каком направлении я удираю?

- Смотри!

Гумбольдт открыл портмоне и вытащил из него металлическую пластинку, которую Оскар приметил еще на чердаке. Он бросил ее на стол и щелчком отправил к мальчику.

- Возьми это.

- Что?

- Возьми пластинку в руку и встань.

Оскар несколько секунд раздумывал, стоит ли подчиниться. Все-таки его удерживали в этом доме насильно, об этом не следовало забывать. С другой стороны, его жгло любопытство.

Тем не менее он сделал то, о чем просил Гумбольдт: взял пластинку и поднялся с дивана. Одновременно ученый вынул из кармана брюк странный предмет. Небольшой металлический футляр, в котором была укреплена миниатюрная копия земного шара. Шар был заключен в подобие двух крохотных обручей и свободно вращался в любом направлении. На выступающей его стороне было нанесено множество отметок. Одна из них сейчас светилась красным и словно указывала на Оскара.

- А теперь подвигайся.

Оскар сделал шаг в сторону. Красная метка повернулась за ним. Она продолжала указывать на него и тогда, когда он обежал вокруг стола и снова вернулся к дивану. Даже когда взобрался на стул, спрыгнул и присел на корточки позади стола, красная метка следовала за ним, предвосхищая любое его движение. Словно пристальный чужой глаз.

- Колдовство, - пробормотал Оскар, недоверчиво косясь на прибор.

- Ничего подобного! - ответил Гумбольдт с довольным смешком. - Все дело в магнетизме. И там, и тут имеются магниты особого рода. Если совсем точно, сделаны они из метеоритного железа.

- То есть, это вроде как компас?

- Именно, мой юный друг. Но только Северный магнитный полюс находится не в Арктике, а в твоей руке. Куда бы ты ни шел и как бы далеко ни находился, прибор всегда укажет мне нужное направление.

- Даже сквозь дома?

- Хоть через горный хребет. Хочешь подержать?

Оскар кивнул и взял из рук Гумбольдта странную коробочку. Она оказалась тяжелее, чем казалась на вид. Маленький шар уставился прямо на него, напоминая глаза деревянных марионеток, которых он видел на ярмарочных представлениях. Оскар терпеть не мог марионеток.

От металлической коробочки исходило едва различимое гудение, которое щекотало ему ладонь. Когда Оскар захотел оторвать руку от таинственного прибора, то почувствовал, что она словно прилипла к металлу. Он с отвращением вернул вещицу на стол и положил рядом с ней металлическую пластинку. И та мгновенно взлетела в воздух и повисла над коробочкой.

- Колдовство, - еще раз буркнул Оскар и взглянул на Гумбольдта. - Ладно, но если вы не собираетесь упрятать меня за решетку, что тогда? Вы, как я понимаю, не намерены меня отпустить просто так?

Гумбольдт наклонил голову.

- Нет. По крайней мере, не сейчас. Мне бы хотелось, чтобы ты сначала выслушал мое предложение.

- Предложение? - Оскар насмешливо приподнял бровь. - Что может такой человек, как вы, предложить такому оборванцу, как я?

- Я бы хотел, чтобы ты сопровождал меня в моем следующем путешествии.

- Как вы сказали?

- Наказанием за твой поступок станет работа, - продолжал ученый. - Стирать, убирать, чистить оружие, делать покупки. Мне нужен слуга, который последует за мной повсюду, чтоб выполнять мои поручения изо дня в день. Парень с твердым характером, который привык к самостоятельности и не боится трудностей. Моя последняя экспедиция, к сожалению, прошла под знаком многочисленных неудач. - Ученый обменялся взглядами с Элизой, которая все так же молча стояла у входа в кабинет. - Меня ограбили, а слуги бросили меня на произвол судьбы. Каждый из них имел превосходные рекомендации, но все как один меня разочаровали. Когда они поняли, что у меня больше нет ни гроша, они удрали, как крысы с корабля, получившего пробоину. И мы в одночасье оказались беспомощными. Ни слуг, ни проводников, ни носильщиков, ни погонщиков. Нам пришлось вернуться не солоно хлебавши, если можно так выразиться. И тогда я дал себе слово, что отныне вместо больших и многолюдных экспедиций буду снаряжать небольшие и подвижные группы из людей, которые способны сориентироваться в любой ситуации и выполнить все, что от них требуется. Я мог бы еще долго рассказывать тебе о всяких экспедициях и приводить разные доводы в пользу такой идеи. Но я поступлю иначе: просто сделаю тебе предложение.

Он испытующе взглянул на Оскара.

- Я хочу показать тебе свою лабораторию, чтобы ты понял, о чем идет речь. Ты переночуешь здесь, а утром сообщишь свое решение. Захочешь уйти - я не стану тебе препятствовать. Будешь снова свободен. Согласен?

Во взгляде Оскара сквозило сомнение.

- Это какой-то трюк, верно?

- Ничего подобного. Абсолютно прямое и честное предложение.

«Прямое и честное!» - ухмыльнулся про себя Оскар. Должно быть, такое же, как трюк с колдовским компасом. Но с другой стороны: а что если все это правда? Тут масса преимуществ и плюсов.