Отдаю себя революции... - Николаев Владимир. Страница 10

В Минск революция пришла с некоторым опозданием. В последних числах февраля газеты сюда не доставлялись. Слухи долетали самые разноречивые, сегодня одно, завтра совсем другое. Прифронтовая полоса жила напряженным ожиданием. Развитие событий волновало тех, кто ждал свободы и революции, и тревожило тех, кто готов был задушить и то и другое, все повернуть вспять. И длилось напряженное ожидание до 1 марта, когда телеграф принес сообщение об отречении Николая II от престола.

Вот тогда-то и забурлило в Минске народное море, загремело шествиями, митингами, демонстрациями, собраниями. И полились речи… Сколько же вдруг объявилось политических ораторов! Их словно прорвало. И тот, кто меньше всего хотел действительно революционных перемен, тот цветистее, громче и длиннее говорил о свободе и революции.

На подмогу местным политиканам ринулись столичные мастера завораживающих речей. Уже 3 марта в Минске объявились военный министр Временного буржуазного правительства Гучков и член Государственной думы Щепкин. Это деятели крупного калибра. А сколько тех, что поменьше! И все приветствуют революцию, славят свободу, но не очень торопятся что-либо делать.

Фрунзе, как и многие большевики ленинской закалки, твердо знал: революция — это не красивые слова, а действие, активное, дальновидное и решительное. И он действовал в те дни и позднее с поразительной энергией, великолепно зная, чего следует добиваться, что необходимо в первую очередь и что главное, чего упустить нельзя, испытывая при этом необыкновенный душевный подъем.

Уже вечером 1 марта Фрунзе созывает срочное совещание большевиков Минска и представителей 3-й и 10-й армий Западного фронта, на котором принимается решение без промедления создать Советы рабочих и солдатских депутатов. Этим органам подлинно народной воли должна принадлежать власть, им надлежит возглавить всю дальнейшую борьбу.

Следующие два дня Михаил Васильевич работает над формированием состава Советов. Необходимо спешить, ведь не меланхолическая «охота к перемене мест» гонит сюда Гучкова, Щепкина и прочих доверенных лиц Временного правительства. Яснее ясного, что к власти тянутся отовсюду жадные руки. Убаюкивая речами о свободе, прожженные политиканы заносят над народом железный кулак власти.

4 марта созывается легальное собрание большевиков. Фрунзе выступает на нем с докладом о текущем моменте. Сил у местных большевиков пока недостаточно, и это еще больше обязывает действовать активнее, решительнее, напористее. Минские большевики сплоченной группой выходят на общее собрание с другими партиями, принимающими участие в формировании органа народной власти. Поначалу создаются отдельно Совет рабочих и Совет солдатских депутатов. Несколько позднее они объединятся. На первых порах в Минском Совете преобладают меньшевики и эсеры, но крепкое большевистское ядро во главе с Фрунзе, Мясниковым, Любимовым, Могилевским терпеливо ведет разъяснительную работу.

По инициативе большевиков Совет сразу же, как только он был сформирован, принимает решение издавать газету «Известия Минского Совета рабочих и солдатских депутатов». В числе ее редакторов — Фрунзе и Мясников. Они не только редактируют газету, но и выступают в ней со статьями, со страстным словом большевистской правды. По предложению большевиков Совет постановляет немедленно избрать в воинских частях солдатские комитеты, на предприятиях — фабрично-заводские комитеты, в сельской местности — волостные и уездные крестьянские комитеты.

Совет создает народную милицию. Начальником ее утверждается Фрунзе. Своим заместителем он назначил большевика Гамбурга, которого хорошо знал еще по ссылке в Манзурке.

На исходе первого же дня существования народной милиции Фрунзе проводит решительные операции. В ночь на 6 марта он во главе вооруженного отряда отправляется в городскую тюрьму и освобождает политических заключенных, часть из которых вливается в милицию. Затем отряд занимает жандармское управление. Войдя в кабинет начальника жандармерии, Фрунзе приказывает:

— Сдайте оружие и следуйте за мной.

