Соседи по квартире (ЛП) - Лорен Кристина. Страница 56

глава двадцать пятая

Я хорошо помню, как в шестнадцать лет впервые приехала в Нью-Йорк, чтобы навестить Роберта и Джеффа. Поскольку дяде пришлось задержаться на работе и встретить меня в аэропорту не получилось, Джефф проинструктировал меня по смс, как добраться до города самостоятельно, вплоть до дверей квартиры.

В теории все казалось просто, а на практике масштабы Нью-Йорка разнесли мою провинциальную наивность в пух и прах. Дело было не только в количестве людей или обилии дорожных знаков, но и в тотальном шуме. А еще я ощущала себя пузырьком в бутылке газировки, и меня как будто что-то толкало вперед.

И хотя сейчас в плане навигации Нью-Йорк ощущается до смешного простым, до сих пор помню ту растерянность, которая накатывала в первое время моей жизни здесь, едва я выходила из дома. Я наврала Келвину, будто мне нужно к гинекологу в каком-то таинственном районе Манхэттена; и нет, компанию составлять не нужно — потому что на самом деле я поехала в аэропорт встречать его маму и сестру.

Нервы — штука интересная. Я думала, что нервничала на нашей свадьбе; но в сравнении с ожиданием первой репетиции Келвина это была ерунда. Все это так же оказалось ничтожным по сравнению с беспокойством, которое меня поглотило перед собеседованием в миграционном центре и которое — уже позже — сожрало меня с потрохами перед знаменитым неудавшимся минетом. Но все описанное кажется ничтожной каплей в море, если сосредоточиться на текущем моменте.

Несмотря на обмен многочисленными сообщениями, мы с Бригид никогда не разговаривали. А после принятия решения о их приезде наша переписка была больше по делу — отчасти потому, что я предупредила ее о склонности Келвина наплевать на приватность касательно содержимого телефонов. Как своего, так и моего. Келвин часто просит прочитать ему вслух пришедшее письмо, пока сам репетирует, или ответить на смс, когда его руки заняты пакетами с продуктами. И хотя я сомневаюсь, что он любит совать нос в чужие дела, Келвин нередко говорит мне, когда звонит или пишет Лулу, Роберт или Джефф и предлагает зачитать для меня сообщение. Обычно я не против, потому что скрывать мне нечего.

Кроме этого визита, который нужно сохранить в тайне.

Приходится признать: я адски нервничаю, ведь сейчас встречусь со своими свекровью и золовкой. Чисто технически они теперь мои родственники, и как быть, если, посмотрев на меня, решат, что ожидания не оправдались?

Поскольку Келвин легок в общении, я бы этим даже голову себе не забивала, будь встреча в его присутствии. Но сейчас мне спрятаться не за кого. Доверять Лулу и ждать, что она станет держать язык за зубами, я не могу. Роберт вместе с одним писателем занят созданием нового спектакля. А Джефф, если бы и выслушал все мои опасения, что на это ответил бы? Не волнуйся, ты замечательная?

Интересно, что семья Келвина знает обо мне? Что именно он им рассказал?

Я настолько погружена в мысли о том, чего они ждут от жены своего сына и брата, что когда поезд метро дергается на повороте, я, словно впервые приехавшая в город провинциалка, всем весом наваливаюсь на дверь.

Мне помогает какой-то мужчина.

— Держись за поручень, дорогуша.

У меня на языке вертится ответ, что вообще-то я здесь живу и в курсе, просто переживаю из-за грядущего знакомства с новыми родственниками, но мужчине, похоже, плевать. И мои мысли начинают кружить в голове с новой силой.

Я жду у выхода из международного терминала, надеясь при этом, что смогу узнать в толпе двух женщин, которых видела лишь на фото. Судя по всему, Бригид должна быть очень похожа на Келвина, в чем тут же и убеждаюсь. Я мгновенно ее узнаю. У моей золовки такие же густые волосы того же оттенка, что и у Келвина, такой же цвет кожи, как у него, а в уголках глаз появляются знакомые морщинки, когда, увидев меня, Бригид улыбается. Идущая за ней Марина вскрикивает, когда смотрит на меня, и зажимает ладонью рот.

Подбежав ко мне, они меня обнимают, и в какой-то момент Марина заливается слезами.

