Ты-мои крылья (СИ) - Резник Юлия. Страница 20

— Это залет, Карина.

— Ты, че совсем, па? Сплюнь четыре раза!

Закашлявшись, чтобы скрыть смех, Стелла медленно опустилась на стул. Перевела взгляд на ничего не понимающего Артура, чтоб разъяснить недогадливому мужчине очевидные вещи:

— Карина апеллирует к слову «залет», которое имеет сразу несколько значений. И, если ты в ближайшем будущем не хочешь стать дедом, я бы все-таки сплюнула.

Судя по тому, как побелел Артур, игра слов до него, наконец, дошла.

— Карина… Скажи мне, что вам по крайней мере хватило ума, как следует предохраняться!

— Па, ну я, че, темная? И вообще, может хватит уже, а? Я совершеннолетняя. Ну? Что я такого преступного сделала?! Ты чего на меня наехал?

— Я наехал? Я?! Ты в своем уме вообще?! Цаца какая! Ничего ей не скажи! Может мне еще твоему хахалю нужно было предложить присоединиться к нам за завтраком?

— А почему бы и нет?

Конфронтация между отцом и дочкой нарастала с каждым произнесенным словом. Совершенно невольно Стелла очутилась в эпицентре этого противостояния, не понимая, какая же роль ей в нем отведена.

— Артур, Ник неплохой парень. Правда. И, если у них любовь…

Мужчина брякнул на стол чашки с кофе и пораженно уставился на любовницу:

— А ты откуда знаешь этого недомерка?

— Эй, ты че его оскорбляешь?! — возмутилась Каркуша.

Вот зря она лезла на рожон. На ее месте, сама бы Стелла уж точно помалкивала. Хотя, это конечно, было обидно. Когда о любимом человеке — вот так.

— Знаю. Это один из моих инструкторов. Мастер спорта, кстати.

— Так, что… выходит вы в спорткомплексе Стеллы с ним познакомились?

— Ну, да… Он прикольный, па.

— Прикольный? — Артур растерянно провел рукой по ежику волос, огляделся по сторонам, будто не в силах поверить, что все это слышит, и снова вернулся взглядом к Каркуше, — вот знал я, что ни черта хорошего из твоих туда походов не выйдет. Спортом она занимается, как же…

— И занимаюсь! Это прикольно…

— Приколько? Да у тебя все прикольно, как я посмотрю. Задницей вертеть — прикольно, тр*хаться с кем ни попадя — тоже.

— Я не тр*хаюсь с кем ни попадя! — стряхивая злые слезы, проорала девушка.

— А что же это было?!

— Я его люблю!

— Тебе сколько лет, девочка? Ты в курсе, сколько еще таких «люблю» на твоей жизнь будет? Всем давать — сотрешься…

— Так, я, пожалуй, пойду, — не выдержала Стелла, резко вставая из-за стола. С нее было достаточно. Наслушалась. И понимала, что в запале Артура понесло, и не понимала… Примеряла его слова на себя. И гадко так было.

— Эй…

— Это дела семейные, Артур. Зря я не ушла сразу. Хотела, как лучше, но… Вышло, как всегда.

— Но мы же планировали… — растерялся Копестиренский, не зная, что сказать дальше. Они не обговаривали свои планы. Просто пришли к тому, что вместе проведут этот день, а получилось — вот как. — Подожди, дай я тебя хотя бы отвезу, — прокричал, догоняя Стеллу уже в коридоре.

— Не надо. Я как-нибудь сама. А ты все же… поговори с дочкой. По нормальному. Без намеков, ладно? Что бы ты обо мне не думал, я все же понимаю, что тебе нелегко сейчас, но ты делаешь только хуже.

— Подожди! Что означает, чтобы я сейчас не думал?

Стелла растерянно пожала плечами:

— Не знаю, Артур. Ты опять презрительно сморщил нос, стоило тебе только узнать, что Карина с Ником познакомилась в стенах моего спорткомплекса. Возможно, я слишком мнительная, но меня обидели твои слова. Твой тон… Как будто у меня не спортзал, а бордель какой-то. И каждый раз теперь, я душу в себе желание оправдаться. Понимаю, что ни в чем перед тобой не виновата, но это желание никуда не исчезает, вновь и вновь возвращая меня в день нашей первой встречи.

Артур выругался. Схватил куртку с вешалки, проорал:

— Карина!

— Что? — буркнула девушка, появляясь из-за угла. Подсушивала значит. Неугомонная.

— Ты под домашним арестом до конца жизни.

— Но… — возмутилась девушка.