Тот покорно кладет на стол пистолет, отстегивает шашку. Михаил Васильевич невольно улыбается: сколько раз ему самому приходилось слышать такой приказ, а теперь вот он берет под стражу одного из царских сатрапов.

Милиционеры, обыскивая помещение жандармерии, обнаруживают подписанный градоначальником бароном Рауш фон Траубенбергом приказ об аресте Михайлова — Фрунзе. Все-таки сыскная служба в конце концов докопалась. Фрунзе пробегает глазами по бумажке, аккуратно свертывает ее и замечает:

— Опоздали, господа…

Вслед за жандармерией разоружается полиция. Багроволицый полицмейстер, складывая оружие, в раздражении выкрикивает:

— Если бы вы, господин начальник, сегодня не обезоружили меня, я бы вас завтра арестовал.

— Что ж, как говорится, всякому овощу свое время. Теперь ваш черед лезть в кузов, то бишь в кутузку, — отшутился Фрунзе.

К утру милиция заняла полицейские участки, правительственные учреждения, почту, телеграф. Горожане увидели на улицах милиционеров с красными нарукавными повязками. Новых стражей порядка бурно приветствовали, их обнимали. Нарасхват раскупались в то утро «Известия Минского Совета» с информацией о последних событиях.

Фрунзе действовал целиком в духе ленинских положений, изложенных в первом «Письме из далека», опубликованном в мартовских номерах «Правды». В. И. Ленин со всей определенностью указывал:

«…Единственная гарантия свободы и разрушения царизма до конца есть вооружение пролетариата, укрепление, расширение, развитие роли, значения, силы Совета рабочих депутатов.

Все остальное — фраза и ложь, самообман политиканов либерального и радикального лагеря, мошенническая проделка.

Помогите вооружению рабочих или хоть не мешайте этому делу — и свобода в России будет непобедима, монархия невосстановима, республика обеспечена.

Иначе Гучковы и Милюковы восстановят монархию и не выполнят ничего, ровнехонько ничего из обещанных ими „свобод“. Обещаниями „кормили“ народ и одурачивали рабочих все буржуазные политиканы во всех буржуазных революциях» [3].

Все для «укрепления, расширения, развития роли, значения, силы Совета рабочих депутатов». Фрунзе именно так и поступал. Благодаря этому Минский Совет стал центром революционного движения во всем Западном крае.

Что касается милиции, то она под руководством Фрунзе становится надежной вооруженной опорой подлинно демократических и революционных сил. Особое внимание уделялось ее комплектованию, подбору тех, кому вручалось оружие. Принимались только проверенные люди, по рекомендации общественных организаций и учреждений. Помимо кадрового состава были созданы подразделения резервных милиционеров, они действовали в тесном контакте с рабочими дружинами.

Милиция навела в городе революционный порядок. Она охраняла первые завоевания революции — свободу слова, собраний, печати, взяла под контроль производство и распределение продуктов, решительно боролась с бандитизмом и грабежами, со спекуляцией и нарушениями общественного порядка.

Всего этого Фрунзе добивается в жестокой борьбе с теми, кто стремился покончить с завоеваниями революции, кто все силы обрушивал против подлинных представителей народа и защитников его интересов — большевиков. Не случайно комиссар Временного правительства в своем донесении министру внутренних дел жаловался: «Состояние милиции по-прежнему неудовлетворительно… Успешно работать с такой милицией, которая иногда оспаривает права над нею губернского комиссара, довольно трудно. Наблюдается это главным образом в Минске, где во главе милиции стоит большевик Михайлов».

Власть в Белоруссии, как и в других местах, в то время осуществлялась не только комиссаром Временного правительства. Наряду с Советом существовала еще и Дума, которой, в частности, должна была подчиняться милиция. Большинство в Думе принадлежало представителям буржуазии, либеральной интеллигенции, меньшевикам, эсерам. Фрунзе пришлось проявить исключительную политическую гибкость, чтобы выполнять распоряжения Совета, а не Думы. Не раз действия начальника милиции вызывают энергичные протесты в контрреволюционной Думе, а комиссар Временного правительства пытается освободить его от этой должности. Но Фрунзе неуклонно проводит линию в интересах народа.