Я, инквизитор. Башни до неба (ЛП) - Пекара Яцек. Страница 40

– Вот как это выглядит, – сказал он на конец. – Если вы не сможете мне с этим помочь, я справлюсь сам, хотя, признаюсь, я предпочёл бы, чтобы этот подлец сгинул со света, а не только из Христиании. А я так понимаю, что если вы обнаружите следы применения чёрной магии, то наказание его не минует. Правда? Не минует?

– Господин де Вриус, если я обнаружу следы применения какой-либо магии, неважно, чёрной, белой, жёлтой или фиолетовой, то строительство собора будет последней заботой Шумана. Уж поверьте.

– Ну! – Он улыбнулся во весь рот. – В этом случае я не поскуплюсь на доказательства моей благосклонности. – Он величавым жестом похлопал меня по плечу кончиками пальцев.

Этот жест вместо того, чтобы меня разозлить, просто меня позабавил.

– Господин де Вриус, я не один из ваших прорабов или инженеров. Оставьте при себе это непочтительное панибратство.

Архитектор поморщился.

– Что вы за человек, если не можете принять за чистую монету проявление вежливости и симпатии. Но в таком случае, вы уж теперь сами доберитесь до выхода, чтобы я больше не надоедал вам этим, как вы говорите, непочтительным панибратством.

Он раздражённо фыркнул, после чего молча развернулся и быстрым шагом двинулся по коридору к столовой.

– Художники, – вздохнул я, наблюдая, как он уходит. – Кожа настолько тонкая, что горошиной можно поранить до самой кости.

Я направился в сторону двери, размышляя о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы я сам стал художником. Может, поэтом, создающим рифмы столь грациозные, что они трогали бы потаённые струны в человеческих душах? А может, ювелиром, под чьими пальцами возникали бы ювелирные шедевры? А может...

– Инквизитор, инквизитор... – донёсся до моих ушей шёпот, исходящий, по всей видимости, из большого резного шкафа.

Я приостановился.

– Кеплень уговаривал вас уехать, не так ли? Скажите?

– Не думаю, чтобы я хотел обсуждать эту тему с голосом из шкафа, – проворчал я, однако настолько чётко, чтобы меня услышали.

– Он хочет всё загрести под себя. – Я услышал смех.

– Что «всё»? Что значит «загрести»?

Я дёрнул за ручку, но дверца была заперта.

– Если выломаете дверцы, я успею выйти вторыми, сзади, – предупредил меня голос. – Лучше стойте спокойно.

– Ну, тогда хорошего дня в шкафу. – Я сделал шаг вперёд.

– Стойте, стойте! Ведь я хочу вам помочь, клянусь гневом Господним!

– В чём вы хотите мне помочь и с чего так любите Святой Официум?

– Я вам желаю, чтоб вас холера передушила, – ответил человек из шкафа. – Но Кепленя я ненавижу сильнее, чем вас. Сущая каналья! Он давно уже раскусил Шумана, что Шуман балуется с чёрной магией. Но сам хочет его схватить, а от вас избавиться, чтобы вам не досталась слава обнаружения заговора.

– А вы откуда знаете такие подробности?

– Откуда знаю, оттуда знаю, не ваше дело. Скажу одно: идите по следу братьев Крамеров, и зайдёте далеко. Разве что по дороге вам кто-нибудь голову оторвёт.

Я услышал приглушенное хихиканье.

– Я бы предпочёл, чтобы вы рассказали мне обо всём подробней, – сказал я. – Назначьте время и место встречи, и я приду. Я щедро награжу вас за помощь, если только вы говорите правду.

Я немного выждал, после чего постучал костяшками пальцев по рельефу на стенке шкафа.

– Эй, вы ещё там?

Никто не ответил, поэтому я постучал снова, на этот раз немного сильнее, после чего пожал плечами и ушёл. Поскольку не хватало ещё того, чтобы слуги де Вриуса начали рассказывать анекдоты о том, как инквизитор ведёт разговоры с деревянными барельефами, высеченными на стенке шкафа. Это не создавало бы правильный образ Святого Официума!

Я понятия не имел, что думать о состоявшейся только что беседе, и стоит ли признания таинственного голоса вообще принимать всерьёз. Правда, мой собеседник знал о Крамерах и знал об обвинениях де Вриуса в адрес Шумана, но об этом и так знало довольно много людей. Какую, однако, цель преследовал этот человек, когда уговаривал меня продолжать расследование и отнестись к обвинениям серьёзно? Единственное, что мне приходило в голову, что он мог быть подослан де Вриусом, который решил прижать Шумана даже вопреки политике архиепископа и вопреки очень прозрачным намёкам его секретаря.

