Город заклинателей дождя - Тимайер Томас. Страница 7

Он снова недоверчиво покосился на ученого, но поскольку особого выбора у него не было, кивнул. В конце концов, если что не так - завтра утром можно убраться отсюда.

- Согласен, - наконец проговорил он.

- Прекрасно, - Гумбольдт потер руки и поднялся. - Тогда следуй за мной. Уверен, тебе многое понравится. Ох, чертовщина, я забыл спросить, может, ты голоден? Элиза мигом приготовит что-нибудь перекусить, и ты сможешь подкрепиться прямо во время нашей экскурсии по лаборатории.

3

Лестница, ведущая в подвал, казалась невероятно старой и пахла затхлостью. Ступени были скользкими от сырости, а на стенах проступали пятна плесени. Керосиновая лампа в руке Гумбольдта давала совсем немного света. На грубой кладке стен прыгали странные изломанные тени. Примерно так Оскар представлял себе средневековый пыточный застенок. Продолжая ждать чего-то ужасного - скажем, звона цепей или глухих стонов узников, - он вонзил зубы в бутерброд, который приготовила Элиза. Внутри оказалась острая салями с какими-то незнакомыми овощами и экзотическими приправами. Запах приправ и свежей зелени перебил тяжкий дух подземелья.

- У вас необычная служанка, - заметил Оскар. - С виду слегка странная, но очень вкусно готовит. Откуда она?

Гумбольдт остановился и обернулся к подростку.

- Элиза - больше чем служанка, - проговорил он. - В своей стране она считалась могущественной колдуньей. Она обладает способностями, о которых ты не имеешь ни малейшего представления. Например, она телепат. Тебе приходилось когда-нибудь слышать о таких вещах?

Оскар отрицательно покачал головой.

- Это особый дар, который позволяет вступать в общение с людьми, находящими на большом расстоянии, с помощью мысленной силы. - Пожав плечами, ученый продолжал: - Я, признаться, и сам не понимаю, как это у нее получается, но то, что она обладает телепатическими способностями, бесспорный факт. Настоящая магия, если угодно. Родина Элизы - Гаити, это западная часть острова Эспаньола, расположенного в Карибском море. Дикая и первобытная земля. Ее жители прекрасно разбираются в магии, одни - в белой, другие - в черной. Помнишь порошок, которым я тебя усыпил? Элиза привезла его со своей родины. Эта субстанция изготовлена из полусотни разных трав и минералов. Она играет важную роль в ритуалах культа Вуду. Искусство гаитянских колдунов способно лишить человека воли, превратить его в пустую оболочку без души, которая способна выполнять только приказы самого колдуна. Когда-нибудь Элиза расскажет тебе об этом подробнее.

Вместо ответа Оскар втихомолку ухмыльнулся. Когда-нибудь? Неужели этот спятивший натуралист действительно думает, что он захочет остаться? Почему он так уверен в этом? Что тут такого заманчивого, в этом заплесневелом подземелье?

С этими мыслями он снова принялся за бутерброд.

Вскоре Гумбольдт остановился перед массивной дубовой дверью. С самого дна своего кармана он извлек огромную связку ключей, выбрал один и отпер замок. Несмазанные петли заскрипели, когда он открывал дверь, и этот скрип походил на болезненный стон.

Изнутри пробился отблеск красноватого света. Гумбольдт погасил лампу и подозвал Оскара.

- Входи, друг мой, не робей!

Однако, едва переступив порог, Оскар остановился как вкопанный.

Прежде всего, его поразили размеры помещения, в котором он оказался. Перед ним простирался зал квадратной формы метров двадцати в длину, освещенный множеством керосиновых ламп. Повсюду виднелись столы и стеллажи, на которых находились диковинные приборы и механизмы. Здесь было так тепло, как никогда не бывает в подземельях и подвалах. Сводчатый потолок опирался на каменные колонны, делившие зал на равные части. Полукруглые ниши в стенах только усиливали сходство этого зала с храмом.

Оскар вопросительно взглянул на хозяина дома.

