Расколотый мир (ЛП) - Кауфман Эми. Страница 60

Когда я поднимаю глаза с лица Молли, они падают на пару солдат, утаскивающих кого-то мужчину средних лет, который борется и выкрикивает проклятия.

— Кто это? — голос звучит тихо и холодно. Очень спокойно. Хорошо.

Ближайший медик смотрит на меня, затем на человека, которого утащили.

— Один из ублюдков ответственный за это, — отвечает он. — Они думают, что здесь была целая банда, которая каким-то образом пробралась сюда, но он единственный, кого они поймали. Собираются допросить его.

Сердце снова наполняется, ярость берет вверх, когда весь мир сужается до этого уведенного человека. Человека, ответственного за это. Им не нужно будет допрашивать его официально… я намерена выяснить все сама, независимо от цены. Я вытаскиваю пистолет из кобуры и тихо проскальзываю за ним и его сопровождающими, ускоряя шаг.

Я найду того, кто это сделал, и разорву их на части.

Девочка дремлет до ухода в постель, слушая щелчок имитационной слоновой кости, когда ее мать шевелит маджонг плитки. Она свернулась с одеялом под войлочным столом, окруженная друзьями матери со всех сторон.

Плитка с изображением хризантемы падает на пол, и грохочущий голос говорит:

— Я достану. — Рука опускается через край стола, и девочка видит, что та покрыта татуировками, больше, чем она когда-либо видела в одном месте.

Взрослые общаются, как и мать девочки, и низкий гул голосов почти убаюкивает девочку.

— Кто будет присматривать за магазином, пока меня нет? — спрашивает мать.

— Я могу, — говорит мужчина с татуировками.

— А когда тебя не будет? Кто тогда будет присматривать за ней?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ФЛИНН

Я СТОЮ В ПЕРЕУЛКЕ МЕЖДУ казармой и складом с боеприпасами, прислонившись к жесткой стене. Пытаюсь отдышаться и наблюдаю. Я не могу понять, кого они увозят, я нигде не вижу огромного силуэта Молли, и ничего не могу сделать, кроме как стоять здесь со скрученными в кулаки руками, и ждать. Если мои люди сделали это, то, когда они увидят меня, весь ад вырвется на свободу. Больше людей погибнет.

Я так заворожен пламенем, что практически пропускаю Джубили, когда она проходит мимо меня. Я тянусь, чтобы схватить ее за руку и повернуть к себе, осознавая в ту же долю секунды, что, вероятно, она сломает мне нос после этого. Я уверен, что если бы она была менее шокирована, она бы так и сделала. Вместо этого я ловлю проблеск чего-то дикого в ее глазах, и запятнанная сажей рука поднимается ударить меня, но я уклоняюсь.

— Джубили, это я.

С бессловесным звуком, пораженная она, спотыкаясь, отскакивает от меня, ударяясь о стену казармы. Удар заставляет ее посмотреть вверх, ее взгляд с усилием фокусируется — и тогда она понимает, что это я. Ее сердце отражается в ее глазах. Пистолет, который она держит, падает в грязь. Ее руки хватаются за меня, за мои рукава и тянут меня ближе, как будто она должна убедить себя, что я реален.

— Флинн? — шепчет она.

Сочетание боли и облегчения на ее лице заставляет меня двинуться к ней и, прежде чем я успеваю остановить себя, я притягиваю ее к себе и обнимаю. Она вцепляется в меня, и на мгновение мы стоим там обнявшись, неподвижно, несмотря на разверзшийся за переулком хаос.

— Я думала, ты… — еле выговаривает она, отступая на полдюйма, потрясенная интенсивностью своей собственной реакции.

Я сам немного дрожу, и мне нужно прочистить горло, прежде чем хоть что-то вымолвить.

— Я был на пути в подсобку, когда услышал крики. Где Молли? Он был там, когда я уходил, мне следует…

Слова застревают у меня в горле, когда ее взгляд передает мне новости. Наши руки повисают, и я должен опереться о стену склада боеприпасов, чтобы не дать коленям подогнуться.

— Они поймали одного из мятежников, кто это сделал. — Она поворачивается лицом к переулку. — Остальные сбежали. Я шла на допрос, они взяли его…

— Возьми меня туда, — прерываю я, неотложность заставляет меня запнуться. — Может быть, я смогу убедить его поговорить. Предложу ему сделку.