— Ну мам, — притянув ее в свои объятия, со смехом говорит Бригид. — Мы так ждали эту встречу, — поясняет она мне. — Мы не виделись с Келвином четыре года.

Марина — невысокая и стройная женщина — выглядит неподвластной годам.

— Ты себе даже представить не можешь, как мы соскучились, — вытирая глаза, говорит она. — И так давно хотели с тобой встретиться! Ждали приезда вас обоих еще на Рождество, но потом планы сорвались.

Как странно и любопытно. С улыбкой я обнимаю по очереди каждую, ошарашенно переваривая сказанное.

Что Марина имела в виду? Грядущее Рождество? Явно нет.

Пытаюсь ответить на сыплющиеся вопросы и задать свои, но слова свекрови все еще звучат у меня в ушах.

Какое-то время мы болтаем на всякие нейтральные темы: обсуждаем погоду, перелет, питание на борту, но тоненький голосок в голове настойчиво задает вопросы.

Она давно хотела со мной встретиться? На дворе восьмое апреля, а с Келвином я познакомилась всего три месяца назад.

Мы загружаем чемоданы в багажник такси.

— Перекресток 47-й и 8-й, — говорю я водителю.

Как только мы трогаемся с места, Марина берет меня за руку.

— На последних фотографиях ты выглядишь немного иначе, чем на ранних.

На ранних? На каких еще ранних?

Внутри поселяется беспокойство.

— Правда?

— Твои волосы сейчас светлее, чем были во время вашего знакомства во время учебы.

Что-то тут не то. Совсем не то…

Я провожу рукой по своим волосам, и на ум тут же приходит спасительная ложь.

— Ага, немного осветлила.

На самом деле, я никогда в жизни не красила волосы.

— Аманда? — зовет Бригид. — Аманда! — повторяет она, потом протягивает руку и похлопывает по моей ладони. — Аманда, дорогая, это ведь Эмпайр-Стейт-билдинг, да?

Это она мне?

Бригид обращается ко мне!

Во время нашей переписки мое имя не упоминалось ни разу. И она явно знает меня не как Холлэнд, а как Аманду.

Что это еще за баба такая: Аманда?

Я начинаю всерьез беспокоиться, что меня вывернет съеденным на завтрак прямо в такси.

— Ага, это… — я киваю, глядя туда же, куда и Бригид. — Это он и есть.

***

Продолжаю напоминать себе не делать выводов, прежде чем удастся поговорить с Келвином. Поначалу я отчаянно хотела думать, что встретила в аэропорту какую-то другую ирландскую семью, но поскольку всю дорогу в такси женщины на все лады рассказывали, как они гордятся Келвином и поверить не могут, что он играет в оркестре «Его одержимости», мне пришлось признать: ошибки тут нет.

«Не спеши с выводами, — в сотый раз говорю себе я, подходя к дому. — Не сходи с ума».

— Он сейчас там? — шепотом взволнованно спрашивает Бригид. — Дома?

— Скорее всего, — обернувшись через плечо, отвечаю ей я. — Раньше пяти часов Келвин обычно в театр не уходит.

— Поверить не могу, что увижу, как он играет, — тихо всхлипнув, говорит Марина.

Да, кстати… Роберт достал им на сегодня два билета в первый ряд.

Меня сковывает ужас, и я не могу найти в себе достаточно сил, чтобы повернуться и улыбнуться.

— Келвин потрясающе играет, — говорю я. — И будет счастлив увидеть вас.

— Он ведь даже понятия не имеет! — взвизгивает Бригид.

Я внутренне невесело усмехаюсь. Совершенно очевидно, что никто тут понятия не имеет — каждый о своем.

Трясущейся рукой вставляю ключ в замочную скважину. Через дверь слышно, как Келвин наигрывает «Без тебя». Эта мелодия, как и всегда, манит и обольщает.

А когда Бригид подталкивает меня вперед, я молюсь всем богам, чтобы эта ложь не разрушила наши отношения… какими бы они ни были.

— СЮРПРИЗ! — кричит Бригид и врывается в квартиру.

Келвин вскакивает с дивана и роняет гитару. Удивленно прошептав ее имя, он заливается слезами, когда сестра бросается в его объятия. Всхлипнув, Келвин протягивает руку, чтобы притянуть к себе и мать.