Сквозь огонь и воду - Воронин Андрей Николаевич. Страница 13

Шпит покосился на игравших в карты парней.

– Я бы хотел с глазу на глаз… – пояснил Давид.

– Что ж, пошли.

Мужчины устроились у самой балюстрады. Ничего не заказывали. Пустой столик с одинокой пепельницей. Щелкнула зажигалка, дорогая, бензиновая. Давид прикурил сигарету, предложенную Шпитом.

– Я хочу предложить тебе взять много денег, – слегка заикаясь от волнения, сказал Давид.

Шпит изумленно посмотрел на грузина. Сперва сквозь темные очки, затем сдвинул их на лоб.

– Я не ослышался? Ты предлагаешь мне что-то ограбить? – и тут же вскинул ладонь, останавливая Давида. – Здесь, в Адлере, в Сочи, вся территория, весь бизнес давно распилены, поделены. Здесь брать деньги нельзя. Здесь их можно только зарабатывать. Так что ты меня зря дернул.

– Нет, – торопливо принялся объяснять Давид. – Диспозиция другая. Я сейчас расскажу. Деньги можно взять в Абхазии, абхазские деньги…

– В Абхазии? – рассмеялся Шпит. – Какие там могут быть деньги?! Вроде бы погода еще стоит прохладная, на солнце ты не перегрелся.

– Десять лимонов российскими, мелкими купюрами. Их будут везти на броневике, по горной дороге.

– Откуда ты знаешь?

– Неважно… Знаю это точно.

– Банковский броневик откуда родом? – тут же спросил Шпит.

– Из Абхазии.

Шпит сидел задумавшись, тер указательным пальцем висок.

– Я предлагаю, если все получится, деньги поделить пополам. И считать, что я закрыл все свои долги.

– Давай по порядку. Кто и что везет? Давид, как сумел, объяснил Шпиту ситуацию.

– По-моему, ты попал прямо в отверстие, – усмехнулся Шпит. – Подожди меня здесь еще полчаса. Я пробью информацию по своим каналам.

На этот раз ожидание затянулось на целый час. Давид уже подумал, что зря связался со Шпитом, что тот “бросит” его. Но тот все же вернулся.

– Ты правильно рассчитал, Давид. Самое странное, все сходится. Почему до тебя никто не додумался до этого? Просто, как грабли. И так, и так – все спишут на грузинских партизан. Чужая территория, случайные деньги, – и нехорошая улыбка появилась на губах бандита. – Почему ты решил брать броневик с моими людьми, а не со своими?

Давид замялся.

– Если хочешь, не отвечай. Мне, в общем-то, и без твоего ответа ясно.

– Я устал, – признался Давид.

– Я это давно чувствую. Молодец, что обратился ко мне. Возможно, это единственный шанс вернуть тебя к нормальной жизни. А провернем все тихо, – шептал Шпит, – моих людей встретишь возле Пицунды, там, где мы прошлый раз передали вам оружие.

– Сколько их будет?

– Трое. Думаю, хватит. Все оружие, Давид, за тобой. Транспорт – за мной. Перегородить дорогу найдем чем, – Шпит усмехнулся:

– Джипа я не обещаю, хватит и УАЗика. Главное, чтобы по горам проскакать смог. Только из уважения к тебе, Давид, я согласен поделить с тобой деньги, засчитав их в счет долга. После этого мы разбегаемся. Идет, а? – Шпит протянул руку. Давид торопливо пожал ее.

– Все, назад дороги нет, – усмехнулся он.

– Выглядишь ты грустно, будто похоронил кого-то.

– Возможно, себя, – с грустной улыбкой ответил грузин.

– Завтра возвращайся в Абхазию, готовься к делу. Сегодня же я предлагаю тебе немного поразвлечься. Кто знает, может, в последний раз веселишься.

Мужчины спустились к открытому автомобилю.

– Садись, прокачу с ветерком.

– Не бережешься ты, Шпит, не боишься в открытой машине ездить.

– Я свое уже отбоялся. В Сочи и в Адлере все повязаны. Кто-то должен мне. Я должен кому-то… Ты даже представить себе не можешь, сколько денег я должен… Поэтому меня убивать невыгодно. Убивают, Давид, не тех, кто должен, а тех, кому должны. Запомни это, пригодится, когда разбогатеешь.