— Он убийца, Флинн, — отрезает она, из-за горя по другу она сама ярость. Она с мрачным лицом поднимает пистолет с земли. — Он не заслуживает сделку, он заслуживает справедливость.

— А если он один из людей Макбрайда? Что, если он знает, что они планируют дальше? — Я не могу представить, чтобы кто-либо из моих людей стал поджигателем. Вдруг, так не должно было быть. — Прошу тебя.

Она знает, что я прав, но желание отомстить так же глубоко. Я наблюдаю за ее борьбой, чувствуя, как она отражается глубоко в моем сердце… тот, кто убил моих людей, все еще где-то там. Наконец, засунув пистолет обратно в кобуру, она бормочет:

— Ничего ему не обещай.

Когда мы добираемся до камеры, она отсылает охранника с парой приказов. Нервный капрал смотрит на меня, но не мешает мне следовать за ней, пока не исчезает. Возможно, он надеется, что я остановлю ее от убийства заключенного.

Сердце падает, когда я вижу, кто ютится на скамейке в углу комнаты. Это Турло Дойл, копна его светлых волос поседела от пепла, глаза покраснели от дыма и горя. Он оказался на болотах, потому что его сестра саботировала одну из ферм водорослей, а trodairí не переставали приходить к нему, и каждый раз все с большей решимостью спрашивали, где она. Потом он встретил Майка, и у него появилась причина остаться. Но он не кровожадный бунтарь. Он был лаборантом и занимался биологией.

Его голова опущена, усталость и страх берут свое. Джубили не колеблется, хлопая дверью камеры.

— Кто это сделал? — рычит она, вглядываясь в него, чтобы встретиться с ним взглядом.

Она была слишком ослеплена шоком и яростью в пещерах, чтобы узнать человека, овдовевшего в результате резни. Но Турло помнит ее. Когда он поднимает голову, его глаза фиксируются на ее лице с целеустремленной ненавистью, которая заставляет мое сердце заледенеть.

— Ты все равно убьешь меня, trodaire, — выплевывает он. — Я не буду помогать тебе убивать кого-либо еще.

— Это ты мне говоришь, — выплевывает она в ответ, — или ты чертовски прав, или я убью тебя, и я сделаю это в конце. Кто из вас убил Молли?

Турло с трудом дышит, его круглое лицо теряет весь цвет, то ли от страха то ли от ярости, я не могу сказать.

— Я. Я действовал один.

— Не ты, — кричит она, ее голос срывается. — Эти следы ожогов на черепе, только лазерный пистолет способен на такое. У тебя же он антикварный.

— Ты носишь лазерный пистолет, — выпаливает он. — Ты убила наших людей и детей. — Он впивается в нее взглядом, глазами буравя ее. — Ты убила моего мужа. Я надеюсь, ты сгниешь в аду.

У меня вскипает мозг, и я прижат к стене дверью, незамеченный кем-либо из них. Молли застрелили? Я нахожу, что мне становится плохо от горя.

Джубили глядит на него, и я понимаю по ее молчанию, что она узнала его. Затем она расправляет плечи. Она не потрудилась отрицать его обвинение, и мне становится больно за нее, но я понимаю почему. Что она может сказать, чтобы он поверил?

— Я даю тебе еще один шанс, мятежник. Имена. Выкладывай.

Турло просто пристально смотрит на нее, во взгляде сквозит испуг и решительность. Только горе могло придать такому хрупкому человеку силы. В другой раз я почти бы гордился таким отпором. Сейчас же Джубили будет вытаскивать из него информацию, если я ничего не сделаю. Я выхожу из-за двери на свет. Взгляд Турло скользит мимо Джубили, и его рот открывается, когда он меня узнает.

— Что ты здесь делаешь? — его шепот словно пуля, пронзающая меня. — Она убила Майка, а ты стоишь рядом с ней.

— Это была не она. Даю слово. Она была там, но этого не делала.

Он наблюдает за мной в тишине, заставляя меня задаться вопросом, имеет ли мое слово хоть какую-либо ценность для него сейчас. Кроме своего отсчитывающего время стука сердца, я слышу тяжелое дыхание Джубили. Если Турло сможет довериться мне, тогда я смогу поверить, что и Шон сможет. Я смогу поверить, что пропасть между нами исчезнет, что мы сможем скорбеть вместе.