— Советую с отцом не спорить! — оборвал чадо Артур, роясь в карманах. — Я отвезу Стеллу домой, а после мы поговорим.

— Не стоило, Артур… Я бы и сама доехала.

— Я тебя привез, я и назад верну. — нахмурился мужчина, выворачивая на дорогу, — Ты извини, что так вышло. Я не хотел тебя задеть и все испортить.

— Я знаю, — вздохнула Стелла, после чего в салоне установилась тишина. И стало так тоскливо. Будто бы не было весны и Парижа, будто бы в сердце, как и за окном, все покрылось хрустальными корками льда.

— Стелл… — позвал Артур, касанием руки, привлекая внимание женщины.

— Ммм?

— Ну прости меня, дурака. Я правда ляпнул с горяча не подумав, но, поверь, я…

Вот, что сказать? Что он и сам не знает, что с ним происходит? Что для него жизнь Стеллы — тайна за семью печатями? Как такие женщины живут, чем? Откуда ему знать? Она не вписывалась в знакомую ему картинку мира. Он даже не знал, о чем с ней разговаривать, чем заинтересовать. Но с другой стороны, темы для бесед всегда находились. Сами собой. Без напряга и натужного жонглирования словами. Она была превосходной слушательницей, и занятной рассказчицей. А ее чувство юмора не раз заставляло его смеяться. Стелла была одной из самых сложных женщин, которых он когда-либо знал, но в то же время с ней было легко, как в невесомости. Ее двойственность в равной степени и страшила его, и притягивала. Со страшной силой притягивала…

— Я понимаю. А давай… чтобы избежать дальнейших недоразумений, я отброшу всякую загадочность, и кое-что тебе расскажу… Вот никогда так не делала, а с тобой, видимо, надо.

— Давай. — послушно согласился Артур.

— Ты меня уже дважды попрекнул моей бездетностью…

— Когда это?

— Вот, видишь… Ты даже не помнишь, а у меня осадок. — призналась Стелла, — Первый раз в моем кабинете, когда предложил родить самой вместо того, чтобы ммм… развлекаться.

Артур задумчиво кивнул:

— Было дело.

— А второй раз сегодня. Когда, сказал, что я тебя не пойму, потому, как не имею детей.

— Я сказал немного не так.

— Но смысл был примерно такой. И, знаешь… Это меня больше всего задело. И тогда, и сейчас. По одной простой причине. Детей у меня нет, не потому, что я их не хочу. И Сашку я наняла не из прихоти.

У Копестиренского засосало под ложечкой. Он съехал на обочину и пристально уставился на собеседницу.

— Я бесплодна, Артур. Не могу зачать, не могу выносить. Спайки в трубах. Невынашиваемость беременности, после ЭКО. Я много раз пыталась… Но… Ничего. А мне сорок. Скоро сорок один. Я просто не могу и дальше откладывать этот вопрос, в надежде на чудо. Я не жалуюсь, ты не думай. Просто… знай.

Глава 14

Артур лежал на кровати в своей спальне, разглядывая безупречный глянец натяжного потолка. Не спалось. Да и рано было… Всего восемь часов. Старый механический будильник на тумбочке вел счет уходящим секундам. В голове гудело от мыслей о Стелле. Почему их, таких разных, потянуло друг к другу? Артур часто думал об этом, а сейчас как будто нашел ответ. По всему выходило, что они сошлись на почве своего черного, сиротливого одиночества. Блестящая женщина Стелла Золото была такой же невыносимо одинокой, как и он сам. Их соединила острая потребность в банальном человеческом участии и тепле. Так просто, но так сложно одновременно. А ведь самое страшное в нашем одиночестве то, что оно соединяет судьбы совершенно разных, зачастую абсолютно друг другу не подходящих людей. Заманивает их в ловушку таких желанных отношений. Застилает маревом многозначительные «против». Пьянит ложным ощущением сопричастности к абсолютно чужому, по сути, человеку. Превращает в случайных попутчиков, которые, зная, что все равно разойдутся на разных станциях, отчаянно льнут друг к другу.

Возможно, Артуру следовало поработать со своим внутренним циником, но какой смысл закрывать глаза на правду? Чистую, голую, бесстыжую правду, от которой никуда не деться! У него было столько же шансов остаться со Стеллой, сколько у памятника авиаторам — взлететь. Отрицать это было бессмысленно. Он не хотел однажды проснуться под завалами своих же надежд, которые не выдержали натиска реальности. Так уже было однажды. Нелепо. Горько. Почти невозможно… Распадаясь от боли на части… Артур не хотел обманываться.