"Мерседес” остановился у гостиницы. Шпит передал ключи швейцару:

– Найдешь водилу, чтобы нас вечером домой отвез. Забудь сейчас обо всем, – посоветовал Шпит, – развлекайся. Я сам долго не мог привыкнуть к тому, что нельзя все время о деле думать. А потом понял, что так и с ума сойти недолго, у меня теперь в мозгу тумблер есть. Щелкнул им – и только о приятном думаю. Деньги, они зачем нужны? Чтобы можно было на них отдохнуть, кайф получить. Тебе сейчас чего больше хочется? Выпить? Поесть? Девочек? Поиграть с азартными людьми?

– Даже не знаю, – задумался Давид.

– Если не знаешь, сиди и думай, будем пить потихоньку, отдыхать.

Шпит чувствовал себя в гостиничном ресторане как у себя дома. Официанты знали его в лицо, метрдотель подобострастно улыбался, готовый исполнить любой каприз клиента.

«Боже мой, – думал Давид, – как близко Сочи от Абхазии и как далеко. Здесь уже другой мир. Вот что делают деньги. Те же горы, та же земля, те же люди… Но по ту сторону реки нищета, темные, лишенные электричества поселки. Здесь жизнь бурлит, южная столица России. Я свое почти отвоевал. Последний рывок, последнее дело – и на покой… Теперь я понимаю Отара. Он совершил поступок, когда убил жену и ее любовника. После этого он как бы ушел на пенсию. И ничего ему больше не надо.»

– Откуда ты про деньги узнал? – внезапно спросил Шпит.

– Разве это так важно?

– Понимаю, брата-диспетчера заложить не хочешь. Но я уже проследил за ним, он в шашлычной с мобилой сидит в рабочее время.

– Не с мобилой, а с радиотелефоном, – поправил Шпита Давид.

– Главное, что сидит.

Давид прикрыл глаза и прикоснулся губами к рюмке с коньяком. Крепкое спиртное обожгло язык. Давид пил мелкими глотками, но жадно. Ему казалось, коньяк, не достигая желудка, всасывается в небо, язык, гортань. Алкоголь тут же ударил в голову. По телу прокатилась горячая волна, как всегда бывает у слабых мужчин в минуты душевного волнения. Давид запьянел, выпив не так уж много. Ему хотелось провалиться в пьяный дурман, чтобы не думать о том, как он поступает: правильно или ошибается. Давид знал – обратной дороги нет. Шпит не простит, если он решит дать отбой.

Шпит свое дело знал туго. Одной наводки Давида ему было мало. Он доверял информации лишь в том случае, если получал ее одновременно из двух независимых источников. Шпит умел слушать и из рассказанного Давидом выудил очень важную для себя информацию, на которую сам Давид почти не обратил внимания.

На следующий день, с утра, в шашлычной возле аэропорта появился новый посетитель. Он заказал шашлык, бутылку колы и развалился в пластиковом кресле, в тени зонтика. Шашлычник, привычно разгоняя фанеркой жар в угольях, косился на посетителя. “Любитель музыки, наверное, – подумал шашлычник, – сидит, прикрыв глаза, и в ушах наушники."

Тонкий провод уходил в карман куртки. Молодой парень бандитского вида иногда оживлялся, прикладывал ракушкой ладонь к уху и вслушивался в то, что шептал ему на ухо наушник. В кармане куртки лежал не плейер, не сиди-проигрыватель, а прошедший руки подпольного мастера радиотелефон, точно настроенный на волну трубки старшего брата Давида Тосо. Теперь все разговоры, которые вел диспетчер автопарка, перестали быть только его тайной.

В обед молодой парень доложил обо всем услышанном Шпиту. Теперь тому стали известны точное время прибытия борта с деньгами и даже номер банковского фургона, который пропустят на летное поле.

– Ты надолго не отходи, – сказал Шпит. – Мне все его разговоры важны.

И парень вновь отправился в шашлычную, чтобы продолжить подслушивание.

Глава 4

Управляющий банком “Золотой червонец” Олег Семенович Новицкий каждый раз перед операцией волновался, как школьник перед экзаменом. Фальшивые доллары, напечатанные на обойной фабрике, он накануне получил от Баранова, они были аккуратно порезаны, упакованы в пачки, сложены в мешки и опечатаны банковским способом.

Спрятанные в гараже на окраине города доллары ждали своего времени. Точно такие же мешки с мелкими российскими рублями уже находились в хранилище банка. Все детали были утрясены, договорено с аэропортом, как в Москве, так и в Адлере. Уже звонили из Абхазии чеченские партнеры.