- Ты прав, - произнес Гумбольдт, словно читая его мысли. - Это бывшая крипта. В таких подземных часовнях, располагавшихся под алтарем, в прошлом хоронили епископов и королей. Но самой церкви больше не существует. Она была разрушена еще в семнадцатом веке, в эпоху Тридцатилетней войны. На ее месте возвели жилой дом, с владельцем которого у меня были приятельские отношения, и незадолго до своей кончины он продал мне его за умеренную цену. То, что ты видишь здесь, - это исследовательская лаборатория, какой не найти ни в Берлине, ни во всей остальной Европе.

Только теперь Оскар сосредоточился на приборах, заполнявших все свободное место в этой необычной лаборатории. Повсюду что-то бурлило и клокотало. Откуда-то летели искры и клубились цветные дымы. На некоторых столах высились стеклянные колбы в человеческий рост, заполненные зеленоватой жидкостью, из которой выделялись мелкие пузырьки. На других были установлены металлические колеса, вращавшиеся, как казалось, сами собой, без всякого воздействия извне. Между сверкающими металлическими шарами время от времени с треском и грохотом проскакивали голубоватые молнии. Казалось, он попал в мастерскую древних богов или могущественных волшебников.

- Все, что ты видишь тут, - проговорил Гумбольдт, обводя широким жестом свою лабораторию, - результаты многолетних исследований и кропотливого труда. Тепло, свет, электрическая энергия - то, чем занимается современная наука. Ничего общего с магией, здесь все имеет свое объяснение с точки зрения известных нам законов природы. Разумеется, при условии, что ты достаточно глубоко их понимаешь и умеешь пользоваться. Здесь нет места ни для шарлатанов, ни для невежд. Среди моих интересов главное место занимают четыре стихии: огонь, земля, вода и воздух. Но я не забываю и об астрономии, науке о звездах. При случае я покажу тебе мою обсерваторию на верхнем этаже - если, конечно, тебе это интересно. Но сейчас я хотел бы рассказать тебе, куда направится наша экспедиция, и каких результатов я от нее ожидаю.

Направляясь к широкому столу в отдаленной части крипты, они миновали стеклянную витрину, до отказа заполненную всевозможным оружием: пистолетами, ножами, кинжалами, арбалетами. Но странное дело - все это оружие выглядело немного не так, как то, которое приходилось видеть Оскару. Оно явно было усовершенствовано и выглядело устрашающе.

- Зачем вам столько оружия? - спросил он. - Вы собираетесь воевать?

Гумбольдт взглянул ему прямо в глаза.

- Знание далеко не всегда дается легко, - ответил он. - Вокруг нас еще немало людей, чьи головы забиты суевериями, а сами они считают современную науку чертовщиной. Кроме того, у меня есть завистники и конкуренты, и большинство из них не гнушаются преступными методами. Жизнь такого исследователя, как я, полна опасностей, и приходится всегда быть готовым постоять за себя.

С этими словами Гумбольдт снял с витрины арбалет.

- Взять хоть вот эту штуковину. У нее имеется барабан, в который одновременно заряжается два десятка стрел. Стреляет она с помощью сжатого газа, а раны, которые причиняет такая стрела, смертельны в ста случаях из ста.

Привычными движениями он проверил, свободно ли движется механизм арбалета, заглянул в прицел и вернул его на место.

- Я никогда не применяю оружие первым, - продолжал ученый, - но иногда без этого невозможно обойтись.

- А что здесь? - Оскар указал на серый ящик, в верхней части которого виднелся раструб, как у граммофона.

- О, это одно из моих последних изобретений, - с гордостью отозвался Гумбольдт. - Я назвал его лингафоном. Этот прибор поможет решить проблемы с языком, постоянно возникающие в отдаленных уголках Земли. Он еще не доведен до совершенства, но я намерен его основательно испытать перед началом нашей экспедиции. А теперь следуй за мной.

Гумбольдт провел подростка в дальний угол и коснулся какой-то кнопки. Вспыхнула лампа, осветившая необъятный стол белым холодным светом. Затем он придвинул Оскару стул и сам уселся рядом.

- Для начала я хочу познакомить тебя с нашим маршрутом.

Ученый выдвинул ящик стола, вынул оттуда карту и развернул ее.