Карл Григ разбудил меня с самого утра.

– Простите, – объяснился он. – Но мы, люди действия, привыкли вставать на рассвете.

Я зевнул во весь рот, поскольку предыдущей ночью долго не мог уснуть. В комнате было душно, а мой желудок, не привыкший к изысканным деликатесам, изо всех сил бунтовал после обеда у де Вриуса. Я даже задумался, не залить ли этот обед бутылочкой сухого вина или чарочкой водки, однако в конце концов махнул рукой. Впрочем, перед Богом и истиной, я никогда не был любителем выпить, и если уж пил, то скорее по необходимости, чем по собственной охоте. В последний раз я действительно сильно напился с мастером Кнотте, которому я помог распутать дело Мясника из Лахштейна и который, впечатлённый моими талантами, порекомендовал Инквизиториуму моё повышение. А ведь было это уже... хо-хо, почти два года назад. Так что трудно сказать, чтобы я особенно злоупотреблял горячительными напитками и, честно говоря, единственной моей слабостью были сладости, в то время как к вину или водке меня не особо тянуло. Впрочем, если вы видели людей вроде Крамера, возникало отвращение к выпивке, а каждый бокал или кружка казался балансированием над пропастью и вставал костью в горле.

– И как у вас прошёл разговор с этим оболтусом? – Спросил Григ. – Если, конечно, вы можете мне рассказать, – тут же оговорился он.

– Расскажу, и даже с удовольствием. – Я обрадовался, так как подумал, что Карл сможет мне помочь как человек, хорошо знающий местные обычаи. – Представьте себе, что эти двое братьев, о которых вы говорили, действительно сгинули, а точнее говоря, пропали без вести, потому что так и не были найдены их тела. Садитесь, пожалуйста, садитесь, – предложил я, видя, что он всё ещё стоит. – Я сейчас оденусь и мы сможем пойти перекусить, если вы ещё не завтракали.

– Ха-ха, для меня это, скорее, время обеда. – Он улыбнулся. – Но почему их должны были найти? – Он нахмурился. – Голову даю на отсечение, что на самом деле эти бездельники сбежали домой, от стыда никому ничего не сказав.

– Не доверились даже старшему брату? – Я поднял брови. – Бросили его без единого слова?

Управляющий покрутил пальцами.

– Да разве угадаешь, что взбредёт в голову таким, как они, когда напьются? Говорю вам, мастер, они точно поджав хвост сбежали домой. Здесь многие не выдерживают трудностей, хотя заработки манят, ох, манят...

– Может, я и признал бы вашу правоту, если бы не одна вещь. Крамер клянётся, что какой-то рабочий сболтнул, что они сказали ему, что сыты всем этим по горло и идут топиться.

– Сказки, – фыркнул Григ. – Это не лагерь рабов. Здесь никого насильно не держит. С чего им топиться? Мало ли в наше время работы? Вышвырнут их отсюда, они пойдут туда... Некоторые пол-Империи могут так обойти.

– Хм... честно говоря, я думал так же, как и вы – ответил я. – Но зачем, в таком случае, этот рабочий соврал? Как вы считаете, как опытный человек и администратор?

Он улыбнулся, хотя я дал бы руку на отсечение, что он знал, что я ему льщу. Но знал он или нет, это всё равно, по-видимому, доставило ему удовольствие.

– Скучают, мастер Маддердин, вот и болтают глупости. Вы знаете, какие здесь ходят слухи? Впрочем, не только здесь, а на любой крупной стройке.

– Например? – Заинтересовался я.

– А хоть бы что человека приносят в жертву, чтобы раствор лучше держался.

Конечно, существовали демоны, которые любили человеческие жертвоприношения и которые требовали от своих служителей принесения таких жертв, но я не думал, что какой-нибудь из них мог заниматься вопросами качества строительного сырья. Тем не менее, из лекций в Академии я знал, что бывали каменщики настолько сумасшедшие, чтобы пытаться проводить подобные эксперименты. Впрочем, демонов чаще всего они призвать не могли и только бессмысленно убивали невинных людей, пребывая в убеждении, что совершают ужасные дьявольские ритуалы.